извинить, — снимаю с себя Юлину руку и иду следом за уходящей светлой макушкой, точнее, белокурой.
Головой понимаю, что это не Рита. Что ей здесь делать? Но продолжаю плестись за девушкой, слегка расталкивая стоящих у прохода гостей.
Больной придурок. Она меня сведёт с ума. Так внутри засела — хрен оттуда выселишь.
Теряя её из виду, начинаю ускоряться и перехожу на бег. Достигаю практически у самых ворот.
Не до конца с ума сошёл. Эта точно Рита.
— Только пришла и уже убегаешь? — Немного отдышавшись, бросаю ей в спину.
Она разворачивается и смотрит на меня испепеляющим взглядом, будто я в чём-то успел провиниться. Ох, мой ангел с милыми рожками.
— Не скажешь, что ты тут делаешь? — Любопытствую, поглядывая на молчунью.
— Меня наняли в качестве организатора мероприятия. Пришла решить кое-какие рабочие вопросы. Решила, теперь ухожу, — намылилась от меня убежать вновь.
Нет. На этот раз я её никуда не отпущу. И если надо силу применю. Не обессудь Риточка.
— Ко мне пришла? — Аккуратно пытаю. Нравится, когда она злиться. Она же будет злиться? Точно будет.
— Не слышишь? — Оскаливается. — Я здесь ор-га-ни-за-тор, — чеканит каждый слог.
Моя ты лапочка. Аж, огорчать её не хочется.
— А я думал Ринат Тагирович фирму своей жены привлёк, у неё вроде крупное агентство по организации праздников, — вопросительно и немного саркастически выгибаю бровь.
Выкручивайся ангелочек. Выкручивайся.
— Мне покуда знать, у него спроси, почему он свой выбор на мне оставил, — упорствует.
Горжусь собой. Такую боевую девчонку когда-то отхватил. Ей богу, завидую себе самому.
— Врунишка ты, ангелочек, — приближаюсь к ней в плотную и притягиваю к своей груди за талию. — Ринат Тагирович не пойдет против жены, — шепчу ей на ухо. — Там над ним большой женский толстый каблук. Ну, рассказывай, зачем ко мне прилетела? — Немного отклоняю голову, чтобы заглянуть в её красивые глазки.
— Не прилетела, а приехала. На поезде. И вообще какая тебе разница? Беги к своей невесте, а то, наверное, заждалась тебя? — Приходит в себя и руками пробует оттолкнуть меня. Не даю. Пусть чуток побесится.
— Ревнуешь? — Поигрываю бровями.
Держусь, чтобы не вцепиться в её надувшиеся сладкие губки. Дико соскучился по ней.
— Нет, конечно, — фыркает.
Упёртая. Моя.
— Ревнуешь-ревнуешь, — провоцирую.
Когда-то же должна сложить оружие? Сколько можно в позу вставать?
— Ты глухой? — Переходит на новый уровень, повышая голос.
Мёд для ушей.
Кулачками в меня упирается. Даю себя оттолкнуть. Пусть передохнёт.
— Здоров как бык, а ты я гляжу любишь преждевременные выводы делать. Если тебе интересно…
— Не интересно, — перебивает зараза такая и складывает руки в замок.
— Интересно! Поэтому послушай. Невесты у меня нет. Девушка, которая стояла рядом со мной — это дочка именинника. Он давно хочет нас поженить,
— А ты и не оказываешься, — срезает меня на полпути.
Ничего. Я сегодня настроен поговорить, раз уж она приехала ради меня сюда. Сегодня, завтра — невелика разница.
— Куда ты спешишь, ангелочек? Дослушай. Хочет этот милый дяденька нас поженить, но я отказываюсь. В моё сердце четыре года назад засела такая большая заноза, что только пассатижами выдергивать оттуда нужно. А это смертельно больно. Боюсь операцию не перенесу.
— Перенесешь. Ты же сказал, что здоров как бык, — вход идут мои реплики.
— Рит, прекращай.
— Не прекращу.
