– Я скажу, – вздохнул Мейсон, – только вряд ли вампонравится то, что вы услышите.
– Говорите.
– В машине, валявшейся на дне ущелья, находился трупмужчины, убитого пулей, угодившей в правый висок. Голову мертвеца прикрываланаволочка с прорезями для глаз, прихваченная на лбу резинкой.
– Все так, как я рассказывала, – кивнула Эвелин.
Попугай скрипуче захохотал.
– В наволочке была рваная дыра, – продолжал Мейсон, – но влаборатории установили, что дыра эта не от пули и что наволочку напялили наголову пострадавшего уже после того, как в голову ударила пуля.
– Но разве… разве эта пуля, попав в висок, не убила его наместе?
Мейсон кивнул.
– Вот тебе! – рявкнул попугай.
– Но он же сидел за рулем и управлял машиной, когда я егоувидела, – запротестовала Эвелин Багби.
– Полиции это видится иначе, – пожал плечами Мейсон. – И вотеще что. Установлена личность погибшего.
– И кто же он такой?
– Его имя, – произнес Мейсон, – точнее, то имя, под которымего знали в Голливуде, – Стив Меррил. Вы его тоже, несомненно, знали, толькопод другим именем – как Стаунтона Вестера Гладдена.
Не сводя глаз с адвоката, Багби резко выпрямилась.
– Вы шутите, мистер Мейсон?
– Злая была бы шутка, если бы я так пошутил, – сказал Мейсони многозначительно добавил: – Над вами.
– Ну так это все расставляет по своим местам! – воскликнулаона.
– По каким местам?
– Разве вы не видите? Я разоблачила Меррила – обнаружила,что он и есть Стаунтон Вестер Гладден. Меррил обокрал меня, и я заявила на негов полицию. Лишь небесам известно, скольких людей он обманул. Если бы сталоизвестно, что Меррил и Гладден – один и тот же человек, ему не поздоровилосьбы. Вот он и решил заткнуть мне рот. Позвонил и оставил сообщение: мол, хочетвернуть мне то, что должен. А сам следил откуда-то, дожидаясь, пока я сяду вмашину и покачу вниз, а затем попытался столкнуть с дороги.
– И вы дважды в него выстрелили, – подсказал Мейсон.
Она кивнула.
– И одна из пуль каким-то образом влетела под наволочку ивонзилась ему в висок.
– Но если он был в наволочке и это моя пуля у него в голове,то она не могла туда попасть, не продырявив…
– То-то и оно, – сказал Мейсон. – На этом полиция исобирается построить версию о том, что произошло хладнокровное, заранееспланированное убийство: вы убили Меррила и лишь затем напялили наволочку емуна голову, ну и, естественно, разыграли всю эту комедию с нападением.
– Бедняжка Полли! Бедняжка Полли! – сочувственно отозвалсяпопугай.
– Но, мистер Мейсон, посудите сами, это же… это женелепость, ахинея, которая и яйца выеденного не стоит!
– Вы бы сослужили себе добрую службу, – сказал Мейсон, –если бы объяснили, каким образом наволочка с вашей подушки оказалась на головеу Меррила.
– Вот тебе! Вот тебе! – выкрикнул попугай.
– Расскажите мне обо всем этом поподробнее, мистер Мейсон.Все, что вы знаете и что раскопали полицейские.
– Меррил взял машину напрокат. Он снимал меблированнуюквартиру в одном из доходных домов Стернвуда. Жильцы обычно ставят свои машинына пустыре, который начинается сразу за домом. Машину такой же марки имел такженекий Оскар Лумис. Лумис живет в том же доме. Он поставил свою машину рядом смашиной Меррила. Без двадцати пять Лумис вышел к месту парковки и обнаружил,что автомобиля нет. Он тут же заявил о пропаже в полицию. Несколькими минутамипозже на пустыре появился еще один жилец этого дома, Боулз, который надоумилЛумиса поискать Меррила. Сказал: быть может, он взял машину по ошибке. Пословам Боулза, он видел, как Меррил некоторое время назад уехал в «Шевроле»,рядом с ним в машине сидела женщина…
– Боулз? – перебила Эвелин. – А ему-то что здесь надо? ВедьБоулз, насколько я помню, живет в Риверсайде.
– Знаю, – сказал Мейсон. – Я поручил детективам поработатьнад этим. Думаю, Меррил организовал кражу драгоценностей Хелен Чейни и АйринКейт, причем, подставив вас, прикарманил наиболее дорогие из них и заоднорасстроил свадьбу. Пока мне не ясно, как он все это провернул, но, похоже, чтоу Боулза тоже рыльце в пушку. Боулз утверждает, что не знал Меррила до кражидрагоценностей и познакомился с ним лишь тогда, когда тот его разыскал, узнав,что он был свидетелем по этому делу. Я, как юрист, нахожу это весьмаподозрительным. Но, как бы там ни было, Боулз и Меррил стали большими друзьями.Меррил доверял Боулзу, он рассказал ему и о вас, и о том затруднительномположении, в котором оказался из-за того, что вы его узнали. Я понимаю, о чемвы сейчас подумали… Но у Боулза есть алиби. В четыре сорок он встретился сЛумисом. Затем к ним присоединилась Руби Инвуд, которая тоже живет в том доме.Вот так, втроем, они и отправились обедать и расстались только после восьмичасов вечера. Эта Руби Инвуд та еще штучка. Она нигде не работает, но снимаетшикарную квартиру, прекрасно одевается и водит дружбу со многими мужчинами. Снедавнего времени разъезжает в новой машине, подаренной ей, по слухам, некимЛотарио. Боулз, похоже, чист в том, что касается смерти Меррила, но я продолжаюпрорабатывать версию о его соучастии в краже драгоценностей. Теперь чтокасается Олдрича. Он не имеет свидетелей, которые могли бы подтвердить егопоказания относительно того, где он находился в промежуток времени междуполовиной пятого и половиной восьмого. Айрин Кейт, по ее словам, была дома,ждала моего звонка. Это проверяют мои сыщики. Однако ключом к решению загадкиявляетесь все же вы. По радио передали обращение к врачу, оказавшему вам помощь,– его просят срочно связаться с полицией. Полицейские считают, что кто-тоспециально убрал вас из их поля зрения. Обстановка накаляется. Я не могу большеукрывать вас от полиции.
Эвелин растерянно кивнула.
– Вам придется испытать еще кое-что, – добавил Мейсон.
– Что именно?
– Сесть в камеру предварительного заключения.
– Думаю, я это вынесу, – сказала она. – Я… Мне ведь непривыкать.
– Есть еще одно… – вздохнул Мейсон.
– Что?
– Дайте языку волю.
– О чем же я должна говорить, мистер Мейсон?
– Обо всем. Я хочу, чтобы вы рассказали репортерам о вашейнелегкой жизни, о том, как вы лишились тех жалких сбережений, с которыминадеялись завоевать Голливуд, как вас предал этот самый Стаунтон ВестерГладден, он же Меррил.
– Но разве об этом надо говорить? Разве я не укажу тем самымна мотив преступления? У меня ведь была причина желать смерти Меррила.
