Книга Мой Ангел - Амели Хоуп

больше не нуждался в ответе. Она тогда испугалась также, как и я сейчас, сидя за этими чёртовыми бумагами в отцовском кабинете. В них нет жизни. Они её в тот момент оборвали. И мне адски жаль, что я не был рядом с ней в тот день. Если бы я обнял её крепко, неистово поцеловал, неоднократно повторял слова любви и то, как она дорога мне, возможно она дала бы нам шанс.

Обрубите мне ноги, и я бы вряд ли решился прийти к ней. Наверно, мы любящие люди идиоты, которые своею любовью и заботой громим всё на своём пути.

Ни одна Рита натворила три года назад глупостей, я тоже был в неадекватном состоянии некоторое время после её ухода. Информация, что до старта к Ритиному байку кто-то мог прикасаться не отпускала меня довольно долго. А когда однажды в палате я не обнаружил своего ангелочка, крышу снесло окончательно. Я искал её и параллельно искал ту мразь, что способна на такое. Подключил отцовские связи, но без участия самого отца. Пользовался фамилией направо и налево. И в результате в моих руках оказались прямые доказательства вины одного знакомого мне человека — Жигалова Антона Юрьевича, бывшего Ритиного сокомандника. От его рук её байк в финальной гонке с каждым метром становился всё более неуправляемым. С этим «добром» в суд я не спешил идти. Взял инициативу в свои руки. Нашёл эту конченную мразь и стал вколачивать один за другим удары в его голову. Вбивал так, что и следа от его красивого личика не осталось. Я отыгрался на нём за всё случившееся. Я был настолько обезумевшим, что не видел грани. Но тогда ему сильно повезло, кто-то из мимо проходящих людей оттащил меня, тем самым дав этому уроду шанс на вторую жизнь.

За содеянное я предстал перед судом. Пока я сидел в следственном изоляторе, проносились месяцы упорных разбирательств. Отец привлёк лучшего адвоката по уголовным делам. О снятии обвинения и речи не шло. Да я и не просил. Что сделано, то сделано. С себя вину я не снимал. Однако смягчить наказание, добившись условного осуждения, им всё же удалость. Суд приговорил к полутора годам испытательного срока, в течение которого я должен был доказать своё исправление. Полтора года я должен был быть самым сладким мальчиком, каких свет не видывал. И за этим принялся следить Игорь. Он держал меня в жёсткой узде. За мной был установлен самый что ни на есть настоящий тоталитарный контроль. Ни один специализированный государственный орган не сравнится с ним.

Да и после снятия испытательного срока Игорь не отлынивает от своих взятых на себя обязательств. По сей день беспокоится за меня. Потому появление Риты явно ему стало не по душе. Вероятно, боялся, что снова сорвусь и влипну в дерьмо по самую задницу. И оттуда меня уже никто не вытащит.

*Звук звонка*

Достаю телефон из кармана и вижу имя своей ненаглядной няньки. Только припомнишь его заслуги и вот он собственной персоной.

Принимаю входящий. Отвечаю на стандартные вопросы друга, уверяя его, что стабилен, уравновешен и, в своей манере отшучиваюсь, что не готовлю на кого-либо покушение.

Я всё-таки решил посвятить его в детали моего нового расследования. Его смягчила новая полученная информация. При разговоре о Рите больше не наблюдается резкости. Слышатся лояльные нотки в голосе. Однако продолжает держать руку на пульсе.

— Значит ты ненадолго домой? — интересуется он.

— Планирую отгулять на сегодняшнем ужине и сразу рвануть в столицу.

— Звонил? — Это он о Рите. Два дня его терроризировал. В совете нуждался. Ведь прочитанное по мне сильно ударило. Хотел тут же к ней прилететь. Игорь сдержал. Просил, не спешить, действовать только умом, а не на эмоциях. Дать и ей, и себе выдохнуть.

И я прислушался. Было тяжело. Каждый раз перед сном порывался взять телефон и набрать ей. В результате сумел с собой совладать.

— Нет.

— И правильно. Приедешь и нормально поговорите. Ладно, дружище, побежал я. Сегодня ночная смена. Если что я всегда на связи, — и отключается.

А я продолжаю собираться на день рождения к своему партнёру, к Ринату Тагировичу. Как-никак круглая дата нагрянула — пятьдесят лет исполняется. С виду, конечно, и не скажешь. Хорошо сохранился, лет на сорок тянет не больше. Активный отдых и правильное питание, наверно, делают своё дело. Приятный он мужик. Отца слегка моего напоминает, только чуть мягче в речи и в бизнесе суровостью не отличается.

Ещё и малость забавный. Помнится долго пробовал сосватать меня со своей дочурой. То на деловую встречу её притащит, то вместо своих курьеров её отошлёт за документами ко мне в офис. Не сдавался мужик. Жаль, что трудился напрасно. Не срослось у нас с его наследницей. В то время я состоял в отношениях с Мариной. Может сердце к последней и не лежало, но и гулять я не собирался. Хотя, не буду скрывать — Юлия приятная, довольно симпатичная девушка, с пышными формами, которые отнюдь не отталкивающие — кому-то точно могут приглянуться.

К семи подъезжаю к ресторану, на территории которого уже куча припаркованных машин. Я и не сомневался, гостей будет немерено. Чему несказанно радуюсь. Есть возможность затеряться, если общество сильно наскучит.

Захожу и глазами сразу выискиваю главного виновника торжества.

Встречают меня как родного с широко раскинутыми в стороны руками, приготовленными взять меня по-отцовски в охапку.

Поздравляю именника, желая здоровья и неугасаемого энтузиазма, и вручаю коллекционные часы. Ранее он как-то делился своей любовью к ним. Запомнил, учёл пожелания и реализовал в его день.

Он искренне благодарит. И делает ответный добрый жест: просит свою очаровательную дочь поухаживать за гостем, то бишь за мной.

Мне не передать словами, как я этому был счастлив.

Чувство ответственности ей не занимать. Весь вечер около меня вьётся. Я-то думал, он её уже выдал замуж, а нет. Видимо, бережёт для меня. Всё-таки Ринат Тагирович — человек слова. Сказал моя, значит моя.

Стараюсь много не говорить. Любое моё изречение сопровождается женским смехом, восторженностью или ещё хуже обожанием в глазах.

Бегу спасаться туда, где масса знакомых лиц, в круг бывалых предпринимателей. Вклиниваюсь в разговоры в надежде, что о политике и экономике ей не интересно слушать.

Увы. Эта девчонка, взяв меня под руку, готова стоять и внимать всё на свете. Вся в отца — просто так не сдаётся. И я тоже.

Сканирую зал и ищу новые пути к отступлению, и, к моему великому удивлению, очень быстро нахожу.

— Прошу меня