человек, овеянный сильнейшей аурой?
Вокруг меня и правда такое сильное поле? Ну и экстрасенс же нам попался.
— Это очень долгая история, — решил подать голос я. — Меня зовут Иватани Наофуми. Я вообще-то тоже Герой Щита, но тот Герой Щита, которого вы знаете, это вот он.
— Ох… Похоже, без основательного разговора здесь не обойтись.
Нас пригласили в деревню и повели к большому дому. Впрочем, недостаточно большому для всех нас, так что мы решили, что на переговоры пойдут только некоторые Герои.
— Наверное, это и есть его родина… — пробормотала Эклер, пока мы шли.
— Ты уверена? — спросил Рен.
— Да. Тот человекоящер, друг моего отца, однозначно относился к той же расе, что и все местные жители. Я точно помню, как удивлялась, почему он мускулистее других ящеров. Я заметила представителей этой расы ещё в Шильтране, поэтому уже долгое время хотела во всём разобраться.
— Ясно…
Если Эклер выглядела радостной и воодушевлённой, то взгляд Рена, наоборот, стал тоскливым. Однако Эклер этого не замечала — её глаза скользили от жителя к жителю и горели примерно так же, как в день знакомства с непобедимо адаптирующейся бабулькой.
— Отец всегда говорил, что ему было очень трудно обзавестись таким помощником… Якобы он хотел быть последним жителем святой земли и умереть на ней же.
Возможно, это и правда в каком-то смысле счастье — увидеть родину бывшего наставника в ту эпоху, когда здесь жили его сородичи.
Ладно, пусть Эклер пока разговаривает с Реном, а нам предстоит важный разговор внутри дома.
— Даже не знаю, с чего начать… — пробормотал Мамору.
— Перескажи ему всё и не торопясь, — посоветовала Хорун.
— Да, и правда. Надеюсь, вы не против, если я буду говорить тихо.
Мамору и Хорун рассказали старейшине обо всех событиях, которые произошли начиная с нашего появления, аккуратно обходя тему воскрешения Филории и прочих преступлений.
Я тем временем проникался тем, насколько в этой деревне доверяют Мамору и всему, что он говорит.
— Понятно… Значит, из будущего… — старейшина повернулся ко мне. — Первые Герой Щита и Герой Лука доверили моему племени защиту этой земли. Я Сэйдор, нынешний вождь. Очень рад знакомству.
— Повторюсь, конечно, но я Иватани Наофуми. Это возле меня Рафталия, она арбитр будущего.
Затем я объяснил про Мелти, Руфта, Рато, Сэйн и так далее.
— Я очень признательна, что вы уже представились. Если кто-то забывает сказать своё имя Наофуми-саме, он сразу же выдумывает этому человеку дурацкую кличку.
Кажется, Рафталия как обычно чересчур сильно переживает по поводу имён.
— Да? Кстати, каким бы в таком случае моё имя? Я был бы очень рад это узнать.
— Старейшина ящеролюдов.
— Банальщина.
— Тихо. Лучше к делу переходи, — бросил я ехидничающему Мамору.
— Меня весьма обнадёжили новости о том, что теперь вашей силы хватает для убийства злодеев, которые стоят за волнами.
— Это, конечно, прекрасно, но теперь дела у Пьенсы идут так плохо, что она планирует захват святой земли, — ответил Мамору старейшине. — Мы слышали, они собираются послать туда с этой целью элитные отряды, поэтому пришли на разведку.
— Безусловно, святая земля очень важна для нас. Это то место, где когда-то процветал огромный город… Мне нетрудно понять, с какой целью эта страна надеется завладеть им, но неужели эти амбиции стоят того, чтобы перекраивать миропорядок? — риторически вопросил Сэйдор, почёсывая подбородок. — Что же, я согласен. Поскольку с вами есть Герой Щита, обладающий сильнейшей аурой, я не смею вам препятствовать. Вы можете посетить святую землю.
— Благодарю вас.
В будущем святой землёй завладела Фитория и скрывала её от чужих глаз с помощью непроходимого леса. Интересно, а в этой эпохе есть похожий защитный механизм?
— Что же, я проведу вас.
— Спасибо.
Разговор закончился быстро, и мы пошли смотреть на святую землю.
Пока мы шли, я всё пытался понять, есть ли в моей внешности что-то необычное.
— Что-то случилось, Наофуми-сама?
— Я правда что-то излучаю?
В своё время Атла говорила, что у меня особенная аура. После этого нечто подобное ощущала Сиан. Теперь к этим экстрасенсам присоединились человекоящеры и куницы, живущие возле святой земли. Меня даже начали принимать за Мамору, а на самого Мамору смотрят как на обычного человека.
— Э-э… Да, так и есть. Не знаю, как это объяснить, но при виде вас у меня всегда возникало странное чувство. Поначалу оно меня пугало, но затем я осознала, что оно загадочным образом притягивает к вам.
— Гм…
Похоже, что и Рафталия что-то чувствовала.
— Фоур рассказывал, что и он, впервые увидев вас, ощутил нечто странное. Он предположил, что похожее чувство, но гораздо более ясное, посетило и Атлу.
Может быть, обладатель Щита располагает к себе полулюдей и зверолюдей?
— Нас сегодня столько путают, что я чувствую себя ущербным по отношению к Наофуми.
Не понимаю, почему Мамору, ещё один Герой Щита, воспринимается местными жителями как менее примечательный? Он ведь может атаковать! В некотором смысле он лучше меня!
— Я только и делаю, что иронизирую и пренебрегаю обязанностями. Что это за бред — считать меня более достойным Героем?
— Ты даже сейчас иронизируешь. Ты, Наофуми, и правда грубиян, однако опыта у тебя побольше моего. Особенно опыта общения с другими Героями.
— Это потому что в моём мире Священных Героев вдвое больше.
Правда, мне пришлось сильно попотеть, чтобы подружиться с этими Героями, в том числе с Реном. Возможно, что из-за этого конфликта моя аура стала сильнее, чем у Мамору. Или настоящая причина в том, что ко мне привязалось Клановое Зеркало. Отсюда можно прийти к греющему душу выводу, что я стал этаким полуторным Героем, который круче остальных.
Хотя нет, считать себя лучшим — это образ мышления Такта, так что не буду.
Тем более, что с великой силой приходит великая ответственность, а зачем мне ещё больше неприятностей?
— Разве это достаточное объяснение? — возразил Мамору. — Я думаю, твоя аура обусловлена тем, что ты за всё берёшься с остервенением и готов трудиться на благо тех, кто в тебя верит…
— Давай ты перестанешь выражаться как второй Рен? У тебя, если что, популярность тоже зашкаливает. Герою она вообще положена по умолчанию.
— Ты меня звал? — отвлёкся Рен от разговора с Эклер.
— Нет, не обращай внимания. Я пытаюсь объяснить человеку, что лестью
