Марен протянула ей салфетку из коробки на чьей-то тумбочке.
– Я уверена, многие люди твоего возраста любят фейри.
Кендалл застонала:
– Кто-нибудь из вожатых меня видел?
– Только Джуди и девочки из нашего домика, – сказала Марен. – Мэдди и Пейтон выглядели в сто раз глупее, когда вели себя как гусеницы, так что не бери в голову.
Кендалл кивнула и вытерла нос.
– Спасибо. Хотя это довольно жутко – вытворять глупости, даже не догадываясь, что ты делаешь.
Марен тотчас вспомнила рассказ Лишты о Песочной Женщине, и по её рукам пробежали мурашки.
– Да, довольно жутко.
По крайней мере, в лагере никто ничего не украл и не нарушил никаких законов. Они просто выставляли себя идиотами, что, согласитесь, ещё не конец света. И вся эта история закончится завтра, когда за всеми приедут родители.
– Ты хотела пойти в мастерскую снов? – спросила Кендалл.
– Нет, – сказала Марен. – У меня болит голова.
– У меня тоже, – сказала Кендалл. – Я должна через несколько минут пойти за всеми, но ты можешь остаться здесь и полежать, если хочешь. Может, тебе стоит принять один из мятных расслабляющих снов. Вдруг он тебе поможет?
– Как ты думаешь, стоит ли принимать любой из этих снов, учитывая то, что случилось с людьми сегодня? – спросила Марен.
– Я… не знаю, – призналась Кендалл. – Ведь мы все здесь ради этих снов, верно? Но, похоже, что с некоторыми из них что-то не так.
– И мы не знаем, есть ли ещё плохие, – добавила Марен.
– Это да. – От усталости голос Кендалл звучал еле слышно. – Честно говоря, я не знаю, что тебе сказать, Веспер. Если ты остерегаешься принимать их, я на сто процентов поддерживаю твоё решение. Поговорим с другими девочками позже, хорошо?
– Неплохая идея. – Марен потёрла виски и поморщилась. – Я, наверно, прилягу.
– Приходи в себя. – Кендалл натянуто улыбнулась, а Марен залезла под балдахин и лежала там, ожидая, пока вожатая уйдёт. Чтобы скоротать время, она открыла пакет со своими личными снами.
Полёты. Подводное плавание с русалками. Танго на Марсе. Поющий алфавитный суп. Всё сделано из конфет. Шагни внутрь картины.
Она докопалась до самого дна, к снам, на которые лишь мельком взглянула в первый день.
Мороженое с Пабло Пикассо. Ваш лучший друг – статуя. Катание на лыжах по Лувру. Волшебные мелки. Мир акварели.
– Что такого в искусстве? – пробормотала она. И какое отношение сегодняшний урок демонтажа скульптур может иметь к взлому кода и сварочным работам? Есть ли между ними связь или это были совершенно случайные действия, призванные отвлечь и занять детей в лагере для какой-то иной цели? У Песочной Женщины, если она действительно здесь главная, был чрезвычайно странный и запутанный план. К счастью, завтра всё закончится.
Скрипнув половицами, Кендалл прошла мимо кровати Марен, напевая бейсбольную песню. Сетчатая дверь захлопнулась.
Марен сосчитала до десяти и выбралась из-под балдахина. Времени было в обрез. Она должна украсть из запаса Кендалл один из снов про боулинг с фейри и заставить Анри отнести его Лиште. Затем ей нужно найти и разрушить чужие сны. Такая печальная будет потеря.
Марен на цыпочках подбежала к кровати Кендалл. Вожатая поставила свой сундучок на прикроватную тумбочку и накрыла его тонкой розовой косынкой. Стараясь не нарушить расстановку её личных вещей, Марен открыла пакет со снами и перебирала их, пока не нашла те, что были помечены как «Боулинг с фейри: капризная эскапада». Взяв один пакетик, она закрыла большой пакет и вернула его на место. Затем, движимая внезапным порывом, провела пальцем по экрану телефона Кендалл, чтобы проверить, ловит ли он сигнал, но сигнала не было. Марен быстро подкралась к двери, высунула наружу голову и громко прошептала:
– Чепуха!
Нет ответа.
– Чепуха! – Марен попыталась чуть громче.
Снова ничего.
– Анри, ты вообще там?
– ROUGE A LEVRES POUR LES COCHONS![34]
– Тише! – прошипела Марен. – Молчи и давай сюда. Мне нужно дать тебе кое-что для бабули.
В ветвях раздался жужжащий звук, и через несколько мгновений на перила лестницы приземлился Анри.
– Спасибо за внимание, – сказала Марен. В ответ Анри какнул на лестницу. Тяжело вздохнув, Марен протянула крошечный пакетик.
– Отнеси это прямо бабушке, хорошо?
– Voleussse[35], – прошептал Анри.
Марен помнила это слово с того момента, когда она в последний раз украла сны.
– Я знаю, но на этот раз я ворую по правильным причинам.
– PAMPLEMOUSSE![36] – прокаркал Анри.
– Тсс, – прошептала она. – Отдай это Лиште. Бабушке.
– БА-БА-БУШКЕ! TES POCHES SONT PLEINES DE SOUPE[37].
Марен простонала:
– Улетай, хорошо? Прежде чем кто-нибудь тебя увидит. – Она протянула пакетик, и – о чудо! – Анри его взял.
– Поторопись, а потом возвращайся, – сказала она. Анри какнул ещё раз и взлетел.
– BIS SPATER, HAARIGE SPINNE![38]
27
Поставив ведро в раковину, Марен наполнила его водой и направилась обратно в комнату, чтобы намочить сны. Но вдруг остановилась. Если остальные вернутся и обнаружат, что их сны насквозь промокли, то сразу поймут, что это чьи-то проделки. А поскольку, кроме Марен, в домике никого не было, она бы тотчас стала главным подозреваемым. Не говоря уже о том, что она советовала девочкам не принимать сны. Так что ведро с водой исключается.
Наверняка должен быть иной способ испортить сны. Поставив ведро и сбросив тапочки, Марен потянула икры и покрутила ступнями. Обдумывая, что ей делать со снами, она босиком отбивала программу весеннего танцевального концерта.
– Что ты делаешь?
Вздохнув, Марен обернулась и увидела в дверном проёме Айви.
– Отбиваю чечётку, – пискнула она.
Айви скрестила руки.
– В темноте? В одиночку? С ведром?
