всемогущим в своей интенсивности.
Я поворачиваюсь к нему, у меня перехватывает дыхание, когда я встречаюсь с ним лицом к лицу, и меня выводит из равновесия то, что я обнаруживаю там.
Внутри него.
Не задумываясь, я делаю шаг назад, и время замедляется, когда я падаю, переваливаясь через край пруда. Чернильные щупальца тянутся ко мне, а глаза Смерти расширяются в панике:
– Хейз…
Но потом его голос пропадает, когда я закрываю глаза и погружаюсь под воду.
Поначалу вода кажется мне теплой и приятной, она обволакивает меня, затягивая все глубже и глубже. Но, с трудом открыв глаза, я понимаю, что это не вода, а нечто гораздо более плотное. Это что-то давит на меня, и я впадаю в панику, безуспешно пытаясь сориентироваться.
Я кричу, но вместо этого вязкая жидкость заполняет мой рот. Я не могу вырваться из объятий пруда. Как бы я ни старалась, я не могу выбраться на поверхность, и мои легкие горят от недостатка воздуха.
Возможно, именно это имел в виду Смерть, говоря о своем прикосновении. Что я все-таки не ограничена только одной смертью.
Что бы это значило для меня, для моего тела и души, если бы я снова умерла здесь?
Мое тело замирает, сердцебиение замедляется до глухого стука…
Я утону.
Я снова умру, так и не сказав Смерти, что люблю его.
Как только я думаю, что все кончено, сильные руки обхватывают меня за талию и тащат вверх, пока вода не ослабляет свою хватку, и я наконец не выныриваю на поверхность.
Я кашляю, из меня выливается густая жидкость, когда чья-то рука проводит большим пальцем по моим глазам, освобождая их от тяжести воды.
Медленно открываю их, последние капли падают с ресниц. Я снова могу видеть. Или кажется, что могу.
Я не понимаю, что за существо стоит передо мной, с него капает золото, и он сверкает на свету, словно бриллианты, стоя по пояс в воде рядом со мной.
Все еще обнимая меня одной рукой, он снимает маску из расплавленного золота и отбрасывает ее в сторону.
Смерть.
Его красота становится еще более поразительной, когда он излучает золотой свет.
Наши взгляды встречаются, а мое сердце бешено колотится в груди.
– Ты спас меня, – задыхаясь, молвлю я.
– Я скорее умру тысячью смертей, чем снова разлучусь с тобой, крошечное создание.
Я хмурюсь в замешательстве, от его слов у меня пересыхает во рту. Должно быть, я ослышалась или в моих ушах до сих пор стоит эта странная вода.
– Этого не может быть, – вздыхаю я, глядя на него в недоумении.
– Почему нет? – спрашивает он, заставляя меня осознать, что я произнесла свою мысль вслух.
– Из-за того… из-за того, что ты вчера сказал Эросу. О своих чувствах ко мне.
Он нахмуривает брови, изучая мое лицо, словно уже забыл о том, что сказал. Не в силах остановиться, я тихонько повторяю слова, которые вчера разбили мне сердце, и опускаю глаза.
Он медленно протягивает руку и приподнимает мой подбородок, чтобы наши глаза снова встретились. Его взгляд полон боли:
– Я не это имел в виду, крошечное создание. Я говорил о его грубости и глупости. Мои чувства к тебе невозможно описать подобным образом. Эрос ошибается, потому что я обожаю тебя. С того самого дня, как ты забрела в мой лес, я хотел поклоняться тебе всеми фибрами своего существа… и все же я оказался недостоин тебя.
Моргая, я стараюсь не обращать внимания на то, как все быстрее начинает биться сердце, не смея поверить в то, что он говорит. Опасаясь, что я неправильно его понимаю, но не могу остановить надежду, расцветающую в моей груди.
– Хейзел, мое сердце бьется для тебя и только для тебя, – говорит Смерть низким, но нежным голосом. – Если только ты захочешь быть со мной.
– Я хочу, – говорю я таким тихим голосом, что его почти не слышно. – Я люблю тебя больше, чем когда-либо осмеливалась себе представить.
Не задумываясь о том, что делаю, протягиваю руку, чтобы коснуться его лица.
Я любуюсь острыми чертами его лица, и мои пальцы касаются его щеки, прежде чем он успевает отстраниться. По кончикам моих пальцев пробегает лед, поднимаясь по руке и поражая самые глубины моего существа.
До меня доходит, что́ я только что сделала, и мы застываем на месте.
Я прикоснулась к Смерти.
Я хочу проклясть себя за то, что была такой беспечной, но ничего не происходит, я не умираю.