— А я говорю прекращай, — чуть твердею в голосе. И тут же смягчаюсь. — Ну рассказывай, что тебя ко мне привело?
— Ничего.
— Рита! Не зли меня, — неожиданно начинает закипать внутри. Ты чего Макс? Так хорошо терпел же! Потерпи ещё.
— Так ты и не злись, — снова мне фыркает.
Вот что мне делать? Напором поди не взять, может нежностью возьмётся.
— Ну? Я жду, — провожу тыльной стороной руки по её щеке.
— Вот и жди.
Слышится тихий всхлип носом.
— Ты чего, ангелочек? — Замечаю на её глазах слезы. Прижимаю к себе за плечи. — Говорю же, прямым текстом, нет у меня никого, слышишь?
Дурочка моя.
— Макс, а у меня есть. — Херачит одним ударом мне прямо в кадык.
— В смысле? — Выпускаю её из рук.
— Я теперь не одна, — в её глазах появляется растерянность. Или стыд?
— Вот как, — сминаю шею. — Значит прилетела, то есть приехала точку поставить? — поджимаю губы, чтобы ничего лишнего не добавить.
Отрицательно мотает головой.
— Нет? — Заново переспрашиваю.
Снова мотает головой.
— Тогда я ничего не понимаю, — гласно озвучиваю своё умственное заключение.
— Я к тебе не одна приехала, — виновато склоняет голову вниз.
Пздц, ещё лучше. И где этот счастливчик? Покажись мне, давай!
Оглядываюсь. Всякое бывает. Может где-то неподалёку припрятала сообщника.
Кулаки сводят. Зубы скрипят. Я, кажется, в состоянии жуткой ярости.
— Благословение решили моё попросить, что ли? — Прыскаю ядом. — Хорошо, благословляю вас. Счастья и любви. — Кланяюсь и отбываю.
На сегодня с меня хватит.
Целюсь в ресторан. Напьюсь. С больной головой будет проще справиться, чем с сердцем. С ним позже разберёмся.
— Макс, — кричит мне в след.
Ага, сейчас. Припасла красную вишенку напоследок?
Игнорирую. Сама ешь.
— Макс, я беременна. От тебя беременна.
Резко торможу. Совсем спятила. Чего она добивается?
Я на крайней точке кипения.
Оборачиваюсь, впиваясь пальцами в ладонь до крови.
— Рит, не знаю для чего тебе это всё. Но мне сейчас не до шуток. Уходи, пока я кому-то не проломил голову, — предупреждаю.
Неодобрительно качаю головой. Разве на эту тему шутят?
— Я не шучу, — достаёт листок из сумки и протягивает мне.
— Что это?
Не вижу из далека.
— Подойди и посмотри.
Рекомендую себе идти дальше, куда шёл. Но сердце тянет в её сторону зачем-то.
В метре от неё. Выхватываю листок и читаю.
b-ХГЧ общий…78 мЕд/мл…комментарий…
— Что такое б-ХГЧ? — Хмурюсь. Эти медицинские термины, аббревиатуры…
— Бета-ХГЧ — молекула хорионический гонадотропин, специфического гормона, вырабатывающегося у женщины во время беременности, — спокойно поясняет мне. — Он у меня повышен, Макс.
— То есть…
Не договариваю.
— Да, — говорит, а губы и руки трясутся.
— Но ты же сказала… — ни в какую не удается сформулировать нормально мысль. Голова идёт кругом.
Как такое возможно?
Рита тем временем молча пожимает плечами. По её лицу градом катятся слёзы.
Я смотрю на неё, затем в область её живота, снова на неё, затем на живот.
Господи. Она сейчас хочет сказать, что я буду папой? Настоящим папой?
Повторяю и повторяю до тех пор, пока это не произношу вслух.
— Я стану папой.
— Угу, — Рита тихонечко кивает головой. Не смотрит на меня. Взгляд её направлен себе под ноги.
На моём лице растягивается улыбка. Ух ты…
Срываюсь с места и отрываю Риту от земли. Как дурак смеюсь. Кручу её.
— Я стану папой! — Кричу во весь голос.
Рита плачет, смеётся
