Слушай меня сюда внимательно, сучка, — хватаю её сзади за волосы и сжимаю. Не сильно, но Маргарита тихо вскрикивает и тут же притихает с расширенными глазами. — Ещё раз я услышу из твоего грязного рта имя моей дочери, я тебя по стене размажу. Я не шучу. Что бы не происходило между мною и моей женой — тебя это не касается. Никаким боком. Вообще. Ты поняла?
— Угу, — тихо блеет в ответ.
— Точно поняла? — смотрю в её лживые глаза с пластмассовым взглядом.
— Поняла, Гордей, поняла, — шипит в ответ. — Пусти уже!
Убираю руку, а потом тянусь и открываю дверь машины.
— Чтобы я тебя в пределах трёх километров от моей семьи не видел. А теперь пошла отсюда.
Рита почти вываливается из моей машины, а я едва сдерживаюсь, чтобы не помочь ей. Пнуть бы хорошенько под зад.
Спрашивается, как она могла мне раньше нравится? Как можно было любить эту пластиковую куклу с осиным ульем вместо души?
Я ведь другу боль причинил из-за неё. Но сказать, что сожалею — не могу. Потому что тогда бы Ира была его.
При имени Ирины внутри снова саднит. Печёт. Языкатая змея яд сомнений мне под кожу пустила. Ирина бы никогда не предала меня. Не верю я Рите, не хочу.
Но… пишу сообщение Лизе с просьбой проверить за последний месяц сколько раз и с каких IP входили в мою рабочую электронную почту.
Glava 33
Ирина
Сегодня очередная встреча с Сабуровым. Они стали даваться мне всё сложнее и сложнее. Пробовала перевести наше деловое общение в онлайн по большей части, но он не сильно ведётся.
— Давай, я приеду, и ты всё объяснишь, — отвечает в очередной раз, когда я предлагаю переслать ему материалы на почту, а он с правками потом обратно. — Мне вот эти письма туда-сюда — неудобно.
— Можно не на почту, а через мессенджер, так коммуникация будет быстрее.
— Для меня лучше всего очная коммуникация, Ир.
— Конечно, как тебе удобно, — отвечаю ему, сжав зубы, по телефону.
Мне не нравится, как он смотрит каждый раз, когда приезжает. Будто сожрать готов. Ни словом, ни делом — никак не проявляет чего-то недопустимого. Но я чувствую, что начинаю задыхаться в его присутствии. Воздух будто густым становится, когда он рядом — не вдохнуть нормально, рёбра будто в тугом корсете стянуты.
Сабур должен приехать через полчаса. Я допиваю свой кофе, убираю кружку и подхожу к зеркалу в своём кабинете. Застёгиваю блузку на все пуговицы под горло, собираю волосы в хвост и стираю яркую помаду. Лучше заменю её на нейтральную.
Ещё раз просматриваю подготовленные материалы, чтобы максимально быстро проговорить все важные моменты и как можно быстрее завершить встречу.
— Ирина, Сабур Муслимович уже приехал, — без стука бесцеремонно распахивает дверь в мой кабинет главный. — Поторопись в конференц-зал.
— Иду, — отвечаю ему холодно. Я с ним стараюсь общаться по минимуму.
Беру папку и иду в конференц-зал, прохожу мимо Саши, которая меня теперь даже взглядом не удостаивает. И что, спрашивается, я тебе плохого сделала?
Когда вхожу, Сабуров поворачивается и улыбается, снова опутывая меня тяжёлым взглядом своих чёрных глаз, словно густой липкой паутиной. Будто к земле им придавливает.
— Здравствуй, Ирина, — улыбается, но улыбка его скорее похожа на оскал хищника. — Я ждал нашей встречи.
— Привет, Саб.
Его слова о том, что он ждал встречи, я оставляю без какого-либо комментария.
— Приступим? — киваю ему на кресло напротив и сажусь сама, открываю папку и выкладываю на стол таблицы.
Сабуров садится не напротив, а рядом, а потом и вовсе поражает меня, кивнув Антону Макаровичу, словно обслуге:
— Два кофе нам, можно? — вопросительная интонация ради относительного приличия. — Ира любит с сахаром.
— Конечно, — в голосе главного есть оттенок раздражения, но весьма призрачный, ведь ради денег он, похоже, готов не только меня под Сабурова подложить, но и сам бы лёг. — Сабур Муслимович, может, вы бы хотели обсудить что-то в моём присутствии? Какие-то организационные вопросы возникли?
— Нет, мне достаточно Ирины, она отлично работает.
Мне кажется, Антон Макарович даже раздосадован, что Сабуров его, по факту, попросил уйти.
А я… даже и не скажу, как мне лучше. С одной стороны, оставаться наедине с Сабуром мне некомфортно, с другой же, присутствие главного раздражает. После того нашего разговора с него будто маска упала, я его просто не переношу. И до ужаса как сильно жду, когда, наконец, уйду отсюда.
— Слизняк, — бормочет Сабуров себе под нос, и я даже испытываю к нему некоторую признательность. — Он достал тебя, Ира?
— В определённом смысле, — не удерживаюсь от откровенности.
Мы приступаем к обсуждению следующего этапа рекламы его сети ресторанов. Сабур задаёт вопросы — я отвечаю. Объясняю, почему выбрала тот или иной вид продвижения для конкретных объектов, аргументирую, когда он не согласен.
В общем-то, сложностей именно в работе с ним у меня не возникает. Напрягает сама близость к этому мужчине. Ну и, как ни крути, предвзятое отношение.
— Ирин, мы на следующей неделе с коллективом на выходные на турбазу собираемся. Корпоратив за счёт сети. Буду рад, если ты присоединишься, — неожиданно говорит он.
— Оу, — он застаёт меня врасплох таким предложением. — Я ведь не являюсь сотрудником твоей сети, Саб.
— И тем не менее, ты очень много сделала для нас. Подумай, пожалуйста. Это очень живописное место в лесу, деревянные домики. За город полезно выезжать. Не подумай ничего такого, но ты что-то бледна в последнюю неделю, а свежий лесной воздух будет впрок.
Нет, я уж точно не хочу оказаться с ним на ограниченной территории где-то в лесу.
— Напряжённый график, я просто немного устала, — пожимаю плечами, желая как можно скорее перевести тему.
— Нет лучшего отдыха, как на природе. Всего лишь на ночь, мы в субботу утром едем, а в воскресенье вечером будешь дома.
— Нет, спасибо, Сабур, — твёрдо стою на своём. — У меня маленькая дочь, я не могу оставить её на ночь.
Лгу, конечно, Вика спокойно остаётся и с моей
