Когда они сели верхом, Елизавета оглянулась. В окне второго этажа виднелся женский силуэт. Принцесса резко втянула в легкие морозный воздух. Это на верхней площадке центральной лестницы, не так ли? Кэт или Мег вышли туда, чтобы посмотреть, как они уезжают? Если это леди Корниш или Бланш, она что-нибудь придумает, но если это Би…
— Поехали, — сказала Елизавета.
Каждый час пути — добрых пятнадцать миль по окольным тропам — они давали передышку лошадям. Сердце Елизаветы билось чаще, чем стучали по земле конские копыта. В лесу было темно, но Дженкс хорошо разведал дорогу, и принцесса не опасалась наткнуться на кого-нибудь в столь поздний час. Кроме нее, мало кто мог дойти до такой наглости или такого отчаяния.
Когда бледное сияние луны вырвало из тьмы крашеный выцветший фасад замка Хивер, слезы навернулись принцессе на глаза. Елизавета никогда не позволяла себе плакать. Она не проронила ни слезинки, даже когда потеряла Тома Сеймура, пав жертвой его предательства, даже когда из-за интриг Уайетта оказалась у Ворот предателей в Тауэре.
Елизавета мысленно ринулась на поиски более приятных воспоминаний, чтобы не утратить решимости. В конце концов, этот дом был свидетелем радостных событий и дерзких начинаний. Однажды, как рассказывала ей тетя Мария, Анна твердо заявила, что ей нездоровится, и осмелилась просидеть у себя в комнате целый день, пока ее родители развлекали раздосадованного монарха. Ах, если бы, размышляла Елизавета, она тоже обладала такой огромной властью над мужчинами и заставляла их плясать под свою дудку. Но с другой стороны, беды зачастую идут рука об руку со страстями и властью. Иногда они так тесно переплетаются друг с другом, что Елизавета не может их различить.
— Я же говорил, что мост будет поднят. Все так, как вы и опасались, ваше высочество.
— Да, Дженкс. Но помни, больше никаких «высочеств». Зови меня Робином на случай, если нас подслушают.
Елизавета не назвала это имя наобум, но и объяснять своим спутникам ничего не стала. Кареглазый Роберт Дадли по прозвищу Робин был ее другом, и в его обществе она впервые узнала, что такое мужское обожание и женская власть. Его семья тоже пережила сокрушительное падение, после того как отец Роберта возглавил бунт в попытке оспорить право королевы Марии на английский престол. Дадли-старший незаконно короновал на царствие юную невестку, Джейн Грей. Мятеж продлился всего девять дней, после чего Мария и ее приверженцы-католики подавили его, обезглавив одних Дадли и отправив в Тауэр других. Робин все еще находился там, когда под стражу взяли Елизавету. Он посылал ей цветы, которые собирал у ограды, и…
— Робин, — снова прорвался в ее мысли голос Дженкса, — ты уверен, что я не могу пойти внутрь с тобой и Недом?
Елизавета обрадовалась, что тьма скрывает ее покрасневшее лицо.
— Да, Дженкс. Нам нужно, чтобы ты охранял наших лошадей, ведь если мы их потеряем, когда поднимется шум, то окажемся в ловушке. Мы с Недом понесемся легко и быстро, как ветер, стоит нам только попасть внутрь. Ага, вот и отвлекающий маневр, который заставит их открыть ворота и высыпать наружу.
Принцесса указала на амбар, затесавшийся среди хозяйственных построек по эту сторону рва.
Пока Дженкс выбирался из укрытия, чтобы поджечь единственный стог сена, который стоял у амбара, мысли Елизаветы вновь потекли своим чередом. Она пребывала в каком-то странном, отчужденном настроении, хотя прекрасно понимала, что должна сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. Но это место так манило ее…
— Сидите тихо, — пробормотал Нед. — Огонь разгорелся. Если его и впрямь кто-то заметит, я закричу. Я прекрасно изучил кентский выговор.
— Ты не произнесешь ни звука, пока Дженкс не вернется сюда и не возьмет лошадей. И пока мы с тобой не спрячемся в тени того сарая, подальше от огня, вокруг которого соберутся люди.
Дженкс прибежал обратно; Елизавета и Нед бросились к сараю.
— Давай, — тяжело дыша, скомандовала принцесса. Ей казалось, что сердце стучит у нее в ушах. — Нам нужно как можно больше времени, чтобы попасть внутрь и осмотреться. Вопи, как будто наступил конец света.
— Пожар! Пожар! — заревел Нед, сложив ладони рупором. Елизавета видела, как его дыхание превращается в ночном воздухе в белые облака. — Амбар горит! Эй, там, в замке! Помогите, пока не разгорелось!
— Довольно, — приказала Елизавета, схватив Неда за рукав. — Я не просила декламировать целый пролог.
Послышались голоса, шум. Люди стали выскакивать из видневшихся вдалеке зданий. Некоторые пробегали совсем близко от того места, где Елизавета и Нед вжимались в каменный угол сарая. Всего один фонарь горел в сводчатом окне замка. Из другого окна кто-то выкрикивал приказы. Казалось, прошла вечность, за время которой языки пламени успели увеличиться. И вот наконец затарахтели старые цепи и подъемный мост со скрипом опустился. Челядь из особняка высыпала наружу, присоединившись к остальным слугам, а за ними вышел высокий плечистый мужчина, укутанный в огромный халат, и принялся повелительным тоном раздавать указания. Еще один мужчина, а потом и женщина, оба в плащах, выскочили из дома и стали наблюдать за тем, как слуги черпают ведрами воду изо рва и по цепочке, из рук в руки, передают ее к амбару.
Елизавета заметила, что из окна верхней угловой комнаты наконец исчез фонарь. Это слуга, который замешкался в доме, или пожилой член семьи? Принцесса почувствовала себя лучше, когда еще несколько человек в халатах и ночных колпаках заковыляли к воротам.
— Теперь или никогда, — сказала она Неду.
Они непринужденно прошлись за спинами зевак — неподалеку заплакал ребенок — и бросились через мост в замок. Леди Корниш говорила им, что Хивер и Айтем Моут строились на один манер: четырехугольный двор со всех сторон окружали здания. Елизавета жалела, что не попросила тетю подробнее описать расположение комнат на первом этаже, но, разумеется, у умирающей женщины не было на это времени. У Елизаветы свело живот от недоброго предчувствия.
— Сюда, Нед, — бросила она через плечо. — И молись, чтобы все люди Уолдгрейва и слуги ушли тушить пожар или глазеть на него.
В обшитом деревом холле было тихо и темно, но шесть рыцарских доспехов, вытянувшихся по стойке смирно, привели Елизавету и Неда в замешательство. Скрещенные мечи и пики украшали выбеленные стены. Под ногой принцессы скрипнула половица.
Здесь, подумала Елизавета, ее дедушка и бабушка встречали гостей; здесь ее мать и отец… Но на это сейчас не было времени!
Предположив, что важную информацию о заговоре отравители прячут в каких-нибудь личных покоях или спальне наверху, они стали на ощупь взбираться по лестнице. Когда домочадцы и слуги вернутся в постели, Елизавета и Нед смогут обыскать первый этаж — если останется время.
Тетя Мария объясняла Елизавете, как изначально располагались комнаты на верхнем этаже. Интересно, кто теперь занимает эти комнаты? Увидев несколько толстых сальных свечей, горевших на высоком сундуке наверху лестницы, Елизавета одновременно почувствовала облегчение и замешательство. Каждому из них нужно было нести по одной свече, но они отбрасывали такие причудливые тени на стены и дверные проемы, что Елизавете стали мерещиться привидения.
