Но зная маму Вари я не то что не переживаю… За детей больше волнуюсь. Зато уверена, что мелкие вернутся от тети Маши4 идеальными как плиточные швы в нашей новой квартире. Ох уж этот ремонт…
А пока мы с девочками, ибо мужикам такое не доверишь, сели планировать встречу пятилетия. Все было просто идеально, великолепно и совершенно прекрасно. В наших женских логически выверенных планах.
Но когда за организацию берутся профессионалы… Вернее, профессионалки, то ждать веселья. Начиналось-то все прилично. Так как мы жили все в разных местах, собраться решили на нейтральной территории.
Естественно вечно все знающая и контролирующая Юда Адамовна, к слову совершенно случайно оказавшаяся в курсе наших планов (небось боялась, что дети достанутся ей), предложила посидеть у неё в ресторане. Саша как всегда согласился. Он как привязанный обожал ту кухню.
Свекровь как-то призналась мне, что только ради него и делает такое немного странное меню. Удивительно, но дела у них успешно всегда шли. У Муромского шикарный вкус что на женщин, что на еду.
В общем мы с девочками приехали пораньше. В ЦУМ. Нет, ну а что! Мы женщины замужние, состоятельные, к мужьям в карман не лезем. Можно немного и побаловать себя…
А наши парни договорились на часок в баньку. И что тут началось… Баньку-то тоже Аня им искала. И нашла. Через полчаса был гневный видеозвонок, на котором Слава орал на жену, что как та умудрилась найти в Москве баню с дамами легкого поведения.
Он наводил на трёх испуганных девушек камеру и отчитывал ошарашенную беременную, что ещё такая выходка и он ее в лес к медведям отвезёт и непотребства на пне организует. Мда. Странные у них ролевые игры конечно, хотя они же из Сибири…
Пока Слава доказывал, что он верный, Муромский рассказывал барышням про административную ответственность, а Илья искал девушкам работу и срочно новую баню. Муж Вари приговаривал, что ничего мы нормально сделать не можем. Угу.
Именно поэтому мы спокойно закупились, приехали через четыре часа в ресторан к Юде Адамовне, а наши мужья… А они заблудились в каком-то лесу на подступах к бане.
На нашу с девочками беду, к них с собой был алкоголь и закуска. К чести мужа (и за это я даже поехала забирать этих алкоголиков) он сдался последним. Ну и был самым трезвым. По крайней мере вертикально стоящим. С опорой.
Я это его «Женечка, солнышко мое чересчур юное! Приехала своего пердуна старого забирать» ему буду век припоминать. К психологу что ли отвести? А то кажись, у кого-то пунктик по поводу возраста все же.
И вот теперь я грозно смотрела на своего великовозрастного мужа. Он умоляюще глядел, при этом жадно пожирая мою фигуру глазами. Ну да, там под пиджачком красный комплектик. Да и на алый цвет Саша всегда реагировал… Очень однозначно.
Он ещё раз проказливо посмотрел на меня, потом метнулся к двери в приемной и закрыл ее. Вопросительно подняла бровь:
– Ты реально думаешь, что тут есть такие же сумасшедший как мы? С тех пор как Юлька замуж за своего ненаглядного вышла, только наша парочка урабатывается до восьми вечера.
Муромский отмахнулся:
– Да ну ее, небось в декрет сейчас свалит и мне надо будет искать на ее место кого-то временно. А закрываюсь я по привычке. Можешь у Славы и Ильи спросить почему5. И не сыпь мне соль на рану, кстати о декретах…
Он потянул меня за руку и вытащил из-за стола. Он весь был завален документами, но лежали они аккуратненько так. Стопочками. Шах и мат Милана Сергеевна. Я тебя, гадина, ещё помню!
– Жень, а как ты относишься к тому, чтобы снова ввязаться в увлекательный квест по воспитанию детей, а? А то что-то мы сильно отстаём от ребят. У них уже по двое, а у нас только один.
Я бы никогда ему не призналась, но когда он так говорил, мне хотелось рыдать от счастья. Каждое утро я благодарила Вселенную за то, что тогда косякнула и разукрасила машину Муромского.
Что он теперь рядом со мной и братом, который давно стал сыном. Что я люблю этого правильного принципиального сорокалетнего мужчину так сильно, что иногда задыхаюсь от нежности.
Что Женька зовёт его папой и с визгом каждый вечер летит у нему обниматься. Что я улыбаюсь и совершенно неприлично счастлива и даже не помню, когда в последний раз хандрила. И самое прекрасное…
Я точно знаю, что все это взаимно.
А пока сделала вид, что задумываюсь. Муромский посадил меня на стол и его руки привычно полезли под офисный наряд. Возбуждение разливалось по телу, заставляя сердце биться чаще.
– Я подумаю над этим предложением. Шеф, вы же принципиальный. Что это на вас нашло? Надо будет почаще отпускать вас с друзьями, чтобы они мозг прочистили. Один раз женились на мне, теперь вот решили офис девственности лишить…
Мой голос тоже стал низким в предвкушении. Действительно, что это мы ни разу в офисе сексом не занимались. Надо исправить эту досадную ошибку.
Мужчина уже задирал мне юбку и безошибочно находил чувствительное местечко, чтобы проверить готова ли я. Нам обоим странно не терпелось сделать все именно сейчас, без долгих прелюдий и…
Когда Муромский развёл мои ноги в чулках, послышался странный хруст. В голове всплыло воспоминание маленькой трещинки, которую я своей головой пробила года два назад. Да ну нет…
Но как только Саша освободился от одежды и уже хотел… Раздался жуткий треск и прекрасный волшебный стеклянный дорогущий стол с грохотом сложился под нами, увлекая вниз. Я завизжала от боли.
Муромский же абсолютно точно порезался.
И вот спустя несколько минут хмурые и злые, перебинтованные в разнообразных местах мы сидели на диване и смотрели на хаос: кровь, документы, разломанный стол и разбитая техника. Хорошо что сильнее всего, по большому счёту, пострадало самолюбие.
– Вот не нарушал свои принципы и не надо было начинать! У меня там три отчета, Муромский. А я Женьке до девяти обещала сегодня приехать.
На самом деле мне было смешно до коликов. И я уже начинала весело похрюкивать. Саша посмотрел на меня и мы вместе разразились смехом, пока он с подозрением не спросил:
– Дорогая помощница, а вы не знаете, почему стол вдруг сложился пополам? Он как бы прочный очень. И далеко не мои принципы стали причиной нашего падения.
Покраснела. Стала медленно пониматься и отходить на безопасное расстояние:
– Просто он не выдержал одного сорокалетнего наглеца и вообще…
Муромский прищурился и вскочил за мной, пытаясь догнать с криками:
– Попадайло!
