нему в кабину. Не произнося ни слова, мы гнали к назначенному Якубом месту.
Возле дома Шурика было какое-то столпотворение. Казалось, все Акулово собралось тут. Тут же стоял полицейский бобик. Я сразу понял, что здесь происходит первое задержание в рамках этого дела.
Так оно и было. Шурика, заключенного в наручники, следователь выводил из дома и вел прямо в бобик. Мужик препирался, кричал благим матом, но следователю были безразличны все его жалкие потуги. Мертвой хваткой Мальцев ограничивал все движения подозреваемого.
– Чтоб никаких мне тут слухов! – обратился он к толпе зевак. – Шурик… Тьфу ты, то есть товарищ Александр Витальевич Митковский, еще не признан убийцей. Необходимо провести допрос! Презумпция невиновности, слыхали? – следователь Алексей Мальцев обвел присутствующих своим суровым взглядом.
Шурика увезли, и толпа постепенно начала расходиться, продолжая оживленно обсуждать этот инцидент. Я подошел к стоявшему несколько обособленно от толпы Якубу, но тот жестом приказал нам с Марком возвращаться домой. Мы сели в наш фургончик, а Хикматов, разговаривая с кем-то по телефону, садился в пятнашку.
– Что он вообще себе позволяет? Это, вообще-то, моя тачка! – негодовал Марк, стукнув правой рукой по рулю. – Мне не жалко, но мог хотя бы объяснить, что происходит? Нам же, интересно! Я его, наверное, никогда не научусь понимать. Ну, вот что он за фрукт, а?
– Думаю, он объяснит все дома, – успокаивая и его, и себя ответил я. – Мне самому до жути интересно, Марк. У меня что-то не сходится.
10
– Что это было? – вернувшись домой, я был уже не в силах скрывать пожирающее меня изнутри любопытство. – Якуб! Я спрашиваю – что произошло?!
– Это, пожалуй, не тот исход, который меня может устроить, – Хикматов закурил, взгляд его был лишен всякого интереса. Тусклые глаза, слегка нахмуренные брови и редкие затяжки сигаретой говорили об одном – Якуб расстроен.
– Не совсем понимаю тебя, Якуб. Что? Почему не тот исход? Исход чего? – я продолжал наседать и все больше подначивать своего друга выложить все как на духу.
– Шурик – убийца Боброва, – абсолютно без энтузиазма ответил главный учредитель и в то же мгновение виновато отвел свой взгляд в сторону.
– Хикматов, черт тебя побери, так надо же обмыть это дело! Какая новость, поздравляю! И ведь все это – после твоего разговора со следователем! Значит, ты помог официальному следствию, товарищ главный учредитель! – подбадривающим голосом сказал Марк, неуместно заржав в конце.
– В том-то и дело, что после моего разговора… – обреченно отметил он. – Хотите выпить, значит, коллеги?
– Конечно, Якуб. В чем вопрос? – Торбов хлопнул Хикматова по плечу, вцепился в его локоть и неторопливо, но очень уверенно повел его на кухню.
Мы с Марком стали накрывать на стол. Достали закуску, вытащили из холодильника водку и поставили ее на стол отменного качества из красного дерева.
– Уважаемые соучредители, водка – не сегодня, – подавленно и медленно произнес Хикматов. – Водка – это больше для бурного веселья, сейчас я хочу чего-то другого.
– А что тогда? Давай, скажи, Якуб, я пулей смотаюсь в город и куплю, – энергия просто переполняла Торбова, который принялся ходить вокруг стола кругами.
– В моей комнате, в первом ящике комода лежит бутылка «Jameson». Сейчас только это поможет, я думаю, – несколько отстраненно ответил он и, соединив ладони, поднес их к плотно сомкнутым пухлым губам.
Марк послушно выполнил просьбу нашего главного учредителя и принес виски, пока я доставал специальные стаканы под данный вид спиртного и вытаскивал специальные замороженные камни для охлаждения напитка.
Торбов привыкшей разливать, опытной рукой наполнил алкогольным напитком ирландского происхождения наши стаканы и пододвинул их.
Первый стакан мы выпили в гробовой тишине. Хикматов невозмутимо продолжал смотреть на стену, даже не поморщившись от выпитого. Но теперь его взгляд стал другим – более хищным, что ли. Я понял, что пришло время для моего вопроса.
– Чем ты расстроен? Теперь можешь все выложить начистоту. Пришло время, Якуб.
– Я очень ценю в тебе, Денис, твое очень хорошее качество – ты прекрасно чувствуешь людей и подбираешь правильное время для того или иного вопроса. Я же тебе уже говорил об этом?
Я кивнул.
– Давайте сначала выпьем за это? – весело крикнул Торбов, и тут же наши стаканы были вновь наполнены виски.
– Меня не радует этот исход, – опрокинув стакан залпом, начал Хикматов. – Я не понимаю, почему именно Шурик. Моя интуиция подсказывает мне, что разгадка кроется не в этом. Каков мотив?
– Но у следователя ведь должны были быть какие-то основания для ареста? – немного заплетаясь, спросил я.
– Я пришел в участок и рассказал все Мальцеву. Мальцев в итоге выстроил весьма стройную версию – Шурик, всей душой уважая Ямпольского, завалил Боброва, притом так жестоко, и тем самым обеспечил в скором времени большое наследство этому еврею. Но Тимерова утверждает, что Ямпольский не знал о том, что после ее смерти и смерти Боброва все перейдет ему. Он знал только об огромном участке в Самарской области. Но Тимерова позвонила мне вскоре после нашей встречи и сказала, что вспомнила, как ее муж собирался рассказать Ямпольскому условия ее завещания. Светлана Викторовна, правда, не уверена в том, успел ли он это сделать.
– Я думаю, успел. А вдруг Михаила грохнул сам Ямпольский, узнав такие аппетитные пункты завещания?
– Может быть… Но причастность еврея опровергается все теми же словами вдовы Боброва, ведь она заявляет, что видела Ямпольского до половины четвертого утра. А экспертиза установила, что смерть произошла приблизительно в промежуток с часа ночи до двух. Не будем вдаваться в подробности того, как они это выяснили: я все равно не смогу объяснить, но время убийства не вызывает сомнений. Следовательно, еврей не убивал, но мог попросить Шурика, что вполне вероятно. Но я не верю, что этот паренек мог совершить такое преступление.
– А Тряпко?
– У Тряпко до половины третьего были газовики: у него была утечка газа. Следствие со всей ответственностью проверило эту информацию, и в журнале выездов за ту ночь действительно имеется запись о вызове по адресу проживания Тряпко. Причем, сотрудники газовой службы пробыли там около двух-двух с половиной часов. Таким образом, с половины второго ночи до приблизительно половины четвертого утра у нашего товарища Ивана Тряпко имеется алиби.
– Н-да… – разливая виски, протянул Марк.
– Вот таков расклад, господа!
– Но каковы основания для ареста Шурика? – разлив по стаканам коричневый напиток, спросил Торбов.
– Это самое интересное – в его доме обнаружили топор с кровью Боброва. Экспертиза подтвердила, что расчленение производилось именно этим орудием: текстура и форма лезвия точь-в-точь. Топор принадлежит Шурику, отпечатки
