От Риккардо это не ускользнуло.
– Кто это пишет тебе в такое время?
– Никто.
– Никто?
– Это мама, благодарит за ужин.
– Все прошло хорошо?
– Нет.
– Расскажешь?
– Типичный ужин в семействе гиен, представляешь?
– У меня две сестры.
– Мы не знаем, что делать. Мама грустит, у нее упадок сил, и получается, мы чувствуем себя виноватыми. Не думаю, что она это специально, конечно же нет. Мы просто не знаем, как помочь ей, если она сама этого не хочет. И теперь моя сестра передумала ехать.
– НИ ЧЕРТА ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЛОРЕНЦО! – доносятся до нас крики из кухни.
Помогите…
– Я не могу никуда ехать, не могу, и все тут. Сейчас не время, понимаешь? Я буду все время сидеть у телефона. Как можно уехать в такую даль? Туда можно добраться только самолетом или двенадцать часов по воде! И почему ты не живешь в пригороде?
– Пойдем-ка пройдемся, – предлагает Риккардо. – Как-то нехорошо подслушивать.
Выходим в душную ночь.
На улице ни ветерка, я уверена, что невыносимая жара и злобные комары увеличивают вероятность самоубийств.
– В этих отношениях черт ногу сломит, а? – Риккардо шагает впереди, руки в карманах.
– Блажен тот, кто может в них разобраться… В одном я уверена: что бы ты ни сделал, все равно ошибешься.
– Я хочу, чтобы это поскорее прошло, хочу выбросить ее из головы, хочу забыть ее и все, что с ней связано. Хочу проснуться однажды утром и ничего не помнить… Элиза? А кто это? Нет, никогда не слышал… Почему все, все, что я вижу, напоминает мне о ней? Постоянно…
– А я думала, что мужчины не страдают…
– Конечно, еще бы… мы, мужчины, страдаем, еще как… Я скучаю по ней каждую минуту, вот она расчесывает волосы, мурлычет что-то себе под нос, работает допоздна над своими проектами, я прикидываюсь спящим, а она накрывает меня пледом, мы с ней покупаем всякую ерунду, которую видели в рекламе, мы отдыхаем в Греции… Как можно забыть все это? Почему для нее все это вдруг стало неважным? Очевидно, мне никогда не понять…
– Может быть, она просто по-другому к этому относится. Может, ей нужно время, чтобы что-то для себя решить.
– Может быть, но проблема в том, что страховая компания решила пойти мне навстречу и перевести меня в миланский офис. Я не могу им сказать теперь, что передумал, потому что меня бросила моя девушка.
– Если удастся убедить Сару поехать с Лоренцо в Сассари, можешь остаться.
– Думаешь?
– Ну да, а что? Мы с тобой ладим, друг другу не мешаем, каждый будет сидеть в своем уголке, зализывать раны… Если Сара уедет, мне все равно придется искать какого-нибудь соседа.
– Спасибо тебе. Мне плохо от одной мысли, что надо подыскивать какое-то жилье, делить его с незнакомыми людьми.
Останавливаемся.
– Вообще-то, хорошо, что мы встретились. Что называется, судьба. – Риккардо улыбается, глядя мне прямо в глаза, легонько щелкает меня по носу. – Ладно, пошли домой.
В подъезде встречаем Лоренцо, он спускается по лестнице с сумкой через плечо, по щекам текут слезы.
– Я так больше не могу, все, она меня довела. Я сделал все, что мог, но нельзя же вычерпать океан чайной ложкой. Сдаюсь, – говорит Лоренцо, поднимая вверх руки.
Мы провожаем взглядом удаляющегося Лоренцо.
Сара с задумчивым видом сидит за кухонным столом, перед ней чашка кофе.
Поднимает на меня глаза и громко произносит:
– Ты никогда не замечала, что анаграмма слова «мать» – «тьма»?
Восьмой сеанс
– Знаете, доктор, я ни разу в жизни не испытала оргазма.
– В общем, я это подозревал.
– Мне никогда не нравился секс, я всегда относилась к нему как к необходимости. По правде говоря, каждый раз я ожидала какой-то бурной страсти, как показывают в кино. Знаете, эти любовные сцены, когда он сжимает ее в объятиях, целует, смотрит прямо в глаза, чуть не плача, и все такое… В общем, как в фильмах типа «Отныне и во веки веков», «Один прекрасный день», «Титаник»…
Вот так, каждый раз я думала, что встречу мужчину, с которым у меня будет полное взаимопонимание, с которым я смогу почувствовать себя единым целым. – Но у меня ни с кем не сложились нормальные отношения, их всех привлекала только моя грудь. Представляете, как это унизительно? Вот если бы женщины были с вами только из-за размеров вашего члена или ваших яиц.
Фолли покашливает.
– Ну да, может, для порноактера это и вариант, но когда ты ищешь чего-то большего и не находишь, то в конце концов сдаешься. Вот почему я считаю секс ненужным приложением, без которого можно прекрасно обойтись.
– Вам кажется, что вас используют?
– Я чувствую себя вещью. Всякий раз, занимаясь сексом, я думаю, хорошо, что это скоро закончится, тогда я снова стану самой собой, стану человеком.
– Так не должно быть, Кьяра. Секс – это огромная часть отношений, очень деликатная часть, которая многое открывает в другом человеке. Я хочу сказать, что если мужчина не уважает женщину в близких отношениях, использует или унижает ее, значит, он будет точно так же проявлять себя и в другом.
– Может, надо найти себе евнуха?
– Может, надо отказаться от поведения в ущерб собственным интересам и дать себе шанс? Поймите, любовь – это не тяжкий крест, это взаимообмен, это рост и совместная работа двух людей на равной основе, а от прочего надо держаться подальше.
– В одном я уверена: нельзя получить все и сразу. Невозможно найти мужчину, который тебя любит, уважает, который верен тебе и при этом одинок. От чего-то придется отказаться.
– Только не от этого. Характеристики, которые вы назвали, основополагающие. К этому нужно стремиться. Вы можете отказаться от ужина в японском ресторане, можете не взять в дом кота, не пойти на концерт Васко Росси, но нельзя отказаться от уважения. Напишите крупными буквами и заучите наизусть: нужно добиваться, чтобы люди относились ко мне с тем же уважением, с которым я к ним отношусь.
– На словах все просто, а на деле? Я должна звонить вам каждый раз, когда буду с кем-то разговаривать, и справляться, то ли я говорю, правильно ли себя веду? Вы же понимаете, что это невозможно!
– Вы водите машину?
– Да.
– Садясь за руль, вы каждый раз читаете инструкции или поворачиваете ключ зажигания и вперед?
– Что, так я должна вести себя с другими?
– Когда вы научитесь правильно общаться, это станет автоматическим, как вождение автомобиля. Вы не будете задумываться над тем, что и как надо делать.
– Но ведь всякий раз, когда я хочу тронуться с места, мотор «скрежещет» на первой передаче!
