Феникса дает понять, что Кольмьер цепляется за порядочность, потому что она гарантирует ему самоопределение и здравомыслие; без нее он был бы потерян, оказавшись в потенциально худшем положении, чем любой из пациентов лечебницы».
В то же время онлайн-журнал Salon отмечал: «Аббат Феникса излучает столько чистоты и благожелательности, что заставляет нас улыбаться: обходя мастерскую в лечебнице, он останавливается около кричаще-яркой картины одного пациента и ободряюще говорит: «Гораздо лучше рисовать огонь, а не устраивать пожар, не так ли?» Но вскоре мы видим его самого уже не смешным персонажем, а трагическим узником. Даже его плечи, по-девичьи узкие в подогнанной по фигуре рясе, наводят на мысль о человеке, который не решается столкнуться с собственными мужскими страстями».
«Его сцены с Мадлен в исполнении Уинслет отличает деликатное изящество: вдвоем они ведут себя почти по-девически, но Феникс никогда не позволяет нам упускать из виду подавленное желание аббата. Мужская сила де Сада – броское представление в мюзик-холле; у аббата она менее очевидна, но не менее истинна».
Казалось, акции Феникса определенно растут. Журнал Premiere писал: «Хоакин Феникс – настоящий герой-победитель в актерских кругах. Он не только одержал победу над британским красавцем Джудом Лоу, получив роль в Гладиаторе, но также обошел Лоу, Билли Крудапа и Гая Пирса как претендентов на роль молодого священника, влюбленного в героиню Кейт Уинслет, в ноябрьском фильме Перо маркиза де Сада. А поскольку игра Феникса в картине Джеймса Грэя Ярды уже получила похвалу критиков на Каннском кинофестивале этого года, похоже, в этом году у актера будут три роли с оскароносным потенциалом».
Он действительно был номинирован на «Оскар» за роль в Гладиаторе, но проиграл Бенисио дель Торо, актеру фильма Траффик.
Выход Гладиатора должен был привести к появлению двух новых кинозвезд – Рассела Кроу и Хоакина Феникса. Оба уже были к этому готовы – Кроу много лет активно работал, тогда как Феникс знал по своему брату, что происходит, когда фильм в конечном итоге оказывается успешным. Однако было очевидно, кому новый статус подходил больше. Дерзкая манера Кроу и его кажущееся стремление к совершенству раздражали, но было понятно, что у него достаточно амбиций, чтобы справиться с местом в списке лучших актеров Голливуда.
Фениксу не хватало такой уверенности и драйва.
Нильсен говорила, что «он все время беспокоился», а Кроу надеялся, что «однажды он поймет, насколько он прекрасен, потому что он чертовски хороший актер». Харрису он напоминал молодого Марлона Брандо, и он вспоминал историю, как Брандо нервничал и сбивался, говоря свои реплики на репетициях фильма Трамвай «Желание», но перед публикой он играл потрясающе. После выхода фильма Харрис сказал: «Хоакин не верит в то, что он хорош, и тебе нужно говорить ему, как он чертовски замечателен. Он говорит: “Я безнадежен, они все думают, что я так же хорош, как Ривер, мне не следует сниматься в этой картине, я должен продавать автомобили, я вообще не актер”».
Харрис начал присматриваться к Хоакину после работы с его братом над фильмом Язык молчания (1994). Хотя было маловероятно, что пара могла оказаться в одном фильме. Харрис рассказывал: «Он [Ривер] смотрел на меня как на своего отца. Он стучал в мою дверь, спрашивал, может ли он войти и лечь спать. Он спал на чертовом диване. Я слышал, как он репетирует свои реплики в четыре часа утра. Я сказал: «Черт, иди спать». Он был в ванной, сидел на унитазе и проговаривал свои слова».
Заглавное интервью в журнале GQ, которое должно было зафиксировать его статус ожидающего звездного титула, отразило не только неспособность Феникса пользоваться своей известностью, но и то, насколько легко его коллеги и друзья изображали его странным и отчасти неуравновешенным актером. Если Ридли Скотт говорил: «Что бы ни происходило с Хоакином в фильме, мне всегда его жалко. Он похож на пострадавшего», Райт добавлял: «Хоакин искренен и способен демонстрировать совершенно неудержимые эмоции». Аффлек соглашался с Фениксом, что на него будут смотреть с подозрением при посадке в самолет («Они никогда не подумают, что у меня место в первом классе»), и признавался: «Я был с ним в самолете, и мне не очень хотелось на него смотреть, потому что он садится и пьет шестнадцать стопок того, что попадается под руку, натягивает рубашку на голову и сидит так до конца полета».
С одной стороны, это делало его уникальным и немного пугающим по сравнению с другими избалованными кинозвездами, но для Айрис Бёртон и ее агентства материал оказался губительным в деле продвижения актера студиям. Благодаря не слишком впечатляющему интервью в ток-шоу Сегодня вечером они поняли, что всего неделя испортила годы тяжелой работы. Ссылаясь на оба материала, Бёртон говорила Снайдеру: «Какого дьявола думали эти люди? Они послали к черту мои шансы заработать. Я не могу поверить, что Джеймс Грэй… и что, черт возьми, думал Кейси?»
Журналист из Великобритании, который не захотел себя называть, вспоминает встречу с Фениксом на пресс-конференции, посвященной Гладиатору: «[Это было] в Риме. Наверное, весной 2000 года. Он был вежливым парнем, но я помню, что он сильно нервничал. Он был довольно дерганым. Я не думаю, что это было вызвано какой-то другой причиной, кроме той, что ему не нравилось участвовать в цирке для СМИ. На самом деле, когда мы немного поговорили о том, что доставляет ему дискомфорт, он вполне открыто сказал – «эта долбанная рекламная компания», правда, в шутку, ни в коем случае не зло».
«Но он был славным малым, хотя и очень расстроился моему предположению, что его персонаж злодей. Отрицательный герой. То есть, он признал, что Коммод, конечно, является главным персонажем-злодеем, но очень быстро указал на то, что у его злобы есть свои причины, на которые не обращал внимания его отец. Казалось, он действительно возненавидел мысль, что я неправильно понял его героя. Может, он подумал, что я идиот, а, может, переживал о том, что люди неверно истолкуют его игру, или даже что его игра не сработала так, как нужно, – что ж, наверное, все это в какой-то степени имело место».
Он продолжал: «Помню, как он курил и суетился. Он уже тогда не любил журналистов, но, думаю, благодаря работам вроде Гладиатора он понял, что ему придется их терпеть, потому что это был грандиозный фильм».
Снайдер говорил: «В этом тексте Ридли и режиссер Ярдов негативно высказались о работе с ним. И я подумал: “Хм, это не очень хорошо. Такой отзыв сразу после Гладиатора – он осложняет ситуацию”».
«Даже когда Гладиатор вышел на экраны и принес так много денег, найти ему работу было по-прежнему трудно. Перед ним
