добавить: – Завтра.
– Что он собирается сделать? – рычу я сквозь стиснутые зубы.
Эрос издает разочарованный стон и впервые с тех пор, как мы прибыли сюда, кажется, что мы находимся на одной волне и понимаем друг друга с полуслова. Хейзел мечется взглядом между нами, ее глаза вопросительно расширяются, и она ищет на моем лице хоть какое-то объяснение.
– Что это значит? – наконец спрашивает она. – Разве это нам не на руку?
Я отрицательно качаю головой, заставляю себя встретиться с ней взглядом.
Она хмуро смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Эроса. Он молчит, видимо, предпочитая, чтобы плохие новости ей сообщил я. Меня это ни капли не удивляет.
– Если Аид уйдет, для нас все будет кончено. Кончено, еще до того, как у нас появится шанс начать, – говорю я ей.
– Почему?
– Если Аид уйдет и нам удастся завоевать расположение Цербера, врата в Подземное Царство закроются. Ни одна душа не сможет пройти через них. И ты не сможешь уйти, крошечное создание.
Она смотрит на меня, и в ее взгляде на мгновение отражается печаль. Затем она качает головой, снова устремляя взгляд в сторону, где угрюмо стоит Эрос.
– Мы должны что-то предпринять, – молвит она.
Эрос колеблется и, наконец, поднимает голову, чтобы посмотреть в нашу сторону:
– Возможно, есть еще один способ, но…
– Говори же, – требую я от него. – Немедленно, нам нельзя терять время.
Он хмурится.
– Я не знаю, сработает ли это…
– Эрос, прекрати мямлить, выкладывай, – рявкаю я, начиная терять терпение.
– Мы можем попытаться убедить Аида остаться, – говорит Эрос, пожимая плечами и глядя в мою сторону. Я фыркаю на его предложение.
– Не играй со мной в игры, Эрос. Какую возможную причину мы можем привести Аиду, чтобы она смогла заставить его остаться?
– Хейзел.
После этого воцаряется гробовая тишина, я не могу удержаться и бросаю взгляд на девушку; она все еще сидит на краю пруда, мечась вопросительным взглядом между мной и Эросом.
– О чем, черт возьми, ты говоришь? – осторожно спрашиваю я.
– Он устраивает маскарад сегодня вечером в качестве своего рода последнего прощания. Хейзел могла бы попытаться убедить его. Соблазнить его остаться здесь.
– Нет, – рявкаю я, и ярость охватывает мое сердце при мысли о том, что он может прикоснуться к ней. – Ни за что, ни в коем случае.
Эрос качает головой, а потом огрызается:
– А у тебя есть предложение получше? Или, может быть, какой-то другой план?
– А как же Персефона? – спрашивает Хейзел.
– Я бы не стал беспокоиться о ней, – с горьким смешком говорит Эрос. – Не секрет, что Аид охладел к ней. Видимо, она ему надоела… Но ты, Хейзел, ценишься среди смертных душ. Ты можешь стать той, кто, так сказать, вернет его к жизни. А потом украдешь у него ключ от ворот, пока он ничего не заподозрил. Только, конечно, ты сначала должна узнать, где он находится.
– Нет. Я этого не допущу. Мы найдем другой способ, который позволит ей не приближаться к Аиду и уж тем более не соблазнять его.
Я наблюдаю, как Эрос отрицательно качает головой, глядя на меня. Возможно, он считает, что я слишком глуп, но я думаю, что он слишком торопится рисковать безопасностью Хейзел.
Он пытается найти самое простое решение, которое включает в себя то, что он знает лучше всего. Но я знаю, какие разрушения это существо может причинить такой, как она. Я не потерплю этого.
Все, что нам нужно, – это лишь еще немного времени.
– Я весь во внимании, Смерть, может, у тебя есть план получше, – бормочет Эрос, прислонившись к дереву.
Я даю себе минуту на размышление.
Эрос вздыхает, очевидно, принимая мое молчание за согласие с ним. Но я не собираюсь так просто сдаваться. Не тогда, когда речь идет о том, чтобы Хейзел предстала перед Богом Подземного Царства.
Должен быть другой способ.
Нам просто нужно его найти.
– Ну и?.. – спрашивает Эрос.
– Я не знаю, – признаюсь я. – Мне нужно больше времени…
– Это единственное, чего у нас нет. Сейчас или никогда. Возможно, это твой единственный шанс.
Мне неприятно это признавать, но он прав, и я ничего не могу с этим поделать.
