меня, — добавила совсем тихо.
— Здеся, барышня! Здеся.
— Не может быть! Спасение моё!
Варя почувствовала такую лёгкость в теле, что даже рассмеялась этому. А затем её ледяные пальцы обхватила тёплая ладонь. За спиной, совсем близко, раздался уверенный голос:
— Пойдёмте со мной! Не бойтесь ничего.
Варя обернулась:
— Аннушка, Аня, Анечка! Только так теперь звать тебя буду. Клянусь!
Лес не казался уже таким страшным. Варя поняла — непременно вернётся домой. Вернётся другой, как и обещала в горячей своей молитве. Вскоре деревья поредели, отступила страшная непроглядная чернота. И Варя за руку с Аней вышли на широкую, залитую лунным светом дорогу.
Как же удивительно!
В лесу серебряная луна пряталась за ветками вековых деревьев. И казалось, что в ночном мире нет ничего, кроме страха и тьмы. Но стоило выйти на простор, и луна огромная, яркая озарила всё вокруг своим светом.
— Благословение! Воистину это словно благословение! Я поняла теперь всё. Как деревья за ветками луну скрывали, так и я за гордыней своей душу прятала. Смотрела на всех свысока и даже не замечала этого. А теперь поняла. Поняла!
Варя как со стороны услышала свой радостный смех. Увидела, как она обнимает, целует Аннушку и кружится с ней. А потом замелькали перед глазами расплывчатые образы. Варя всё смеялась и смеялась, словно очутились на ярмарочной карусели, где веселье так и лилось рекой.
— Только рук моих не отпускайте, барышня! А то мы в снег угодим, барышня!
— Ни за что, Нюрочка!
Аня резко разжала руки. И Варя со всего маху полетела в сугроб.
— Я хотела сказать Аннушка! Вот я глупая.
Она попыталась подняться, но не смогла. Ещё одна попытка. Тщетно. А с третьего раза получилось, потому что подхватил её кто-то за талию.
— С вами всё в порядке? Не ушиблись?
— Лев Васильевич!
Вместо ответа почувствовала, как с неё стряхивают снег.
— Не надо, прошу вас! Не будьте ко мне так внимательны. Я ведь этого не заслуживаю совсем.
— Вы к себе излишне строги.
Варя внимательно посмотрела на графа. В лунном свете он казался притягательно красивым. Пусть черты лица его и не отличались изяществом, но во взгляде серых глаз было столько доброты и благородства… даже любви? Она дотронулась до его щеки кончиками пальцев. Он удивлённо улыбнулся. Взял её руку и нежно поцеловал ладонь.
— Любительница поцелуев.
— Нет! Это не я!
— Вы.
— Говорю, что не я.
— Обманщица.
— Нет! — крикнула Варя.
Граф вздрогнул и исчез.
— Что? Не уходите, не бросайте! — она испуганно заморгала, а потом и вовсе зажмурилась.
— Откройте глаза, — шепнула на ухо Аня.
— Анечка, это снова ты?
— Я! Откройте глаза.
И Варя послушалась. Понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться, прийти в себя.
Господи, привидится же такое!
Шмыгнула носом и тут же сердито сдвинула брови.
— Нечего реветь. Я знаю, что теперь делать.
Решительно поднялась. Но, постояв немного, снова уселась на колючий тюфяк.
Как же через гордость-то свою переступить? Нужно ли это? Да, во сне я клялась, но то ведь сон был. А наяву всё глупостью кажется.
И неизвестно, куда бы привёл Варю ход мыслей, если бы не прояснилось ночное небо. В окно заглянула луна. В комнату проник её холодный свет, а на дощатый пол упала тень от оконной рамы в форме вытянутого креста. Сомнения перестали мучить. Княжна обулась, накинула на плечи шаль, выскользнула в коридор. Стараясь не шуметь, добралась до девичьей и, приоткрыв дверь, заглянула в щелочку. На дворе стояла глубокая ночь, девки спали здесь крепким сном, сопя и похрапывая. Разглядеть Аню среди бабьих тел было непросто. Варя долго щурилась.
Нет, не видно ничего!
Плюнула и зашла в комнату. Осторожно ступая между телами, принялась наклоняться и разглядывать лица спящих.
— Ты чего тут лазишь? Спати мешашь! — кто-то пробурчал сквозь сон, переворачиваясь на другой бок.
— Аня, — устав от поисков, тихонько позвала Варя. — Аннушка!
— Мама? — раздался чей-то заспанный голосок.
Варя обрадовалась. Подошла к груде старых тряпок, из которых торчали две светлые косички.
— Нет, — зашептала она, — это я!
— Кто?
— Да я! Ты что, меня не узнаешь?
Только спустя пару секунд послышалось сиплое бурчание:
— Мне снится это, должно быть.
— Нет! Вставай. Пойдём со мной. Я поговорить хочу.
— Сейчас?
— Да. Долго объяснять.
Наконец-то из-под хлама вылезла Аня. Она заморгала, пытаясь разлепить узкие от сна глаза, а потом тихонько поднялась. Варя бережно придержала её за рукав, отчего Аня дёрнулась. Заскрипела половица.
— Тише! — строго сказа Варя, но тут же себя поправила: — Прошу тебя, будь осторожна, чтобы не разбудить никого.
— Что с вами, барышня, случилося?
Вместо ответа Варя улыбнулась и зашагала к двери.
Когда вернулись в комнату, она сперва усадила Аню на тюфяк, потом передумав, пересадила её на кровать и, спохватившись, спросила:
— Где ты хочешь присесть?
— Вы пугаете меня, барышня, — Аня всхлипнула.
— Нет-нет, не плачь! Я поговорить хочу, — но слова застряли у Вари в горле. Ей ведь нужно попросить прощение? А, может быть, просто так примириться, без лишних слов?
Аня посидела немного, поджав губы, а потом, не глядя на хозяйку, зашептала:
— Простите меня неразумную. Умоляю, простите! Не ведала, что творила! Да ежели бы от стыда и вправду сгорали, от меня бы уж точно давным-давно только угольки одни осталися!
— Нет, Анечка!
— Как вы сказали? — Аня поглядела на княжну, как на юродивую, и обхватила живот руками.
А Варе вспомнилось, как привезли к ним однажды в усадьбу новых крепостных в скрипучих телегах. И будто под стать этим телегам, сидели в них одни старики. Но среди седых, морщинистых и трясущихся мертвяков пригрелась хрупкая, как веточка, девочка. И было совершенно непонятно, как умудрилась она угодить в эту компанию. Княжна подъехала тогда к крепостным на вороном коне, который стоил гораздо больше, чем все они вместе взятые. Восседая в седле и возвышаясь над живым (а точнее, полуживым) товаром, Варя представила себя взрослой хозяйкой и принялась командовать. Она несла какой-то вздор, пока не пришёл папенька и не осадил её при всех. И Варе обидно стало, что новая крепостная девчонка была тому свидетелем. Конечно, разобраться в своих чувствах в двенадцать лет ей было не по силам. Но сейчас Варя осознала, как же нелепо себя вела! И почему в тот момент ни на секунду ей не было жаль ту хрупкую девочку? А ведь её отняли от семьи и увезли неведомо куда! Получается, с первой встречи и по сей день она смотрела на Нюру сверху вниз и никогда не видела настоящую Аню.
Варя присела на корточки рядом так, что их
