чтобы прямо в лицо ему… — Что с моим братом?! Я вас спрашиваю! Он же недавно был ранен.
— Это ОНИ ко мне заявились, а не я. Ночью, вооруженными и незваными.
— Да хобья мать! Я вас спрашиваю еще раз!
— Ваш брат жив! — кажется, мой неожиданный мат вдохновил капитана на речь. — Я его отпустил. И рука его, по всей видимости, уже зажила.
— Отпустили?.. Ну, надо же…
— Вы, кажется, хотели знать, так не перебивайте! Это — моя территория и я никому не позволю являться на нее без приглашенья! И если вас еще интересует судьба «любимого» жениха, — сузил он свои темные глаза. — то, рад сообщить: он тоже в полном здравии!
А вот я свои распахнула:
— Что?.. Да кем вы себя возомнили? Король корабля! Его территория! А я тогда на ней кто?! Они приходили за мной, рисковали жизнью! И я… я хочу к ним! Я хочу к своему брату! И к своему жениху! Да! Мне здесь все надоело! Это — не моя жизнь!
— Придется терпеть, Зоя.
— Я не хочу терпеть! За что мне терпеть? Ведь я вам больше не нужна? Что вы молчите?
— Вы сами все прекрасно понимаете. Мы теперь вместе…
— А мне без разницы! У вас был выбор: оставить поиски своей Вананды или их продолжить. А почему такого нет у меня? И мне без разницы, когда и где я провалюсь, если это все равно случится. Я хочу к ним! Они — моя единственная семья! И лишь они меня любят! А вы…
— Что, «я»?
— А вы меня используете, как…
— Вещь?.. Зоя, вы для меня — не вещь и у вас — истерика. Вам надо успокоиться, иначе…
— Истерика? — оскорбленно скривилась я. — Просто успокоиться? А я… кажется, поняла. Вот же — дура. Вы и не думали меня потом отпускать. После своей «лестницы». И символ этот, «дерево на дороге». Он ведь был уже после нее. Значит, я и тогда еще буду болтаться везде за вами. Так?
— Зоя…
— Пока, наконец, не провалюсь.
— Я этого не допущу.
— Вы уже допустили, подняв утром якорь! Вот же я — дура! Отвечайте мне прямо: вы меня отпускать собираетесь?.. Ну?!
— Не-ет, — дернул он головой. — Я должен вас уберечь.
— От чего? От себя самого? От собственной чести? Так я вам обоим обещаю: при первой же возможности, сбегу. Клятвенно.
— Ну, это вряд ли у вас выйдет, — навис надо мною мужчина. — Или вы… не баголи?
— Убирайтесь от меня прочь. Я вас… ненавижу, — выдохнула ему прямо в лицо.
И он ушел, снова хлопнув дверью…
Подруг у меня не было никогда. С ними ведь полагается делиться: самым вкусным и самым тайным. Да и вообще, с женским полом отношения как-то не складывались. Исключениями были лишь мама и Люса. Но, это — из области материнского инстинкта. С их стороны, конечно. С моей — полное и безоговорочное доверие. А вкусным я обычно делилась с Арсом… Так какого хоба ЕЙ от меня надо?..
— Сусанна, пожалуйста. Ты солнце собой загораживаешь.
Высоченная тень, качнувшись вправо, приземлилась… рядом на скамью. Я громко вздохнула. И демонстративно уткнулась в типографский шрифт… И зачем вообще из «убежища» своего на палубу выперлась? Ведь сидела там целых два дня? Могла бы и еще…
— А мне, знаешь, скучно, — а я-то тут причем?
— Я кофе не пью. Не люблю. Ненавижу.
— Да что ты? — громко хохотнула женщина. — А что ты любишь? Читать? Кстати, какие жанры?
— Научный труд про баголи. Автор — Киприус Вист, — как раз про то, как баголи от чужих магических атак защищались. И очень жаль, Сусанна, что ты — не маг.
— Опять, Киприус Вист? И Вито тоже его книженции второй день штудирует. Одну за другой, — а вот здесь я промолчала, даже про себя. — А можно тебе вопрос задать? — и еще… промолчала. — О Виторио… — тем более промолчу.
— Да с какой стати? — не по-лучилось.
— Да, просто, интересно. Я ведь его давно знаю. И когда-то он мне очень сильно помог.
— Тоже опекуном стал?
— Опекуном?.. Что такое «Розе Бэй» знаешь? Место в укромной бухточке на нашем южном побережье?
— Не-ет.
— Нет? — мелькнуло в зеленых глазах Сусанны изучение. — Тогда, считай, что «опекуном». Он и до сих пор меня опекает. По дружески. С того дня, как мы стали компаньонами. У него вообще правило в отношении женщин: либо — любовница, либо — друг.
— А варианта «жена» в этом списке нет? — не по-доброму уточнила я. Сусанна, глядя на море, хмыкнула:
— Это — исключено. Вито, вот уже восемь лет, как «убежденный вдовец».
А вот здесь мне ёрничать расхотелось:
— Такой молодой и… вдовец?
— Бывает. На свете всякое бывает. Особенно, если ты — бенанданти, — развернулась она ко мне. — А ты, разве не знаешь эту историю? Хотя, при вашей обоюдной… Он ведь именно после смерти жены из клана ушел. И с отцом все отношения разорвал — во всем его винил.
— Почему?
— Почему?.. Вито тогда был в отлучке — вел торговые переговоры с фарфорщиками из Джингара. А его жена, Алиса — на последних днях перед родами. Но, все свершилось немного раньше. И с большими осложнениями. В результате встал вопрос о спасении лишь самой Алисы. Лекари клана оповестили об этом отца Вито, а он…
— Что, «он»?
— А он, — скривилась Сусанна, — ответил: «на все воля Божья». Или что-то в этом духе. Это же — бенанданти. Так Виторио стал вдовцом.
— И даже ребенка не спасли?
— Нет. Мальчик умер еще в утробе. А Вито с тех пор помешан на детях. Он считает, что отец для ребенка гораздо важнее, чем мать. Хотя, при его-то жизненном опыте? Его еще в клане в основном, Неро, слуга отца и воспитывал.
— Но, тогда, объясни мне: зачем всё это? Эти поиски пропавшей реликвии? Отстаивание фамильной чести?
Женщина внимательно взглянула на меня, потом пожала прямыми плечами:
— Не знаю. Наверное, он хочет доказать, что гораздо лучше собственного отца. Или, ради чести своих будущих детей.
— Которых ему нарожают любовницы, а он их потом заберет?
— Ха. Ха-ха. Вполне возможно, — кивнув, оскалилась Сусанна. — Зоя, теперь давай о нашем деле: завтра, в Девяти скалах, а мы туда после обеда причалим, не сочти за труд, держись, хотя бы, рядом со мной. Ты меня поняла?
— Угу, — потерев нос, тяжко вздохнула я… и вспомнила про «труд о баголи»…
Остров Девяти Божьих скал в разномастном гимназическом курсе упоминался лишь вскользь. По причине вполне прозаичной: ни минералов ценных, ни граждан выдающихся строптивая местная природа не «рожала». Да и
