с ним, — Лоуренс предостерегающе поднял палец. — Может быть эта неделя пройдет как обычно. Не хочу внушать напрасную надежду.
— Меня это полностью устраивает.
— И не пишите ничего, что может его взволновать, — спохватился сновидец, опасаясь, что послание, если его удастся передать, может вызвать сердечный приступ у Джерри и он косвенно станет виновником его гибели.
— Да-да, я поняла, — хозяйка немного испуганно, но вместе с тем с явным воодушевлением попятилась к двери, комкая в руках передник. — Лоуренс, не говорите моему брату…
— Ни слова, — он покачал головой. — Это будет наша с вами тайна.
Мейбл вышла, Лоуренс снова сел за стол. Зачем он ввязался в это? Из милосердия, из желания пощадить чувства хозяйки, не иначе. Головная боль по-прежнему беспокоила, сновидец решил отвлечься. Почему бы не воспользоваться любезным предложением Мейбл и не перекусить? Время ланча.
Тишину гостиной нарушал только треск поленьев в камине. Джонс уже пообедал и удалился по делам. Видимо, снова наблюдать за птицами. Бинокля на обычном месте не было, как и трости для ходьбы.
На подносе лежали сэндвичи с огурцом. Лоуренс взял один и откусил кусочек. Сэндвич был идеален — в меру соленый, хрустящий, с приятным сливочным послевкусием. Он напоминал о днях, которые юный Лоуренс проводил в школьной библиотеке. Художественный талант часто выручал его, освобождая от необходимости присутствовать на уроках. В уютном закутке, где было место только для старого стола, он рисовал плакат к очередной выставке в то время как его товарищи корпели над задачами. Не желая отрываться от любимого занятия, вместо полноценного обеда в столовой, он поедал сэндвичи с огурцами — такими же вкусными, как и этот.
Мейбл вошла как тень и молча подала ему синий запечатанный конверт. Лоуренс так же молча как ни в чем не бывало спрятал конверт в карман.
— Скажите, вы хорошо знаете Генри? — спросил он, берясь за второй сэндвич.
— Почтмейстера? Да. Его все знают.
— От него мне немного не по себе, — признался Лоуренс.
— Для друзей он прекрасный человек, а для врагов… — она пожала плечами. — У Генри нет врагов, если вы понимаете меня. С ним легко ладить, он хороший друг, много делает для города. Только если предложит сыграть с ним в карты — не соглашайтесь. Мой глупый брат однажды проиграл месячное жалование. Правда Генри, — добавила Мейбл, — надо отдать ему должное, позволил брату отыграться и вернул половину.
— Я слышал, что они будут снова играть в эту пятницу.
— Спасибо за предупреждение, — Мейбл поджала губы. — Уж я прослежу, чтобы кое-кто провел вечер пятницы дома.
— Все же странно, что контрабандист и шулер снискал такую добрую славу.
— Это наш контрабандист и шулер. К тому же, полезно иметь такого человека в городе. С тех пор как Генри обосновался в наших краях, мы забыли о ворах, грабителях и прочем сброде. Он всех извел под корень. Теперь никто двери не запирает. Какой еще прибрежный городок может похвастаться подобным?
— А, так Генри выполняет роль полиции?
— Неофициально, конечно. Полиция у нас в основном занимается поиском потерянных вещей. Если вы потеряли перчатки, то не стоит беспокоить Генри по этому поводу, он рассердится, если его отвлекать по пустякам. А вот когда случается что-то серьезное, стоит обратиться к почтмейстеру, он непременно поможет.
— Поразительно, — покачал головой Лоуренс. — Чем больше я узнаю о вашем городке, тем больше он мне нравится.
— Так переезжайте, — воодушевилась хозяйка.
— Увы, зарплата служащего в Конторе оставляет желать лучшего. Я не могу позволить себе дом на побережье.
— Я могу сдать вам комнату за полцены. Бросьте работу в Конторе, займитесь серьезно рисованием и живите с продаж картин приезжим. У вас талант, не сомневаюсь, вы быстро станете знаменитым.
Мейбл говорила так уверенно, что посеяла зерна сомнений в душе Лоуренса. Он даже позволил себе обдумать эту мысль. Сновидец представил, как сдает ключи квартирной хозяйке, берет тяжелый чемодан с вещами и отправляется на вокзал, чтобы навсегда уехать из города, в котором провел всю свою жизнь. Фантастическая идея. Скорее всего, несмотря на весь энтузиазм Мейбл, он быстро потратит имеющиеся накопления, его рисунки не будут продаваться, и он закончит тем, что попросит Генри найти ему работу: что-нибудь не слишком законное. Это в лучшем случае, а в худшем — оставшись на мели начнет пить, украдет лодку и, обливаясь слезами в пьяном угаре, перевернется в море, утонет, где-нибудь за волнорезом.
— Отчего вы вдруг погрустнели? — встревоженно спросила хозяйка.
— Да вот думаю, холодная ли в море вода… — уклончиво ответил Лоуренс. — Когда открывается купальный сезон?
— В конце мая. Когда стоит штиль вода хорошо прогревается на мелководье.
— Тогда я вернусь сюда летом. Хотелось бы научиться плавать.
— Если хотите, я оставлю за вами комнату. Конечно, если вы все еще предпочтете вид на море…
— Посмотрим, — улыбнулся Лоуренс. — Не хочу загадывать.
Они немного посидели, наслаждаясь теплом камина. Затем Мейбл достала из-под кресла корзинку с незаконченным вязанием и принялась творить особую магию с мотком пряжи. Лоуренс на цыпочках вышел в прихожую и отправился на прогулку, пока еще не совсем стемнело.
На набережной ему приглянулось маленькое, уютное кафе. Он просто не мог пройти мимо, когда увидел аккуратные скатерти в крупную красно-белую клетку. К большой радости в меню кафе обнаружилось множество видов чая. Заказав фирменный чай с травами, Лоуренс сел за столик в центре зала. Вскоре ему принесли запотевший заварник из прозрачного стекла до верху наполненный зеленым отваром. Сверху на нем стояло маленькое блюдце с золотистым медом.
Лоуренс налил чашку до краев и не спеша принялся смаковать напиток, изучая заведение. В кафе был всего один зал. Низкий потолок и стены обшиты темными деревянными панелями, заставляя казаться и без того небольшое помещение еще меньше. На стенах висели маленькие картины в рамках, покрытые стеклом. Лоуренс присмотрелся: внутри лежали бумажные листки, исписанные мелким почерком.
— Стихи, — пояснила официантка, заметив его интерес. — Когда-то это кафе было излюбленным местом отдыха известного поэта.
— И что с ним стало?
— Не знаю, это давно было, я тогда еще была маленькой девочкой. Полагаю, — она пожала плечами, — он умер от старости.
Лоуренс прошелся по залу, читая стихотворения, но они ему показались слишком заумными. Если бы он стал известным художником, то его акварели тоже висели бы на этих стенах и посетители, спустя сто лет, воротили бы от них нос.
Чай был вкусным, заварник опустел незаметно. Скрипнула дверь, вошел посетитель — молодой мужчина в серой форме посыльного. Он доброжелательно кивнул Лоуренсу и постучал по прилавку монеткой, привлекая к себе внимание. Официантка, занятая чтением женского
