– Отойди, а то он тебя загипнотизирует и ты прямо здесь и описаешься! – Том захихикал и, глядя на Мэй и Стефанию, ожидал от них поддержки своей шутки. Но девочки только осуждающе посмотрели на него в ответ.
– Тс-с-с! Сейчас не время шутить! – отругала его Мэй. – Находясь в этом замке, помните: где бы вы ни были, вас могут подслушивать. Всегда следите за своим поведением и языком.
Улыбка тут же сошла с лица Тома, и он с тревогой начал осматриваться по сторонам, испугавшись возможных тайных шпионов.
– Сейчас мы одни. Эту часть замка я знаю хорошо.
– Но почему мы остановились именно здесь? Где секрет?
– Сейчас увидите, – интригующе улыбнулась Мэй. – Обратите сначала внимание на то, что находится напротив.
На другой стороне коридора, прямо напротив портрета, стояло зеркало, не похожее на другие. Расположено оно было не в плоскости стены, а выступало из нее, образовывая напротив портрета выдающуюся почти под прямым углом треугольную колонну. Эта колонна от пола до потолка была облицована узкими полосками зеркал, смотрящими в разные стороны коридора.
– Ну, – спросила Мэй, – зачем напротив портрета из стены торчит этот зеркальный треугольник? Кто скажет?
Ребята задумались. Ронни встал напротив выступа, прижался спиной к портрету, какое-то время всматривался в зеркала и вдруг воскликнул:
– Эврика, я все понял! Человек с портрета, смотря в эти зеркала, получает обзор и левой, и правой части коридора. Развернутые зеркала отражают обе стороны и передают изображение наблюдателю. Вот это да!
– Молодец, Ронни! – похвалила его Мэй. – А как может портрет смотреть в зеркало? Это же портрет, а не живой человек! – Ребята снова призадумались.
– Если он просто портрет, то вроде бы незачем, – произнес недоуменно Том.
– То-то же! – подтвердила Мэй. – Значит, он не такой уж и портрет! Ну-ка, кто догадается?
Предположений не было ни у кого – все по-прежнему стояли погруженными в размышления над загадкой.
– Не пугайтесь, – успокоила Мэй ребят, – еще раз внимательно посмотрите на него. Ничего особенного не замечаете?
Ребята снова столпились перед картиной и начали с еще большим интересом ее изучать.
– Глаза! – подала, наконец, голос Стефания. – У него живые глаза!
Только сейчас мальчишки поняли: старый надменный англичанин на портрете казался живым именно благодаря выражению зловещего, проницательного взгляда.
– Как это сделано? – терзались в догадках ребята.
– Сейчас увидите, – успокоила их Мэй. – Мы с Крисом и Лией тоже мучились, пока не додумались снять раму с картиной со стены. Том, Ронни, принесите из подвала стремянку! Я вам кое-что покажу.
Братья сбегали в подвал за лестницей, установили ее, и Том забрался на верхнюю площадку. Стоящие внизу Мэй и Ронни взялись за углы портретной рамы. Конструкция оказалась очень тяжелой.
Как только картина отошла от стены, многое сразу встало на свои места. Глаза человека, нарисованного на портрете, представляли собой стеклянные линзы, а прямо за ними в стену были утоплены две металлические трубки. Видимо, они пронзали камни насквозь.
– Что это? – удивленно уставился на них Том.
– Я думаю, это своеобразные бинокли, – задумчиво произнесла Стефания. – Видите: они расположены точно напротив глаз.
Том прильнул глазами к трубкам, но ничего не увидел, после чего достал из кармана фонарь и попробовал посветить им внутрь.
– Бесполезно, – подала снизу голос Мэй. – Трубки заполнены линзами или просто стеклышками.
Видимо, это какая-то древняя шпионская техника для слежки.
– Интересно, какая толщина у этой стены? И что или кто там за ней находится? – полюбопытствовал Ронни.
– Крис говорил, что толщина стены здесь больше полутора метров, а вот что и кто за ней может быть – понятия не имею, – ответила Мэй. – Но человек, находящийся у этих трубок за той стеной, действительно может подсматривать за всем, что делается в подвале замка. Посмотрите, кстати, насколько чистые линзы в глазах портрета! Совсем не скажешь, что их сто лет никто не протирал. Мы с Крисом и Лией неоднократно бывали здесь, и каждый раз линзы были в чистоте. Ни пылинки! Вот мы и пришли к выводу, что кому-то уже в наше время интересно наблюдать за подвалом или за теми, кто в него заходит.
– Может быть, нам попытаться разобрать эту стену? – предложил Том. – Разберем ее прямо за портретом, и ответ своими глазами увидим!
– Не получится, – прервала его сестра. – Во-первых, мы подписали обязательства, запрещающие разрушать имущество в замке. Во-вторых, ты хоть представляешь, сколько дней мы будем по камешку отколупывать от этой стены? В-третьих, глупо ломать свою же собственность, а в-четвертых, мы обязательно найдем другой способ решить эту задачу. Там, где можно приложить ум, не надо прикладывать силу. Так же намного интересней!
– Согласен, – поддержал ее Ронни, – мы ведь единственные, кто знает все эти подробности! Только представьте: мы – как герои фильма, которым предстоит разгадать вековые тайны и спасти детей! Это круче, чем в комиксах про Супермена. Потому что все по-настоящему! Можно, конечно, пригласить саперов и все тут разнести, но зачем, если разгадывать загадки гораздо интересней?
Мальчишки повесили портрет на место, унесли стремянку, и дети еще раз все вместе вгляделись в изображение строгого пожилого человека с живым взглядом.
– Интересно, может быть, кто-нибудь действительно наблюдает все это время за нами? – задумчиво проговорил Том, уходя от картины. Ребята тревожно переглянулись и поспешили покинуть подвал.
Следующий сюрприз ожидал юных сыщиков уже на лестнице между подвалом и первым этажом. Мэй посмотрела по сторонам, прислушалась, убедилась, что рядом никого из взрослых нет, подошла к одному из висящих на стене подсвечников, произвела какие-то манипуляции, поворачивая и приподнимая его в разные стороны, а затем резко потянула на себя. Подсвечник опрокинулся, открыв за собой прямоугольную нишу.
Ниша была небольшой. При желании в нее мог бы поместиться, например, электрический чайник или скромных размеров кастрюля. Внутри непонятного назначения «короба» виднелось еще несколько отверстий. Мэй подозвала ребят и продемонстрировала, как это отверстие закрывать и открывать.
– Запомнили, какой это подсвечник по счету на стене и как он открывается?
