- Смелее! – подбодрил меня мужчина. – Вы можете просто проговаривать рецепт про себя, перо запишет его за вас.
Ну уж нет! Я и сама грамоте обучена, и привыкла важные дела делать самостоятельно.
Ах, как мне не хватало обычной шариковой ручки! Перо подозрительно бодро скользило по бумаге, оставляя за собой ровные строчки, так не похожие на мой обычный почерк. Правда, я внимательно читала слова, выходящие из-под него, но ощущение, что кто-то водит моей рукой, сильно действовало на нервы.
Тем не менее, записать у меня получилось с первого раза, и тут я снова замерла от детского восторга, потому что на моих глазах только что написанные строчки засияли, наливаясь золотым чистым светом.
- Великолепно! – воскликнул Клег Варт. – Рецепт подтверждён и запатентован! Поздравляю вас, фра Николь! Должен сказать, что вы самая юная правообладательница! А теперь оформим лицензию и зарегистрируем товарный знак.
Я подписала необходимые бумаги и как бонус получила товарный знак – крохотную печать с золотым яблочком. Здесь, похоже, тоже не обошлось без магии, потому что яблочко чуть заметно сияло.
- Вы, несомненно, можете придумать и зарегистрировать свой собственный товарный знак, - объяснил мне фрам Варт. – Но эта печать официальное доказательство того, что рецепт, по которому произведён товар, вписан в Золотую Книгу. Пользуясь им, вы сможете обходиться без необходимости каждый раз предъявлять лицензию. Печать можно использовать как на упаковке, так и на самом товаре.
- Благодарю! – я улыбнулась, пряча печать и документы в сумочку.
- Был рад помочь вам, - раскланялся Фрам Варт. – Надеюсь ещё услышать о вас после того, как ваш чудесный десерт распробуют жители Биссары.
Мы вышли из Дома Книг беднее на два золотых, зато гордыми обладателями лицензии и товарного знака.
Глава 17
В последующие дни наша жизнь так ускорилась, что я еле успевала отслеживать события, не касающиеся производства пастилы.
В тот же день, как мы запатентовали рецепт, я послала Беана за Флаем и объявила парню, что беру его на постоянную работу. Он так обрадовался, что мне и самой стало приятно, что смогла хоть немного изменить к лучшему его жизнь.
Теперь каждую ночь мы трудились, не покладая рук, готовясь к ярмарке. Полешки готовой пастилы складывали в специальные продуктовые лари из дерева. Хозяин предложил поместить в каждый охлаждающий кристалл, но я отказалась, потому что точно знала, что пастилу вовсе не нужно хранить в холодильнике. Этот продукт не любит влажности, а при нормальном хранении в берестяном коробе или деревянном сундуке сможет вылежать целый год и даже больше, оставаясь таким же вкусным.
Поэтому мы просто выстилали дно ларя пергаментом и заворачивали в пергамент каждое полешко. Лари понемногу наполнялись, и это не могло не радовать. Я снимала пробу с каждой партии, и радовалась – в печах «Филиппо» проще было поддерживать температуру около ста градусов, и десерт получался – пальчики оближешь!
Плохо было то, что мы почти не спали ночью, поэтому днём засыпали на лету. А нам ведь тоже нужно было встретить ярмарку во всеоружии, подумать и о нарядах, и о собственной внешности. А ещё отследить, как идут дела с запущенной нами рекламой.
Вся эта история с рекламой стоила мне кучи нервных клеток. Мы спорили с хозяином до хрипоты. Он твёрдо стоял на своём – пастила настолько хороша, что вовсе не требуется тратить деньги на дополнительную рекламу. Люди, попробовавшие её, просто не смогут отказать себе в удовольствии купить лакомство ещё раз. Переубедить его оказалось просто невозможно, и я махнула рукой, решив запустить рекламу на свои деньги. Но не забыла предупредить фрама Ромура, что раз так получилось, то и права на рекламу будут продаваться отдельно.
Потом мы обсудили этот вопрос уже своим составом, и, как ни странно, Беан подал хорошую идею. Он вспомнил, что наша названная сестрица, Рут, которая была весна пышной девицей, завидовала мне чёрной завистью, и после каждого пирожного хваталась за сантиметр, измеряя талию. Мы вместе посмеялись над её способом контролировать вес, и я тоже вспомнила кое-что из прежней жизни – фото в соцсетях, рекламирующие всевозможные похудательные программы, где обязательно рядом с толстой несчастной дамочкой из прошлого стояла молодая красотка, оттягивая юбку, в которую она теперь могла завернуться на два раза.
- А что если мы нарисуем полную девушку, типа нашей Рут, поедающую пастилу, а рядом – её же, но очень стройную и счастливую? – предложила я.
- Это как будто она съела пастилу и похудела? – уточнил Беан.
- Да! Тем более, это не будет неправдой, конечно, если после пастилы она не угостится ещё и хорошим куском торта!
- Мне нравится, - серьёзно одобрила сестра Морея. – Светлейший всегда призывал к сдержанности в еде.
- Так что? Я сажусь рисовать? – обрадовалась я поддержке. – Только как мы эту рекламу разместим? В ярмарочной толпе никто не увидит мой рисунок! Хорошо бы сделать большой баннер!
- А что это? – не понял Флай.
- Тот же рисунок с рекламой, только большой. И разместить его где-нибудь высоко, чтобы проходящие люди его не закрывали.
- Так проще сделать иллюзию, - удивился Флай. – Уж день-то она продержится, в крайнем случае я подпитаю её, если начнёт развеиваться.
Снова магия! Я с некоторой завистью посмотрела на юношу. Как мне хотелось уметь делать такие вещи!
- Давай попробуем, - предложила я.
- Давай, - улыбнулся Флай. – Только ты всё-таки нарисуй, как ты себе это представляешь, а я уже возьму твой рисунок за основу. А то я в ваших женских нарядах не очень разбираюсь.
Я снова поблагодарила Николь, что умею неплохо рисовать, и быстро набросала то, что требовалось.
А потом началось волшебство. Флай поднапрягся (похоже, по-другому у него пока не получалось), и под потолком нашего гостиничного номера замерцало небольшое облачко. Постепенно оно плотнело, и из туманного марева проступала довольно упитанная женская фигура. Наконец стало понятно, что женщина изо всех сил втягивает живот, измеряя талию. Расстроенно взглянув на сантиметр, она махнула рукой и потянулась к тарелке с пастилой, стоящей на столе.
- Чётче! – попросила я. – Пастилу должны рассмотреть во всех подробностях! Пусть она не торопится, а покрутит её так и этак, а только потом кусает.
Флай запыхтел, старательно воплощая в жизнь мою идею.
- Вот! Молодец! – довольно воскликнула я, когда у него наконец всё получилось как надо, и резко похорошевшая и постройневшая красотка засияла от радости. – А ты можешь как-нибудь закрепить рекламный ролик? Ну, чтобы снова не пришлось напрягаться?
- Конечно, это просто, мы ведь уже проработали иллюзию, - чуть смутился Флай.
- А в конце – крупный план пастилы, и хорошо бы слоган, - задумчиво сказала я.
