Я вдохнула полной грудью, прощаясь.
— Аня Сейромон-Арайден, — прозвучало моё имя над макушками вчерашних пятикурсников, сегодняшних выпускников.
За то время, пока наш курс выслушивал прощальную речь ректора и преподавателей и профессоров, благословлявших нас всех отправиться в свои большие миры и показать, какие мы блистательные, успело потемнеть и похолодать — так я определяла в последние годы, что наступил вечер. Выпускники сидели на стульях, расставленных на серых(для остальных зелёных) газонах, мощёные дорожки были свободны для передвижения.
Я приподняла подол юбки из белой тафты и прошла по проходу между моим и соседним передним рядом. Элиот, державший мою руку, успел оставить след поцелуя на костяшках моих пальцев. Когда я взошла на деревянное возвышение, на котором стояли ректор, преподаватели, профессора и целители, все поочерёдно пожали мне руку, после чего Лисса вручила мне диплом об окончании Академии Безумцев, а главный целитель справку о моём полном ментальном здоровье.
Я никогда в подробностях не рассказывала о том, как целители помогали мне или другим студентам. Как и сказал когда-то Арлан, здесь умели выпускать в итоге здоровых и уверенных в себе. Где с помощью пилюль, где с помощью бесед, где с помощью и того, и другого одновременно. Лично мне помогла открывшаяся правда, пилюли и подготовка к возмездию. А что помогло другим… то было слишком личным, чтобы спрашивать.
Я вернулась на свой прохладный деревянный стул между Элиотом и Аланной. Оралин сидела с другой стороны от Аланны. Алексия и Арлан подмигивали мне с возвышения и показывали большие пальцы.
— Элиот Тамирский.
Принц встал со стула, и я проводила его слабой улыбкой. Как и прочие выпускники, он был торжественно одет. Белая рубашка, удлинённый пиджак, вышитый серебряной нитью и брюки, на тон темнее пиджака. Ботинки с острыми носками. Отросшие волосы были взъерошены мною за пять минут до начала выпускного.
Мы с Элиотом прошли длинный путь. От осиротевших испорченных, как старые игрушки, детей до взрослых магов, которые рассчитывали получить троны своих стран и наказать тех, кто на них позарился. Через три дня должна была состояться моя свадьба. Мне предстояло носить фальшивую улыбку, как четыре лета до этого, мне предстояло открыть грязную правду всему двору. А после сесть на трон и стать королевой. Королевой Арайдена. Дальше… всё было ещё сложнее.
Сегодня был мой последний день лета в роли относительно необременённой девушки. Наш с Элиотом последний день спокойной, не отравленной властью и придворными играми любви. Потому что завтра и в последующие месяцы нам суждено играть. И было неизвестно, сможем ли мы любить, как сейчас, даже если сыграем идеально.
Элиот вернулся ко мне. Мы вновь переплели руки и проследили за тем, как преподаватели, целители и ректор пустили в небо множество огней. Даже для меня, не различавшей цвета, искры в небесах были прекрасны. Я приподнялась на носочки и, дотянувшись носом до шеи Элиота, с наслаждением ощутила его мужской запах. Я услышала, как дракон прерывисто вздохнул. Мой возлюбленный был большую часть времени молчалив, плохо выражал эмоции, когда я не умирала или не страдала, заставляя его волноваться за мою жизнь и взывая к инстинктам, но сейчас…
— Я хочу кое-что для тебя сделать, — сказал он, когда Лисса наколдовала инструменты, что начали играть сами по себе. Свободного места за рядами стульев было достаточно, чтобы весь последний курс смог потанцевать.
— Может, сначала потанцуем? — предложила я. Чтобы кронпринцесса покинула единственный выпускной, не покружив в роскошном платье с цветочным поясом? Невозможно!
Головокружительные взлёты и падения в танце, сопряжённые с образовавшимся вокруг и внутри нас с принцем жаром, не сравнились с теми, что последовали после, когда, протанцевав около часа, мы с Элиотом завернули за угол Академии, под окна общежития, что утром покинем навсегда. Каждому выпускнику богиня безумия в качестве подарка вручила амулет, позволявший единично, пройдя через дверь нужного мира на заставе, переместиться в любую точку этого мира. Так она позволила многим, при желании, задержаться в Академии. Возможности божественной магии вряд ли когда-нибудь откроются смертным полностью. То, что сделала Лисса, смертным не представлялось возможным.
Принц Тамирской империи принял своё истинное обличье и предстал предо мной в ипостаси дракона с чёрной чешуёй и острыми наростами на крыльях, которого наверняка кто-то заметил с танцевальной площадки. Я отскочила в сторону, оказавшись не готовой сразу увидеть, как человека заменил дракон, и Элиот недовольно фыркнул. Я осторожно приблизилась и положила руку на его склонённую ко мне голову. Руке стало очень тепло.
За все эти годы мы почти не общались в драконьем обличье. В собачьем, кошачьем, лошадином — было дело. Но в драконьем.
Элиот осторожно повернул голову, и я убрала руку, проследив за направлением его взгляда. Догадка пронзила мозг, как выпущенная из лука стрела. Столь же стремительно.
— Хочешь, чтобы я забралась на тебя? — тихо пискнула я.
Дракон кивнул и подставил мне лапу, чтобы я по ней взобралась.
Я замялась. Я доверяла Элиоту, как бы странно это ни было, учитывая начало нашего знакомства, но полёт на огромном драконе, похожем на великого устрашавшего всех дракона прошлого…
Элиот нетерпеливо рыкнул. Я посмотрела на него. Его глаза… были глазами Элиота. Глазами, скрывавшими боль.
Вздохнув, я, кронпринцесса Арайдена, залезла на дракона.
Глава шестнадцатая, в которой справедливость торжествует
Мы с Арланом вошли в свою дверь на заставе практически одновременно. Я шла чуть позади него, он держал меня за руку. Хотя страх пред семьёй Раминских, в конечном итоге, ушёл, как и проклятые сны, держать за руку его было совсем не то же самое, что держать за руку Элиота. Элиот внушал мне спокойствие и уверенность, соприкосновение с Арланом же было простой и, говоря откровенно, неприятной формальностью. Мне хотелось извлечь свою ладонь из его, но с момента нашего возвращения в Арайден началась игра, и я обязана была не вызывать подозрений. Я дала согласие на брак, а, значит, была официально заинтересована в нём.
Утреннее солнце заливало светом мою любимую фиолетовую столовую в королевском дворце. За столом, предназначенным для уютных семейных посиделок, расположился дядя Бернард с Кирой Раминской, сестрой Арлана, и их отцом, старшим лордом Раминским и главой семьи. Мне хотелось изгнать их из этой комнаты. Успокаивало то, что вскоре моему желанию предрешено было сбыться.
Амулеты на наших с Арланом шеях треснули: свою силу они израсходовали, и стекляшки испортились.
Бернард встал из-за круглого стола и раскрыл объятия. Я привычно натянула на лицо фальшивую улыбку и повисла у дяди на шее. В так называемом семейном кругу, а Берни явно уже отнёс Раминских к семье, подобный жест со стороны кронпринцессы не считался совсем уж зазорным.
— Вижу, ваш чудо-ректор позаботилась о вашем скором возвращении да прямо в замок, — улыбнулся дядя, отстранившись и погладив меня по щеке. — Отлично выглядишь, Аня. Ой, я сбил тебе повязку.
