только долго не задерживайся, — наконец, сдался парень и сделал шаг назад. — Если через полчаса не вернёшься, я вызываю Меркулова, и он тут всё с землёй сравняет. И всех. Так что задерживаться не рекомендую.
— Сорок минут, — я хлопнул парня по плечу. — Вдруг удастся перекинуться парочкой фраз с кем-то из плохишей, а то и вовсе решить вопрос миром.
После этих слов дверь открылась ещё больше, и я смог разглядеть, что её внутреннюю часть оплело множество фиолетовых корней.
— Вот видишь, меня, похоже, даже приглашают, — указал я Сергею. — Так что всё ещё может закончиться обычной беседой. Зря я, что ли, обучался ораторскому искусству в Академии.
— Ага. Что-то вроде: «Кто к нам с мечом придёт, тот в орало и получит»?
— Немного не так, но этот вариант мне тоже импонирует, — кивнул я. — Всё, сорок минут, и можешь вызывать кавалерию.
— Уже тридцать девять, — хмыкнул Серёга и, развернувшись, направился в сторону бойцов, продолжавших крошить прущую нечисть.
Я же, повернувшись в противоположную сторону, направился в зал.
Пол коридора был под уклоном, так что, даже не спеша, я добрался до входа за считаные минуты.
Стоило мне только поравняться с дверьми, как корни пришли в движения, стремясь вернуть их на прежнее место. Однако, заметив, что я не спешу входить, остановились.
Я же, остановившись, окинул взглядом приличных размеров зал.
Внешне он представлял из себя большую чашу, внутренние стенки которой делились ступенями.
На самой верхней, где я сейчас находился, был лишь один вход.
Чуть ниже, на второй и третьей ступенях, располагались многочисленные столы, заставленные всяческой техникой.
Ещё ниже я смог разглядеть множество высоких резервуаров-колб. Почти все из них были разбиты, и лишь в одном можно было увидеть человека.
Впрочем, судя по тому, что сейчас человек полулежал, упёршись головой в стеклянную стенку, мир живых он к моменту моего появления уже покинул.
В самом же низу «чаши» располагалась колба побольше. Даже, скорее, целый бассейн. Мне с моей высоты было видно, что внутри неё находилась жидкость тёмного, почти чёрного цвета, которая не прекращала бурлить ни на секунду.
— Есть кто дома? — произнёс я, включив внешние динамики шлема.
Однако, несмотря на то, сказано это было негромко, акустика в помещении оказалась на высоте, и я даже эхо услышал.
И вот вместе с эхом моего голоса в зале началось шевеление, из-под столов стали выползать тонкие побеги.
Первые секунды они тыкались в разные стороны, но после, словно придя в себя, стали занимать места на стульях и креслах, постепенно принимая человеческие обличия.
Я даже увидел, как у сидящей подле прохода женщины появилось подобие волос, разве что цвета они были фиолетового и выглядели весьма своеобразно, напоминая живущих своей жизнью фиолетовых червей.
— Домом это несколько трудно назвать…
По залу пронёсся тихий шепоток, который с каждой секундой звучал всё громче и громче.
Тем временем внизу, в резервуаре, бурление резко прекратилось. Лишь один пузырь отказывался лопаться, а наоборот, рос в размерах, постепенно нависая над бассейном.
— Согласен, обстановка тревожно-унылая, — ответил я, шагая по ступеням вниз.
И так было понятно, откуда исходит этот громкий шёпот. Буквально выросшие за своими рабочими местами «люди» ртов не имели, да и вели себя так, будто меня здесь и не было вовсе.
Кто-то ёрзал на стуле, кто-то стучал по клавишам, а некоторые и просто дёргались, словно в этот самый момент их протыкали чем-то острым.
Пройдя мимо мёртвых учёных, дошёл до кольца, на котором располагались треснувшие колбы.
На несколько секунд задержал внимание на трупе, с некоторым облегчением отметив про себя, что это всё же не ребёнок. Скорее, миниатюрная копия взрослого человека с чертовски знакомым лицом.
— Узнал? — вытянувшаяся из бассейна капля, изогнулась дугой и упёрлась в чистый пол. Если не считать за мусор клочки мелкой травы, напоминающей газонную и растущей прямо на бетонной поверхности.
— Кого именно? Его или вас? — переведя взгляд с не до конца сформировавшегося тела Кузнецова на застывшую каплю, спросил я.
Жидкость «треснула» пополам, и передо мной предстал седой мужчина в тёмно-сером деловом костюме, чёрной рубашке с тёмно-красным галстуком и в чёрных лакированных туфлях. Последние приобрели свою форму ровно за секунду до того, как их подошвы коснулись пола.
— Неприятная процедура, хочу вам сообщить, Игорь Владиславович, — дёрнув головой, сообщил граф Тэкео Накано, а остатки капли втянулись обратно в бассейн, оставив тонкое связующее щупальце в районе затылка мужчины.
— Какая именно? Убийство людей или предательство вскормившей вас Империи?
— А… Сарказм, понимаю, — улыбнулся граф, демонстративно щёлкая пальцами.
Тут же ближайший труп поднялся со своего места и, со скрежетом волоча по полу кресло, потащил его ко мне. Второй же мертвец с пустыми руками направился в сторону Накано
— Присаживайтесь, прошу.
Граф указал на поставленное рядом со мной кресло, а сам уселся на изогнувшегося и одеревеневшего в невероятной позе человека.
— Спасибо, но я, пожалуй, постою, — покачал я головой. — Впрочем, раз вы так любезны, я бы не отказался, чтобы вы приказали своим рабам поумерить пыл и прекратить атаковать людей, что пришли со мной.
— К сожалению, с этим есть некоторые трудности, Игорь Владиславович. Видите ли, эти «рабы», как вы их именуете, — побочный эффект от процессов, запущенных моим… коллегой… да, именно коллегой, так, наверное, будет вернее всего сказать. И обратить их вспять будет пустой тратой сил, уж извините, — мужчина закинул ногу на ногу и поднёс правую руку ко рту, в котором неожиданно оказалась сигарета.
Обычная такая, бело-жёлтая, с алым огоньком на конце и тянущимся к потолку дымком. Я внезапно ощутил запах сигареты и непроизвольно поморщился. И это с учётом того, что изрядно побитый доспех до сих пор был герметичным.
— Ох, простите, привычка, от которой, похоже, невозможно избавиться, — сделав глубокую затяжку, граф разом выкурил сигарету до самого фильтра, а потом ловким щелчком отправил бычок в «полёт». Правда, пролетел тот считаные метры, а после попросту растворился в воздухе.
Проводив взглядом «бычок» до момента его исчезновения, вынул из «разгрузки» уже опустевший пистолетный магазин и кинул им в графа.
Пластиковая приблуда ударила мужчину в грудь, а после с пустым грохотом проскакала по бетонному полу, пока не застряла в траве.
— Не голограмма, — констатировал я и пожал плечами в ответ на недоумевающее лицо Накано.
— К-хм… н-да… А ведь могли
