стон, обхватывая его член, от удовольствия, охватившего меня.
Я чувствую, как его бедра слегка дрожат, а он, не теряя времени, крепче прижимает мою голову к себе, подаваясь бедрами вперед.
— Ты будешь моей смертью.
Я крепче сжимаю его талию и провожу кончиками пальцев по мягкой коже его живота. Его пресс напрягается под моими прикосновениями, и я стону еще громче при виде этого.
Я энергично кручу головой, снова проводя по нему языком. Его член пульсирует в ответ, и я вбираю его глубже в горло, наслаждаясь тем, как он задыхается.
— Ты такая чертова дразнилка, — рычит он, крепко сжимая руками руль. Я ничего не отвечаю, сосредоточившись на его члене, который пульсирует у меня во рту.
Мои губы сомкнуты вокруг его плоти, а он продолжает проникать в мой рот, его член становится все тверже и толще с каждым мгновением. Его бедра бьются о мое лицо, вдавливаясь в мой нос, и я чувствую, как мое лицо краснеет от возбуждения.
— Быстрее, — требует он, и я подчиняюсь, с каждым движением языка все глубже погружая его в свой рот.
Его тело вздрагивает, и я понимаю, что он близок к этому. Я начинаю сосать сильнее, втягивая его глубже в рот, и он издает долгий, низкий стон, который больше похож на рычание.
— Вот так, — говорит он, его голос теперь намного грубее. — Ты такая маленькая шлюшка.
Я стону, обхватив его член, мне нравится, как он со мной разговаривает. Я хочу угодить ему, сделать так, чтобы ему было хорошо, и я знаю, что это все, чего он хочет от меня.
Его бедра снова подрагивают, и я чувствую, как его горячее семя попадает в мое горло. Я жадно глотаю, вбирая каждую каплю, и он одобрительно хрипит.
Его внимание ослабевает, и машина опасно приближается к краю дороги. Шины взвизгивают, и я чувствую прилив адреналина, когда Максим поворачивает, чтобы вернуть управление.
Как раз в тот момент, когда кажется, что мы едва избежали катастрофы, по машине проносятся мигающие огни полицейской машины.
Я чувствую, как адреналин и страх бурлят в моих венах, когда я смотрю на мигающие огни в зеркале заднего вида. Черт, это не то, что мне сейчас нужно.
Максим быстро застегивает молнию на брюках, его глаза смотрят на мои.
— Держись крепче, София, — рычит он, его голос полон настоятельной силы. Я быстро выпрямляюсь, стараясь как можно лучше привести себя в порядок.
Когда за нами подъезжает полицейская машина с ревущей сиреной, Максим спокойно останавливается на обочине. Он лезет под сиденье, достает пачку денег и сует ее мне в руки.
— Возьми это и спрячь, — приказывает он, его голос суров. — Не отвечай ни на какие вопросы.
Кивнув, я засовываю деньги в лифчик, чувствуя, как хрустят купюры на коже. Полицейские осторожно подходят к нашей машине, их руки лежат на кобурах. Я могу сказать, что они что-то подозревают, но я продолжаю смотреть вперед, избегая зрительного контакта.
Один из офицеров подходит к окну Максима и наклоняется, чтобы заглянуть внутрь.
— Права и регистрация, — хрипловато требует он.
Максим достает бумажник и протягивает водительские права, сохраняя спокойный и собранный голос.
— Какие-то проблемы, офицер?
Полицейский сканирует права и возвращает их Максиму.
— Мы получили сообщение о опасном вождении в этом районе, — говорит он, подозрительно глядя на Максима.
Максим уверенно ухмыляется.
— Наверное, это недоразумение, — спокойно отвечает он. — Уверяю вас, офицер, мы ехали спокойно.
Офицер сужает глаза, но решает пока оставить все как есть.
— Просто будьте осторожнее, — предупреждает он, отступая от машины. Бросив последний подозрительный взгляд, полицейские отходят к своей машине и уезжают.
Я выдыхаю, не зная, что сдерживала дыхание, и облегчение захлестывает меня. Должно быть, полицейский узнал Максима. Я смотрю, как полицейская машина исчезает вдали, и сердце колотится в груди, как барабан. Максим смотрит на меня, его ледяные глаза наполнены нечитаемыми эмоциями.
— Это было слишком близко, черт возьми, — ворчит он под нос.
Я киваю, нервно растягивая губы между зубами. Я чувствую металлический привкус страха, смешанный с привкусом Максима на языке. Адреналиновый всплеск от столкновения с законом все еще держится в моих венах, заставляя меня чувствовать себя нервной и безрассудной.
Рука Максима вырывается, захватывая одну из моих неспокойных, чтобы ободряюще сжать ее. От его прикосновения у меня в животе завязываются узлы. Это извращение — возбуждаться от опасности, но в этом мужчине есть что-то такое, что пробуждает во мне дикость.
Отпустив мою руку, он включает передачу, возвращая машину на дорогу и поддерживая приличную скорость. На мгновение все затихает, кроме урчания двигателя Rolls Royce и нашего неровного дыхания.
Черт. Это было офигенно. Теперь я понимаю, как люди становятся адреналиновыми наркоманами, и я определенно вижу себя таковой.
И меня это ничуть не смущает.
ГЛАВА 18
ИВАН
Я хорошо помню свое детство. Виктор и Максим не помнят, а я помню.
Воспоминание промелькнуло в моей голове без приглашения. Холодная зимняя ночь, мы втроем ютимся в ветхом заброшенном здании, единственном убежище, которое мы смогли найти. Наше дыхание превратилось в туман в ледяном воздухе. Виктор, самый младший, дрожал от неконтролируемой дрожи, зубы стучали, как хвост гремучей змеи. Максим обхватил его руками, пытаясь поделиться теплом своего тела, но этого никогда не бывает достаточно. А я… я начеку, всегда начеку. Каждый шум, каждая тень заставляют мое сердце бешено колотиться. Но я не могу показать страх, не перед ними. Я — старший, защитник, тот, кто должен быть сильным, когда все, что я чувствую, это глубокий, оцепеневший холод, разъедающий мои кости.
Я помню голод, грызущий нас изнутри, как бешеный зверь. Пустые желудки, но еще более пустые глаза. Однажды я нашел в мусорном ведре наполовину съеденный сэндвич. Мое сердце подпрыгнуло от радости. Но радость быстро угасла, когда я понял, что на всех нас не хватит. Я разломал его на три, самые маленькие части, которые только можно себе представить. Мы
