Life is what you make it.
Жизнь такова, какой ты ее делаешь.
На кухне стоял запах печеной картошки, смешанный с терпкими ароматами жареного лука и сочных стейков, аппетитно ожидающих своего часа на старинном обеденном блюде. Непоседливые близнецы Том и Ронни крутились возле стола, а их мама Элизабет стояла у плиты. Семью после всех расставленных на столе угощений ожидал еще и десерт – Элизабет как раз сейчас вынимала его из раскаленной духовки. Знакомый и любимый с детства аромат карамели и горячего теста заполнил маленькую кухоньку.
– Мама, ты приготовила наш любимый пудинг!
Том и Ронни окружили дымящуюся керамическую форму, стараясь первыми насладиться тягучим ароматом этого незамысловатого, но такого любимого десерта.
– Стефи, дорогая, на стол уже накрыто!
– Да, мамочка, иду!
Из детской комнаты послышался звонкий голос, и уже через секунду в дверях появилась хрупкая светловолосая девочка. Зачесанные назад волнистые волосы открывали ее симпатичное личико с редкими веснушками и маленькими ямочками на щеках. Малышку звали Стефания, и она была очень похожа на маму: такая же легкая, стройная и улыбчивая.
Сама Элизабет была молодой женщиной тридцати трех лет с изящной фигурой и тонкими чертами лица. Когда в дом приходили гости, Элизабет любила доставать свои детские фотографии и показывать, насколько они с дочерью похожи друг на друга. Сходство было удивительным! Даже бабушка – мама Элизабет – иногда путала на них внучку и дочку.
Стефания опустилась на свое место за обеденным столом, то же самое не замедлили сделать и близнецы Том и Ронни. Братья были рослыми, светловолосыми, коренастыми подростками четырнадцати лет. Если бы не шрам над бровью, который Ронни получил в пять лет, упав с велосипеда, различить их незнакомому человеку было бы практически невозможно. В близнецах тоже преобладали мамины гены, и мальчики как внешне, так и по характеру очень походили на Элизабет. Дети росли любознательными, умными и добрыми, и родители очень ими гордились.
Все трое ходили в одну школу: Том и Ронни учились в седьмом классе, а Стефания – в пятом. Братья-близнецы обожали свою сестренку, всячески оберегали ее, ласково называя Стефи. Девочка, несмотря на свою ангельскую внешность, обладала очень сильным характером, росла страшно любознательным и сообразительным ребенком. Она интересовалась всем на свете, запоем проглатывала книгу за книгой, обладала гибким умом и не свойственной для девочки такого возраста вдумчивостью. В то время как ее ровесницы мечтали о новых нарядах для Барби, Стефания штудировала очередную историю о Шерлоке Холмсе.
Рони уже нацелился ложкой прямо в сердце тарелки с горячей картошкой, когда Стефания остановила его, схватив за руку.
– Ронни, не спеши, мы ждем папу!
Ее брат послушно положил ложку на место. Не прошло и минуты, как в кухню вошел отец семейства – Генри Томпсон. Он был высоким, подтянутым мужчиной сорока лет, спортивного телосложения, с правильными чертами лица, темными волосами, прямым носом, твердым подбородком и выразительными голубыми глазами, ярко сияющими под угольными темными бровями. Как раз эти ярко-голубые глаза, унаследованные Стефанией от отца, и делали ее похожей на маленького ангелочка. Внешность явно выдавала в Генри потомка первооткрывателей Северной Америки – скандинавов, некогда приплывших сюда с дальних берегов Европейского континента.
– Элизабет, дети, у меня для вас новость! – торжественно объявил Генри.
– Неужели мистер Дэвидсон наконец-то дал тебе прибавку?
Глаза Элизабет заблестели – она мечтала о том, чтобы мужа повысили.
– Нет, – с загадочной улыбкой ответил Генри.
– Мы поедем в летний лагерь на озеро? – закричал Том и от воодушевления даже подпрыгнул.
– Папа, скажи, это правда? – поддержал его нетерпеливый Ронни.
– Нет, – улыбнулся Генри. – Конечно, мы работаем над этим. Но моя новость еще лучше. Дочка, – обратился он к Стефании, – вся надежда на тебя.
Стефания внимательно поглядела на отца, насупила брови, наморщила свой маленький лобик и задумалась. Генри стоял в дверях кухни, широко улыбался и терпеливо ожидал ее версию.
– Папа, – лицо Стефи начало расплываться в улыбке, – неужели…
– Неужели что, дочка?
Вместо ответа Стефи сорвалась со своего стула и подбежала к окну, которое выходило во внутренний двор. Взглянув на улицу, она начала танцевать и крепко обняла отца.
– Молодец, дочка, угадала, – с этими словами Генри поднял Стефанию на руки и поцеловал в раскрасневшуюся щечку. Ронни и Том были тут как тут – они уже тоже нетерпеливо опирались на подоконник. За ними подоспела и мама. Глаза Элизабет округлились. Во внутреннем дворе среди цветов, посаженных хозяйкой, стоял маленький черный «Форд».
Долгое время машина была для Томпсонов несбыточной мечтой: Элизабет, как самая обычная домохозяйка, занималась детьми, а Генри работал простым клерком при местной типографии, выпускающей раз в месяц газету с городскими новостями.
Семья жила на окраине в маленьком одноэтажном доме с тремя комнатами. К нему прилегал небольшой участок земли, который в летнее время года был любимым местом отдыха всей семьи. Генри своими руками облагородил его: построил деревянную беседку, вырастил густой зеленый газон, посадил несколько фруктовых деревьев и ягодных кустарников. Элизабет, в свою очередь, украсила все мыслимые и немыслимые места на участке цветами и декоративными растениями, а мальчишки по примеру отца соорудили три настоящих гамака: для себя и сестры.
В теплое время года и по выходным дням все собирались в беседке у дома, пили чай, завтракали или ужинали, одновременно любуясь окружающей природой и клумбами, заботливо созданными мамой. На участке была организована парковка, но до нынешнего дня ее лишь изредка занимали машины гостей семейства – подруг Элизабет или коллег Генри.