Проходит мгновение, прежде чем я осознаю, что его пальцы зарываются в мои волосы, запутываясь в прядях у меня на затылке. Он крепче прижимает меня к себе, и в его глазах вспыхивает что-то новое.
Прежде чем я успеваю задать вопрос, он наклоняется, чтобы прильнуть своими губами к моим. Его поцелуй нежен и легок, словно перышко, в то время как жар и лед, исходящие от нас, смешиваются в страсти.
На этот раз, когда он притягивает меня ближе к себе, его поцелуй возвращает меня к жизни.
Глава 31. Смерть
Я дрожу, едва осмеливаясь поверить в то, что это возможно, и полностью отдаюсь ей. Прикосновения Хейзел, жар ее кожи, прикосновение ее губ к моим.
Ничто не существует вне нас и вне этого момента, когда мы растворяемся друг в друге, и я усиливаю наш поцелуй, прежде чем отстраниться.
Я любуюсь ее красотой и снимаю зубами перчатку, отбрасывая ее в сторону.
– Можно? – шепчу я, кончиками пальцев касаясь ее лица.
– Да.
Я осторожно провожу по линии ее челюсти к подбородку, я впервые в жизни прикасаюсь к тому, кого люблю, не наблюдая, как он умирает. Мое сердце разбивается вдребезги, и я с трудом сдерживаю слезы, которые жгут мне глаза, когда это осознание переполняет меня.
Как долго я ждал такого момента, и вот он настал, я здесь, с ней… Я наклоняюсь и снова прижимаюсь губами к ее губам. Изголодавшись по ней, я прижимаю ее к себе. Хейзел отвечает на мой поцелуй, ее жар опаляет меня, а мои пальцы крепко сжимают ее волосы.
Осторожно отстранившись, я отвожу ее голову в сторону и покрываю поцелуями ее шею, наслаждаясь тем, как кончики моих пальцев скользят по линии ее спины. Она тихонько вздыхает, ее тело выгибается под моими прикосновениями.
Я ничего так не хочу, как доставить ей удовольствие, о котором она безмолвно умоляет меня, но я заставляю себя не спешить. Не торопить этот момент, которого я ждал целую вечность.
Обхватив ее руками, наклоняюсь и поднимаю ее так, чтобы ноги обхватили мою талию, пока я пробираюсь к краю пруда. Ее пальцы зарываются в мои волосы, а я осыпаю ее шею и плечи нежными поцелуями.
Усадив Хейзел на каменную плиту, я собираюсь отступить, но ее ноги сжимаются вокруг меня, притягивая ближе к ней. Я издаю низкий стон желания, не в силах подавить всплеск собственнического вожделения, которое мгновенно охватывает меня. Я испытываю острую потребность наконец-то заявить о своих правах на нее.
Но даже когда я позволяю себе на мгновение насладиться жаром и страстью между нами, меня охватывает холодный страх.
Я знаю, что наша любовь запретна. Она противоречит всему, за что выступают наши миры. Я – существо тьмы, а она – создание света.
Наша любовь не должна существовать, и все же мы здесь, поглощенные ею… искушая Богинь Судьбы своей невозможностью.
И от этого я хочу ее только сильнее.
Обхватив ее затылок одной рукой, я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать ее, в то время как другая моя рука скользит вверх по ее руке, нащупывая бретельку платья. Но прежде чем я успеваю спустить ее, тело Хейзел напрягается, и я отстраняюсь назад как раз в тот момент, когда Эрос возвращается на поляну, выглядя более разгневанным, чем я когда-либо видел.
Вздохнув, я отхожу от Хейзел. Потянувшись за перчаткой, я зубами натягиваю ее назад, а затем беру маску и надеваю ее, прекрасно понимая, что Хейзел вздыхает, наблюдая за мной.
Поднявшись из воды, я наблюдаю, как странная жидкость стекает с нас обоих, скапливаясь под нами, как масло, а затем медленно утекает назад в пруд.
Я хмурюсь, наблюдая за этим, и гадаю, во что именно мы только что окунулись.
– Что случилось? – спрашиваю я, понимая, что Эрос еще не обратился к нам, прижимая кончики пальцев к вискам.
– План меняется.
Я тут же настораживаюсь и, прищурившись, наблюдаю, как он обводит взглядом небольшую поляну, на которой мы стоим.
Он пока не заметил никаких изменений в нас или того, что пруд выглядит непотребным образом. Эрос делает глубокий вдох и проводит рукой по волосам, качая головой.
Что-то здесь не так.
– И каким же образом он меняется? – спрашиваю я.
– Аид собирается покинуть Подземное Царство, – говорит он, колеблясь, прежде чем
