Катька. Я метнулась к аппарату, но не успела. Юлька оказалась первой. Она приняла видеовызов и отрапортовала:
– Добрый день, Екатерина! Наслышана о вас. Я свежая подруга Жени, и у нас проблемы.
– Сдурели совсем, а ну отдай мне телефон!
Я полезла на Юлю прямо через стол. При этом с него слетела пачка документов прямо на ковёр. Твою ж… Там же отчеты важные! Кинулась собирать их, попутно отмечая, что нужно сменить уборщицу.
Внизу столько волос и пыли в углах, что слов нет. Тем временем на заднем фоне слышались военные переговоры двух генералов:
– Добрый день, Юлия. Приятно познакомиться! Я так понимаю, проблемы с красавчиком под сорок?
– Ему тридцать восемь!
Моя голова показалась над столом, и я бросила гневный взгляд на подруг, мирно болтающих и обсуждающих моего босса. Вот если бы не отчёт…
– Жень, налей мне тоже чаю. Каркаде.
– Хрен тебе моржовый, а не каркаде!
Она ответила, что не любит такие деликатесы, и углубилась в общение с Катей:
– Да, с ним. У них вчера было свидание, сегодня он вообще не пришёл, а она заявилась как невеста Франкенштейна. Хотя разведка донесла, что в отель возле работы они вчера зашли вместе.
От удивления я попыталась встать и высказать своё негодование. Но не рассчитала, что в попытках достать все листки переместилась под стол. Треск от удара стоял жуткий.
Стол-то стеклянный! Из глаз брызнули искры, слёзы и наверняка появились кровавые подтеки, как в сериале «Ведьмак». Стало горше и обиднее в сто раз. Словно это не я ударилась о дно, а оно само нашло меня, да еще и снизу постучали.
Я легла на пол и уставилась в полупрозрачный стол. Он был прекрасного качества. Такой весь сияющий… Как мои глупые девичьи мечты и надежды.
– Она что, таки влюбилась в него? А я говорила… Но какая теперь разница. Как думаешь, Юль, она ему нравится?
– Уверена, что да! Никогда раньше не видела ничего подобного, а я с ним, на секундочку, не один год работаю. Да, благодаря моей бывшей начальнице я его изучила лучше всяких психологов. С ней его хваленые принципы трещат по швам!
Хрюкнула. Вот мне то ли смеяться, то ли плакать в ответ на это заверение. Да только толк-то какой в этом? А что я ему нравлюсь, так это даже для меня не секрет.
– Он хочет, чтобы я стала его любовницей, покинув пост помощницы.
Мой голос прозвучал глухо. Под столом показалось миловидное лицо Юли и телефон с Катиной фотографией. Коллективное молчание иногда может сказать слишком много.
– Вот даже не знаю, что сказать. Вроде ты работала неплохо…
Я отмахнулась. Снизу все казалось каким-то большим и нависающим. Смысла скрывать все от подруг я не видела. Да и какая разница… Хотя конкретно в Юлином случае обсуждать шефа как-то некрасиво.
Коллега буквально перевалилась через стол. В том месте, где припечаталась моя голова, с края я заметила маленькую трещинку. Да ну нет, не могла я кочерыжкой своей такой ущерб нанести.
Но из-под зоны поражения все же выскочила. Мало ли, это ж я! Юля тоже вернулась на своё место и Катю водрузила па подставку.
– Он в восторге от меня как от работницы, но поиметь хочет сильнее.
Не знаю почему, но лица девушек одновременно растянулись в улыбках. Я закатила глаза. Сводницы. Погрозила девочкам пальчиком.
– Все равно это не ваше дело. Сворачиваем военный совет. Мне уже выезжать надо на встречу!
И я обошла стол, залезая в шкаф за пуховиком. Место, отмеченное Адамовной было недалеко, но опаздывать я не собиралась. Меня провожали две пары настороженных глаз.
– Жень… А может, мы его соблазним?
Развернулась и гневно уставилась на подруг.
– Не Женькайте тут! И что? Он женится на мне? Не мелите чушь. Девочки. И вообще, не хочу больше на эту тему.
На этом я выхватила телефон, сбросила вызов, открыла приёмную и умчалась в закат. Точнее, к Адамовне.
Женится… Конечно, не в этом дело, двадцать первый век же. Но без надежды на серьезность намерений…
Глава 25. ЖеняВ таком раздрае мне только встречи с этой странной женщиной не хватало. И что она ко мне прицепилась? Отродясь не слышала, чтобы она увлекалась преследованием студентов.
Ее на парах-то слишком много было. Переживает, что я не получила свою партию стресса? Так мне и так его хватает. Или она что, думает, что у меня тут жизнь-малина?
С такими мыслями и перлась на встречу. По адресу, что она указала, было какое-то кафе. Очень маленькое и мне неизвестное. Хотя я в гиды «Мишлен» не напрашивалась, чтобы знать все места столицы.
За пять минут до назначенного времени пришла и уставилась в очень красиво оформленную витрину. Почему-то она напомнила мне вчерашний ресторанчик.
Словно кафе было уменьшенной его версией. Исследовала его, зайдя внутрь. Всё-таки у меня есть целых пять минут, а Адамовна раньше приходить не любила.
Вот пока как раз настроюсь, осмотрюсь. Соберусь с духом, так сказать. Но, как оказалось, не судьба.
Администратор отловил меня практически сразу, спросив, не с Адамовной ли у меня встреча, не дал насладиться интерьером, а сразу препроводил…
В кабинку. С красивым тонированным окном в пол. Все выглядело совершенно точно так же, как и вчера, и я, не удержавшись, спросила:
– А у вас за городом нет ещё заведения?
Молодой мужчина с улыбкой посмотрел на меня и любезно ответил:
– Конечно, есть. Наш основной ресторан находился по адресу…
И он назвал мне место, где вчера мы были с Муромским. Поблагодарила его, но в голове уже зашуршали таракашки. Странное совпадение. Сначала шеф повёз меня в то чудесное место, а теперь Адамовна?
Что за история связывает эту парочку, и какую роль в этом играю я? Задумалась пуще прежнего. Надеюсь, женщина не предложит мне поцеловать ее, а потом стать любовницей?
Улыбнулась сумасшедшим мыслям, я удобно устроилась в темно-коричневом кресле. Что бы на сегодняшней встрече ни случилось, постараюсь сохранять спокойствие.
Я пока стала изучать меню, ведь женщина должна была подойти с минуты на минуту. Так. Глинтвейн точно больше заказывать не буду. А вот филешку вчерашнюю можно…
– Добрый день, Евгения Олеговна.
Она зашла внезапно, несмотря на ожидание. Все такая же старенькая, сморщенная, но неизменно элегантная и с горящими любопытством чёрными глазами-бусинками.
Как королева, уселась в кресло напротив и жестом подозвала официанта. Тот подлетел с таким обожанием во взгляде, что я поперхнулась. Странно, что кто-то мог искренне боготворить ее.
