Он пел, как будто знал меня,Мое темное отчаянье.И вдруг он посмотрел сквозь меня,Как будто б меня там не было.
Ди снова заплакала. Мими понимала, что лучше оставить ее в покое. Может, еще удастся забрать пенал с клубничками у Иэна до того, как он что-либо предпримет – продаст, или что он там задумал. Мими соберет волю в кулак и спросит у него.
В кабинете послышалось шарканье шагов, Ди успела вытереть слезы на глазах прежде, чем дверь распахнулась, и из нее, хромая, вышел маленький мальчик, локоть и коленка у него были залеплены пластырем. За его спиной возникла мисс Монтано в белом халате, с лицом, раз и навсегда принявшим невозмутимое выражение.
– Возвращайся в класс, Джимми, – сказала она. – В следующий раз смотри под ноги. Одно слово – мальчики, – заключила она, потом повернулась к Мими и Ди:
– Итак, теперь очередь девочек. Опять голова болит, Мими?
– Нет, мисс Монтано, я просто проводила Ди. Мисс Лоуд попросила меня. Ди ударилась головой.
– Вот как? Ди, пройди в кабинет, я осмотрю тебя, – сказала мисс Монтано и кивнула Мими:
– А ты можешь возвращаться в класс. Если ничего серьезного, Ди справится сама. Если ушиб сильный, я отправлю ее домой.
Решительность мисс Монтано подействовала успокаивающе, Мими переложила ответственность на профессионала. Пусть взрослые сами разбираются.
Мими пожала руку Ди.
– Увидимся позже.
Ди кивнула и поднялась со стула, чтобы пройти в кабинет вслед за медсестрой.
– Спасибо, Мими.
– Ну что ты.
Оставшись одна, Мими еще немного посидела, дослушала, пока Роберта допоет свою боль до конца, и загадала на следующую песню – может, она послужит знаком. Мими не говорила об этом ни Ди, ни кому другому, но иногда она искала в окружающем мире знаки, если не была уверена в чем-то. Сейчас в голове у нее творилась полная неразбериха, требовалась подсказка, чтобы понять, в чем смысл этого дня.
Когда Доктор Джон запел о том, что оказался в хорошем месте в плохое время, Мими кивнула. Она поняла, что значит этот знак: день действительно выдался ужасный, и она не могла дождаться, когда он уже закончится.
Часть V. После уроков
Мне мама говорилаУмницей будь, дочка,Куплю тебе в подарокРезинового пупсаСестренка ей сказалаЯ парня целовалаАх, не купит мамаРезинового пупсаВот лежу в могилкеВ маленьком во гробикеА со мною рядомРезиновый пупс
Ди перевела дух, когда прозвенел звонок, известивший об окончании уроков. Ей показалось, что ждала его целую вечность. Она вернулась в класс от медсестры, пропустив тест по грамматике, и Осей не улыбнулся ей, когда она садилась на свое место, он полностью игнорировал ее после того, что произошло. Она ощущала ледяное равнодушие с его стороны, когда они сидели бок о бок на уроке искусства и делали ко Дню матери открытки из картона, журнальных вырезок, папиросной бумаги, блесток, кухонных ершиков и прочих материалов, которые выдали на группу. Когда тебя не замечает твой сосед по парте, это особенно тяжело.
Искусство – предмет, которого Ди всегда ждала с нетерпением, мистер Брабант на время уступал место миссис Рэндольф, и атмосфера становилась более непринужденной, менее строгой. Можно было переговариваться с соседями, пока руки занимались работой. Миссис Рэндольф поощряла это. «Мы творим успешнее, когда мы спокойны и раскованны», – говорила она, и при каждом взмахе ее рук на запястьях позванивали мириады браслетов. Она красила губы ярко-красной помадой, которая вылезала за их края, захватывая паутинку тончайших морщинок вокруг. «Свет. И чувство. Вот к чему мы стремимся. Comme les Francaise». Миссис Рэндольф несколько раз бывала в Париже и любила напоминать об этом ученикам, пересыпая свои восторженные монологи французскими словечками.
