журнала, посмотрела на него и улыбнулась.
— А я уж думала, что ты сегодня не придешь. Мне нужно кое-что собрать. Подождешь десять минут?
— Конечно, — ответил тот, снимая фуражку и приглаживая непослушные вихры. — Можно мне чаю?
— Да, наливай, — она скрылась из вида.
Посыльный налил полную чашку кипятка и, держа в руках чайник, подошел к Лоуренсу.
— Вам долить еще? — спросил он.
— Если не трудно. — Лоуренс поднял крышечку заварника.
— Я Артур, — дружелюбно представился посыльный, но в этом не было нужды, сновидец его уже узнал.
— Какой все-таки маленький городок, — прошептал он в сердцах.
— Что, простите?
— Прекрасный вечер, — громче сказал Лоуренс, пытаясь казаться беспристрастным и не желая называть собственное имя. — Присаживайтесь. Хотите мед?
— Не откажусь, — оживился посыльный, занимая стул рядом. — У меня из-за всей этой беготни к вечеру просыпается поистине лошадиный аппетит. Я не видел вас прежде. На отдыхе?
— Да, дышу свежим воздухом.
— Иногда, особенно ближе к ночи, воздух становится слишком свежим, — усмехнулся Артур. — Прямо-таки ледяным.
— Мне нравится. Очень бодрит.
Артур сделал большой глоток чая, закусил медом и в наслаждении прикрыл глаза. Лоуренс смотрел на этого подвижного человека, на чьем гладком лице еще не отпечатались прожитые годы и не хотел верить, что еще совсем недавно говорил с его пожилой версией. Они так разительно отличались, словно две стороны одной монеты. Одна веселая, радостно смотрящая в будущую жизнь, энергичная, а другая тусклая, изможденная, полная горькой скорби.
— Ждете кого-нибудь? — поинтересовался Артур.
— Истинную любовь… — грустно пошутил Лоуренс, качая головой. — Нет, я сюда случайно зашел, просто убиваю время до ужина.
— А, любовь… Я бы тоже с вами посидел, если бы это сработало, — рассмеялся посыльный. — Увы, я одинок.
— Это ненадолго. Скоро все измениться.
— О, мне нравиться убежденность, с которой вы это говорите.
— Это правда. Вы встретите человека, которого будете любить всю жизнь, и он будет любить вас.
— Спасибо на добром слове, дружище. — Артур весело подмигнул, ничуть не поверив его словам.
— Здесь все накладные и чеки за месяц. — Официантка вернулась, сжимая в руках пухлый бумажный пакет.
— Уже бегу!
Посыльный, схватив пакет, растворился в вечерних сумерках, оставив Лоуренса в меланхоличном настроении размышлять о вечном. Вскоре в кафе пришла группа молодых людей, шумная, немного на подпитии, вынудив сновидца ретироваться.
Ежась от холода, Лоуренс поднял воротник, сунул руки в карманы. Самым разумным решением было бы вернутся в коттедж, съесть ужин и как следует выспаться, но он больше не чувствовал себя разумным человеком. Из чистого упрямства сновидец сидел на скамейке на берегу подставляя лицо холодному ветру. Этот город не был местом, где царит логика, разум, планирование, объективная реальность. И что вообще понимать под объективной реальностью? Для него, Лоуренса, она включала его собственную жизнь, а также прошлое и будущее других людей. Как подобное описать, чем измерить? По факту все это существует только в его голове, а есть ли что-то другое — неизвестно. У него нет инструментов для достоверной оценки того, что происходит с миром, когда он, Лоуренс, закрывает глаза.
Ветер пробирал до костей. Если он снова заболеет, о нем позаботиться Мейбл, у хозяйки коттеджа добрая душа, а если станет совсем плохо и он умрет, то… что ж, никто не рождается бессмертным. Облака на секунду разошлись, показав желтый жирный месяц низко висящий над горизонтом. Желтая дорожка от него протянулась по волнам.
— Какой необычный вид, — пробормотал Лоуренс.
— Поддерживаю. Ночь сегодня волшебная. — На скамейку присел незнакомец, поставив между ними картонный ящик, перевязанный веревкой. — Не бойтесь, — он примиряюще поднял руки в черных перчатках. — У меня нет намерений вредить вам.
Тень шляпы скрывала его лицо, но вот блеснула тонкая оправа очков на прямом носу, показались резко очерченные скулы. Лоуренс узнал Генри, но это его не слишком успокоило. Он чувствовал, что этот человек был не тем, за кого себя выдавал. Словно почтмейстер был сжатой пружиной, готовой распрямиться в любой момент сметая все на своем пути. Генри подождал ответной реплики, но Лоуренс молчал.
— Вы мне не рады?
— Я не расположен сейчас к беседе, но это общественное место, — пожал плечами Лоуренс.
— Постараюсь не занимать много времени, но поговорить все же придется. Я не могу игнорировать случившееся. Наш добрый доктор нарушил врачебную тайну, — Генри расслабленно откинулся на спинку, подставляя лицо редким соленым брызгам. — Самую малость нарушил, но этого достаточно, чтобы понять, кто вы такой.
— Что же он вам рассказал? — напрягся Лоуренс.
— Его рассказ — собрание нелепостей, если не видеть полной картины. — Генри сделал паузу, снимая перчатки и пряча их во внутренний карман. — Вы — сновидец. — Почтмейстер не обвинял, только констатировал факт. — Будете отрицать?
— Не вижу смысла. Это не противозаконно.
— Вот и славно, сэкономите нам обоим время.
— У меня такое чувство, что вы знаете обо мне намного больше, чем я о вас. Это не очень-то честно.
— Постараюсь кое-что прояснить. Для сновидцев наш город представляет особый интерес. Это уникальное место, которые открывает многочисленные возможности. Однако и город, и его жители под моей защитой. Я не позволю им вредить. Может показаться, что я обычный почтмейстер, но вы же понимаете, что это не единственная моя роль, верно? — стекла очков блеснули. — Поэтому я обязан узнать причину, которая привела вас сюда.
— А если я откажусь назвать ее?
— Мне придется принять меры. Я стану вашей тенью. Днем… и ночью. Вам бы хотелось видеть сны с моим участием? Это могут быть весьма неприятные сны.
— Вы тоже сновидец? — спросил Лоуренс, игнорируя его открытую угрозу.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Генри, — доставая словно из ниоткуда колоду карт.
Его белоснежные, отмытые от чернил пальцы, без устали тасовали карты с поразительной скоростью. Белый пушистый мотылек на черном фоне, изображенный на рубашке, вился вокруг запястий словно живой.
— Меня предупреждали не играть с вами, — беззлобно заметил Лоуренс.
— О, великая слава, опережающая меня… — ухмыльнулся почтмейстер, протягивая колоду. — Выберите карту.
— Зачем?
— Нет никакого подвоха. Просто хочу проверить одну теорию.
Лоуренс вздохнул и, немного поколебавшись, вытащил карту из середины. Он перевернул ее — карта была белой, без рисунка. Генри, казалось, нисколько этому не удивился.
— Еще две, — терпеливо попросил он.
Лоуренс сделал как было сказано. Обе карты оказались пустыми.
— Здесь что-то не так… Покажите колоду, — попросил Лоуренс.
Генри послушно перевернул колоду и показал лицевую сторону карт, все они были с затейливыми черно-белыми рисунками.
— Я вытащил пустышки. Для чего нужны такие карты? — Лоуренс вернул карты владельцу.
— У меня в колоде нет пустых карт, но они стали таковыми, как только вы к ним прикоснулись. — Генри продемонстрировал
