бы сделать это. Вряд ли я была в состоянии выдать себя за покойного, даже если бы приклеила себе черную бороду.
Нет, об участии в заседании я не помышляла, но мне хотелось увидеть, кто же соберется в доме № 16 по рю Леонардо да Винчи в Париже.
Быть может, кто-то знакомый? Человек, обладание секретами которого поможет мне замести следы моих махинаций – или даже вывести на след Настоящего Шедевра!
Обо всем этом я размышляла, заказав себе при помощи приложения на мобильном такси с одной из соседних улиц и отправившись обратно в Париж.
На заседание Лиги Леонардо.
* * *
Прибыла я туда с более чем солидным запасом времени. Здание оказалось большим и мрачным, с окнами, закрытыми ставнями, около которого никого не было.
Заняв стратегически важную позицию на углу соседней улицы, я принялась наблюдать. Наконец показалась одинокая фигура. Человек приблизился к зданию, чуть замешкался, а потом прошел в темную пасть внезапно отворившейся двери.
Через пару минут показался еще один гость, а вслед за ним – еще два.
Поглядывая на дисплей мобильного, я вела слежку и, когда часы показали без двух минут три, увидела ковылявшего путника, который явно спешил на заседание.
Это был двенадцатый.
Ну да, двенадцать – число со множеством смыслов и значений. Мне отчего-то вспомнилась знаменитая «Тайная вечеря» Леонардо с Иисусом и апостолами.
Только фигур на фреске было тринадцать (плюс чья-то лишняя рука с ножом)!
Ну да, тринадцать – и тринадцатым должен быть месье Шахрияр, который посетить заседание физически не мог.
Хотя кто сказал, что не мог?
Ну хотя бы тот факт, что у меня элементарно не было ключа. Я не думала, что предыдущий гость оставлял дверь открытой для последующего.
В кармане пальто я вдруг нащупала рубиновый перстень, и мне в голову пришла неплохая мысль.
Я подошла к двери, и еще до того, как сумела ее внимательно рассмотреть, заметила: несмотря на то, что на двери имелись большая старинная ручка и даже глубокая замочная скважина, на каменном портале виднелась и знакомая мне пластинка.
Ее-то я и ожидала там увидеть.
Поднеся перстень к пластинке, я с замиранием сердца услышала звук отмыкаемой двери. И, уже давно приняв решение, толкнула ее от себя.
Я оказалась в темном коридоре. Однако как только дверь за мной тихо захлопнулась, в коридоре вспыхнул приглушенный свет, и я увидела на потолке огромное изображение уже знакомого мне золотого сечения человеческого тела, а на желтоватом мраморном полу выложенные черными камнями буквы: «LL».
Я попала туда, куда надо.
Задаваться вопросом, куда идти, нужды не было: никакой лестницы ни вверх, ни вниз, а коридор вел прямо.
Идя по нему, я размышляла о том, не стоит ли развернуться и двинуться в обратном направлении. Потому что не могла же я ворваться на заседание тайного общества и произнести: «Господа, месье Шахрияр занемог и просил меня приехать вместо него. Кстати, это вы охотитесь за формулой превращения свинца в золото, открытой Леонардо?»
Ну, или что-то подобное.
Информации у меня было предостаточно, я знала, что ЛЛ существовала, я имела представление, где и, вероятно даже, когда проходили встречи. Недаром эти, судя по всему, тринадцать человек встречались тринадцатого числа.
Воротыйло мне будет руки целовать, когда я ему об этом расскажу. Представив целующего мне руки босса, я еле сдержала вздох.
Коридор внезапно кончился, и я заметила высокую дверь, вернее, даже своего рода портал, причем не из дерева, а из металла, причем на каждой створке виднелись гигантские буквы «L».
Там, за этими дверями, и проходило заседание. Что же, я и так много узнала и увидела, пора ехать обратно в отель на Елисейских Полях, тем более Воротыйло наверняка уже вне себя, желая узнать, о чем же я договорилась с месье Шахрияром.
Не говорить же ему о том, что практически дала согласие пудрить моему боссу мозги и, крысятничая, активно впаривать ему подделки.
Еще более активно, чем я делала это последние годы.
Сбоку от двери, в углу, я заметила длинные старинные столы, на которых покоились странные, более приличествующие венецианскому карнавалу предметы – черная треуголка, свисавший до пола длинный черный плащ, пара черных же перчаток, уродливая носатая маска, похожая на клюв гигантской птицы и напоминавшая ту, что до изобретения марлевых повязок в Средние века носили врачи, дабы защититься от чумы, а сбоку была прислонена трость с набалдашником в виде бюста Леонардо.
Точно такого же, который, свалившись, угробил месье Шахрияра.
Сие опереточное одеяние наверняка предназначалось для того, кто уже никогда не примет участия в заседаниях Лиги Леонардо.
Хотя почему не примет?
Быстро схватив плащ, я накинула его на плечи, водрузила на лицо носатую маску, нахлобучила поглубже треуголку и, быстро натянув перчатки, которые были мне малы, взяла в руки трость.
Месье был намного ниже меня, так что пришлось сгорбиться под плащом, но я надеялась, что все, ожидавшие Шахрияра, не будут сомневаться, что под этим одеянием именно он.
Подойдя к двери, я попыталась нащупать ручку, которой, конечно же, не было. Прошло еще несколько томительных секунд, пока я вытаскивала из-под пальто, скрытого плащом, рубиновый перстень и подносила его к впаянной прямо в дверь пластине.
Портал распахнулся, милостиво пропуская меня внутрь. И я, не зная, не совершаю ли сейчас самую большую ошибку в моей жизни, вошла внутрь.
* * *
…Уж не знаю, чего я ожидала: какого-нибудь зала заседаний тайного общества в духе Дэна Брауна и Голливуда, точнее, и Голливуда, и Дэна Брауна: массивные плиты огромного круглого зала, горящие на стенах факелы, рыцарские доспехи, чаша Святого Грааля на колонне-постаменте…
Ничего подобного: помещение, во-первых, было небольшое, во-вторых, прямоугольное, в-третьих, погруженное во тьму и освещенное только двумя небольшими, вполне современными, светильниками на противоположных стенах.
Зато все остальное очень смахивало на заседание тайного общества: гигантский, почти во всю комнату, стол, вокруг которого стояли старинные резные стулья, на которых восседали фигуры в черных плащах, носатых масках и с тростями в затянутых перчатками руках.
Носатые маски, словно по команде, повернулись в мою сторону, и я, не зная, что принято говорить и принято ли вообще что-то говорить, молча проскользнула к единственному свободному стулу, который, к счастью, был практически напротив портала-двери.
А что, если месье Шахрияр и был главой этой самой Лиги Леонардо – и мне надлежало теперь проводить заседание?
Размышляя над этой коллизией, я медленно, как подобает пожилому человеку, опустилась в кресло. Сидевшая во главе стола носатая маска подняла стоявший перед ней массивный бронзовый колокольчик и,
