никто кроме нас и не был нужен. Мечтали о детях, разумеется, но после моего диагноза, сами понимаете… Приемных детей мы не хотели, если заводить детей, то только своих, – женщина недовольно фыркнула и перевела взгляд на подоконник, который был завален разными газетами и журналами.
– А кто его брат, простите? Он где-то неподалеку живет? – Хикматов внимательно посмотрел на собеседницу.
– Мы до последнего держали все в секрете, но двоюродный брат Миши – Ямпольский. Этого жида никто не любит, поэтому мы с Мишей решили откреститься от него и приложить все усилия, чтобы никто тут не знал об их родственных связях.
– А почему же вы держали это в секрете? По-моему, это ненормально, – сказал я. – Вы же родственники, как-никак.
– Господин Акшаров, – вяло возразила Тимерова, – неужели, вы думайте, что от хорошей жизни мы скрывали это родство? Нет, конечно. Ямпольский многим не возвращал обещанных денег, проводил какие-то непонятные махинации и всюду говорил про моего мужа. Когда мы переехали из Москвы из-за того, что обманутые инвесторы навалились на наш дом, мы договорились, что отныне друг друга не знаем. А потом, где-то, наверное, через полгода, Борька приехал сюда же, в Автомобилист, поселившись ровно напротив нашего дома. Но о родственных связях этого сомнительного типа и моего мужа никто не должен был знать. И не знает. Кроме вас. Мы помогали ему финансово в обмен на нашу маленькую тайну. Он был не против.
– Н-да… – Якуб сильно удивился. – Почему же тогда фамилии у мужчин разные?
– Их матери были родными сестрами. Мать Ямпольского вышла замуж за чистокровного еврея.
– Не думаете ли вы, что Ямпольский убил вашего мужа в ту роковую ночь, чтобы заполучить наследство после вашей смерти?
– Исключено, он не мог знать об этом. Да и к тому же, после моей смерти все имущество переходило Мише, но землю в Самарской области мы оставляли ему в любом случае. Это и так, хороший кусок. Еще я хочу заметить, что в ту ночь я видела его в доме. Где-то с двух часов ночи, когда они вернулись с игры в карты, у него горел свет, и какой-то силуэт, скорее всего, его маячил туда-сюда. Где-то в половину четвертого свет погас. Я не удивилась, что муж не вернулся. Подумала тогда, что он остался у Инессы в Акулово.
– Вы следите за Ямпольским?
– Нет, я смотрела телевизор, а большое окно у меня расположено прямо позади подставки для телека. Поэтому я не могла не видеть, что там происходит. Уснула я поздно, около пяти утра, я в последнее время ложусь очень поздно, зато потом практически весь день сплю.
– Хорошо, а машина Ямпольского была припаркована у дома?
– Нет. Он заходил за Мишей в тот вечер, они ехали играть в карты. А потом машина появилась только где-то в обед следующего дня.
– Отлично. Я вас понял, Светлана Викторовна.
– Я так понимаю, детектив, ваша версия разрушена? – улыбаясь, спросила старушка.
– Да, – немного подавленно ответил Хикматов.
– Я не сомневаюсь, Якуб Харисович, что вы разберетесь со всем. Наш следователь, этот Мальцев, совсем уж бестолковый, извините меня. Найдите убийцу! Я не люблю, когда дела остаются незавершенными. А времени у меня немного. Давайте, идите! Идите!
Встав из-за стола, мы поблагодарили старушку и поспешили ретироваться. Машина Торбова громко проревела и завелась.
– Ну, что ты думаешь, Яш? – не вытерпев, спросил я.
– Что я думаю? Да ничего!
– Не понял. Как это? Ты же говорил, что Тимерова должна стать последней частью паззла?
– Все запутано. Теперь алиби на ночь убийства имеют Тряпко, у которого были газовики, и Ямпольский, которого видела Тимерова. Теперь у Инессы и Шурика никакого алиби нет. К тому же, мы не знаем даже, где ночевал последний. Он теперь становится подозреваемым под номером один, как для следствия, так и для нас. Но что-то меня еще не устраивает, и я не успокоюсь, пока не возведу все четыре колонны преступления.
– Все равно, мне почему-то кажется, что здесь замешан Ямпольский. Хоть убей ты меня!
– Мне тоже так кажется. Я привык верить своей интуиции, но сейчас она расходится с фактами. Нужно найти доказательства причастности Бориса Аркадьевича к убийству и довести дело до конца.
– Что теперь делать будем? – сказав это, я подпрыгнул и ударился головой о потолок от того, что мы наехали на кочку.
– Ты будешь заниматься маркетинговой стратегией. А Марк пусть проследит за отгрузкой огурцов и клубники. Сегодня у нас два заказа, Денис. Так что соберитесь!
– Хорошо, а ты чем займешься?
– Мне нужно съездить к следователю Мальцеву. Я хочу поговорить с ним и узнать некоторые моменты.
– Когда увидимся?
– Думаю, вечером.
– Хорошо, отчет о том вечере я оставлю у тебя в кабинете. Ладно, Якуб?
– Да, конечно. Без проблем! Буду рад с ним ознакомиться и еще раз все разложить по полочкам.
Мы приехали, Хикматов высадил меня, а сам уехал в полицейский участок. Я неспешно поплелся к дому, мне очень хотелось перекусить, потому что кофе, выпитый у Тимеровой, кажется, только усилил мое чувство голода.
Марк уже проснулся, и я вкратце рассказал ему про вдову Боброва. Мы еще раз с ним обдумали это зверское убийство за плотным обедом, но ни к чему не пришли. Передав Торбову все поручения Якуба, я пошел заниматься стратегией, ведь я должен был закончить ее уже к сегодняшнему вечеру.
Писалась стратегия быстро, на меня нашло вдохновение, и я без особого труда все рассчитывал и строил графики. Периодически мне приходилось отвлекаться на перекуры и легкие перекусы, тем не менее, вскоре степень готовности документа перевалила за восемьдесят процентов. Время шло быстро, и я упорно, страница за страницей, продолжал свой монументальный труд.
Начинало темнеть. Время было уже почти восемь часов. Звонок Якуба оторвал меня от дел.
– Да, Якуб?
– Доделал?
– Нет еще, тут немного осталось. Пара штрихов и все. Думаю, минут пятнадцать – не больше. Что-то случилось?
– Бросай все это. Найди Марка, берите газель Дюпина, нашего водителя, и поезжайте к дому Шурика. Срочно! – сказав это, Хикматов бросил трубку. Я сидел в ступоре секунд тридцать, пока, наконец, не выбежал из дома в поисках Торбова.
– Алло, Марк? Ты у Ефимова?
– Да, мы тут стоим, курим, – вальяжно отвечал мне на том конце провода он.
– Возьми у Дюпина газель. Срочно! Якуб только что звонил. Заберешь меня по пути, и поедем в деревню, к дому Шурика!
– Понял. Дюпин, я заберу твою газель…
Через пару мгновений газель с Торбовым за рулем на всех порах мчалась в мою сторону. Я запрыгнул к
