от родителей? — обеспокоенно нахмурилась она. — Что-то случилось? — кроме родителей никто её Тией не называл, даже братец Вака. Отучила.
— Родители? Нет, я не от них. А почему ты так решила?
— Кроме них меня никто так не называет, — пожала плечам Лиса. Беспокойство усилилось. — Уже очень давно. Но кто вы? Я должна вас помнить? — окинула она взглядом фигуру незнакомца, усиленно роясь в памяти. Из-под широких полей шляпы видна была прядь светлых волнистых волос, кончик длинного носа, тонкогубый широковатый рот и раздвоенный подбородок. Плечи широкие, но у Донни шире, одет — не то, чтобы плохо, но небогато. Раз назвал Тией — это кто-то из детских лет, до Университета. Не помню!
— Да нет, помнить меня ты как раз и не должна, — растянулся рот в улыбку. — Но поговорить нам с тобой надо. Я для этого очень издалека… прибыл и сижу уже давно — ждал, когда все уйдут.
Шантажист? Чушь какая! Нечем её шантажировать! Ну, станет известно посетителям, что она Видящая — и кого это интересует? Она и в зал-то практически не выходит! Да все и так давно всё поняли, она же в перчатках всё время и в платке. Кто хоть раз сериал «Судьба» посмотрел — сразу всё поймёт! И ничего, на количестве посетителей не сказалось. Вот же чушь какая! Что же ему от неё надо? Лиса пошла в атаку:
— Благословенный, я не понимаю. Хоть намекните, что ли? Это шантаж? Так на какую тему? — гневно раздула ноздри Лиса, сжимая в кармане личку Грома. Вот только вякни что-нибудь, только вякни! Тебя Гром в кашку сквозь ситечко!
— С ума сошла? — обиженно дёрнулся незнакомец. От резкого движения шляпа слетела, и Лиса панически взвизгнула: глаза незнакомца были ровного голубого цвета. Ни радужки, ни белка — только голубой туман клубился в глазницах, прорезанный яркой чёрной щелью вертикального зрачка. У Тихого такие же зрачки, но сами глаза нормальные, не туман какой-то, да и не могут Звери обращаться, не бывает таких Зверей! Не бывает! Лиса и понять не успела — как это произошло, но, вместо того, чтобы сломать и бросить печать Грома, она уже стояла наизготовку, сжимая в руках спинку стула, ножками к незнакомцу.
— Высь и Крылья! — досадливо посетовал незнакомец, ныряя под стол за шляпой. — Тия, прости, не хотел! Вот ведь, взял же очки, чтобы тебя не пугать, а надеть забыл, представляешь? Сейчас… Или не стоит? А, на кой фиг теперь-то? Ну, извини, пожалуйста! Честное слово, не хотел! — взмолился он, прижимая к груди злополучную шляпу. — Ну, вот ведь, блин, — тяжко вздохнул он из глубины души, — вечно у меня всё через жо… э-э-э… — совсем смешался и увял он.
— Так, — грохнула Лиса стулом об пол. — Живо говори всё, как есть, а то Грома позову! Вот печать, видишь? — показала она опять зажатую в кулаке личку. — Кто ты такой? Что тебе от меня нужно? Быстро говори, а то… — погрозила она кулаком. — Он тебя живо на ноль помножит!
— Говорю-говорю! — поднял руки незнакомец. — Уже говорю! Я дракон, и я принёс тебе один день твоей жизни!
— Че… Чего? — заморгала Лиса. И опять обозлилась, даже бояться перестала. — Хватит чушь нести! Какого хрена?!
— Ты Видящая или кто? — вдруг тоже обозлился этот странный тип. — Так вот: Я ДРАКОН! Я ПРИНЁС ТЕБЕ ТВОЙ ДЕНЬ! Потому, что обещал, — добавил он уже спокойно. А Лиса только судорожно хватала ртом воздух и нервно сглатывала. Ей никогда не говорили, что можно вот так… что это вообще возможно… Эта тварь… Он просто заставил её включить Видение! Проломился и включил! Но при этом… он не врал!
— Дракон? — тихо переспросила она. — А как это?
— Дракон, — кивнул он. — Я б тебе показал, чтобы не сомневалась, но здесь места не хватит. А день… Вот здесь твоя память об одном дне твоей жизни, — показал он на ладони камушек с дыркой, сквозь которую был продет шнурок. — Да сядь ты уже, что ли? Я же должен рассказать, прежде чем отдавать! Может, ты вообще решишь, что тебе не надо, так я и пойду себе! Я тут уже три дня тусуюсь, но так и не решил, а надо ли оно вообще. Понимаешь, я обещал тебе его отдать, но посидел тут и засомневался. Денёк-то тот ещё! Я у тебя его потому и забрал, что ты с такой памятью нормально жить бы не смогла. Я вообще хотел стереть, но ты меня заставила дать слово, что я приду через двадцать лет и отдам тебе его… Блин, — он злился на себя из-за того, что не получилось повести разговор так, как надо. Он столько раз прокручивал в голове эту встречу, но всё пошло не так из-за этих дурацких очков! Как он мог забыть! А в результате весь продуманный до мелочей диалог — к гоблину под хвост! Вечно он что-нибудь напутает!
— Через двадцать… — у Лисы в голове завертелись цифры и воспоминания. Двадцать лет назад. Ей было двенадцать? Нет, ещё одиннадцать. Тот странный переполох, дурацкие расспросы родных о том, где она пропадала почти целые сутки, внезапно открывшееся Видение и отъезд в Университет навсегда. И вдруг всё встало на место: — Так это ты, зараза, меня тогда украл? Это из-за тебя я Видящей стала? Это из-за тебя у меня с двенадцати лет семьи не было? — разъярилась Лиса и потянула с плеча полотенце.
— Ой, ну подожди ты злиться! Дай я тебе всё по порядку расскажу, хорошо? — заслонился незнакомец тощей книжечкой меню. — Хорошо? А потом решишь, нужно тебе оно, или ну его нафиг! Ну, пожалуйста! Я ведь не просто пришёл, я почти двадцать лет работал, чтобы то, что тебе обещал, выполнить!
Лиса видела, что он не врёт, но ничего не понимала.
— Интересно! Это я в одиннадцать лет такая крутая была, что дракона обязала? Это как?
— Так я ж и предлагаю: по порядку! Только сядь, ладно? Это длинная история. — Лиса, подозрительно косясь, опустилась на стул там, где стояла, подальше от дракона, и личку Грома из кулака не выпустила, держала наготове. Если что — кувырнуться в портал она по-любому успеет! Кто его знает? Вдруг с драконами Видение не работает, и он всё-таки врёт? — Вот, слушай. Понимаешь, поклялся я в своё время над могилой матери, что в этом Мире будут жить драконы. Это было очень, очень давно. С тех пор всё и началось.
Ри говорил сбивчиво,