– И что же ты предлагаешь? – спрашиваю я.
– Тренироваться, – говорит Эрос, обращаясь к Хейзел. – Это будет твое самое серьезное испытание. Времени на тренировку осталось так мало, что нам нельзя терять ни минуты.
– Хорошо.
Я киваю ему, мои тени клубятся в разочаровании, когда я смотрю на Хейзел. Она выглядит взволнованной, ее лицо бледнеет, а глаза расширяются, когда она осознает, о чем ее просят.
Как жаль, что я не могу протянуть руку и утешить ее… Я так хочу придумать другой способ вытащить нас отсюда, не вовлекая в это Аида.
Неважно как, главное – в обход Аида.
– И последнее, как бы мне ни было неприятно это делать, но нам нужно добавить новое правило, – со вздохом говорит Эрос. – Никто не смеет заходить так далеко, чтобы… так сказать, насытить Хейзел, прежде чем она попытается соблазнить Аида.
– С чего это ты так решил? – нервно спрашивает Хейзел, а я настороженно смотрю на него.
Эрос ухмыляется, облизывая губы, как будто чувствует вкус чего-то в воздухе, и я вдруг понимаю, что он, скорее всего, чувствует наш вкус. Вкус нашего желания, которое горело между нами. Он ощущает то, как близко я был к тому, чтобы раствориться в ней.
– Что бы ни произошло между вами двумя, пока меня не было, это пробудило в Хейзел нечто такое, перед чем даже Аид не сможет устоять. Мы не можем позволить, чтобы это желание было удовлетворено до того, как она встретится с ним лицом к лицу.
Глава 32. Хейзел
Лукавая ухмылка расплывается по лицу Эроса, когда он скользит взглядом между нами, заставляя меня чувствовать себя беззащитной. Даже не видя, он будто чувствует, что́ между нами произошло.
– Так чем же вы двое занимались, пока меня не было? – спрашивает он.
– Не твоего ума дело, Эрос, – холодно отвечает Смерть.
– А вот тут ты ошибаешься, – фыркает он. – Это как раз-таки мое дело. Мне нужно знать, как лучше всего усилить ее притягательность и очарование; и то, что вы двое делали, похоже, как раз и сработало на это усиление.
– Мы целовались, – говорю я, когда Смерть замолкает, явно не желая делиться подробностями того, что между нами произошло. Не то чтобы я этого хотела, но разве у нас есть выбор?
– Вы целовались? – переспрашивает Эрос, удивленно моргая. – Как именно целовались?
Мои щеки пылают, пока я подыскиваю слова, чтобы объяснить, что произошло, но меня спасает от этого разговора Смерть. Он рассказывает Эросу достаточно подробностей, чтобы нарисовать простую картину того, как я упала в пруд и как в итоге мы обнаружили, что можем прикасаться друг к другу.
Эрос нахмуривает брови, слушая его, и рассеянно подходит к пруду. Остановившись совсем рядом с ним, он приседает и погружает пальцы в странную воду.
Покачав головой, он усмехается про себя.
– Я должен был догадаться, – говорит он, поднимаясь на ноги. – Мой братец решил устроить омут вожделения прямо посреди своего сада.
– Решил устроить что? – переспрашиваю я, наблюдая, как жидкость покрывает кончики его пальцев.
– Если прикоснуться к этой жидкости, она буквально прилипнет к тем, кто вожделеет друг друга. В целом это безвредная штука, но она может стать достаточно опасной и утопить вас, если ваше желание будет слишком велико… и вы случайно упадете в нее.
– Я не понимаю, какое отношение это имеет к тому, что мы со Смертью можем прикасаться друг к другу.
– Это может иметь отношение, а может и не иметь. Но вполне возможно, что падение в этот пруд создало достаточный барьер между вами двумя, чтобы вы могли соприкасаться.
Я киваю, как будто я действительно улавливаю смысл этих слов, хотя по факту это, конечно, не так.
– А что насчет вожделения?
Мой вопрос, видимо, не такой тонкий, как я думала, судя по тому, как Эрос улыбается в ответ. Он снова приседает и погружает руку в жидкость, слегка наклоняя голову и смотря в мою сторону.
– Эта жидкость не вызывает вожделение, а лишь только проявляет его. Выводя истинное вожделение наружу.
Я наблюдаю, как жидкость медленно поднимается по его руке, почти так же, как я видела, когда вены Смерти открашиваются в черный цвет от ярости. Золото
