– Сию минуту! – обрадованно воскликнула Любовь и метнулась к камину. Вороша холодные угли, она, довольная, что может услужить, спросила: – Может быть, заварить мелиссу с душицей? А нет, так я могу за господином лекарем сбегать! Я быстро!
– Не стоит, – я поторопилась обрубить рвение Любови на корню. – Достаточно будет травяного чаю. Спасибо.
Любовь понятливо кивнула, сноровисто разожгла камин и практически выбежала за дверь, торопясь выполнить мое поручение.
Я вздохнула, обмахнулась веером, лежащим на столике, и с неудовольствием покосилась на весело занявшийся огонь. День и правда выдался теплый, и теперь в комнате с закрытыми окнами и горящим камином, мне было душно. К сожалению, приходилось поддерживать легенду о своей болезни. Только благодаря ей я смогла остаться в покоях и не присутствовать на фальшивой казни. Я чувствовала, что это будет выше моих сил. Смотреть, как взметается ввысь пламя, которое должно было поглотить меня и сестер… Нет, не смогу.
Была еще одна причина, по которой я малодушно ускользнула от участия в этом ярморочном представлении. У этой причины было имя – Рок. Я знала, что он прочтет мысли Вара. Не удержится и обязательно заглянет тому в голову. В этот момент я хотела, руководствуясь каким-то животным инстинктом самосохранения, находиться как можно дальше от своего заботливого мужа.
Я снова открыла книгу и задумчиво потеребила закладку – запечатанный тонкий конверт из дешевой бумаги. Пальцы нерешительно потянулись к печати, чтобы взломать ее. Со вчерашнего вечера я несколько раз порывалась прочитать письмо, переданное мне через Вара женой Воина, и все время не решалась. Я боялась того, что может оказаться в письме. Того, что может поставить мое решение под сомнение.
Бой барабанов наконец стих. Я устало прикрыла глаза.
– Ваше Величество, чай готов!
Я вынырнула из своих дум, и тепло посмотрела на Любовь. Ее старательность вызывала улыбку.
– Благодарю, – искренне сказала я. – Оставь здесь и можешь идти.
Она деловито налила чай в чашку, выставила с подноса вазочку со сладостями и исчезла за порогом.
Я взяла в руки чашку из хрупкого фарфора, помедлила и сделала глоток терпкого чая, горячего, но не обжигающего. Мои пальцы снова коснулись печати на конверте, когда дверь с треском распахнулась.
– Ваше Высочество, Ее Величество отдыхает!
В комнату вошел непривычно быстро и резким шагом Рок, за ним возмущенно семенила Любовь. Она расстроено посмотрела на меня и беспомощно всплеснула руками. В проем открытой двери заглянул Ник и тоже выжидающе посмотрел на меня.
– Все в порядке. Оставьте нас, – сказала я, внутренне сжимаясь, как пружина.
Звук закрываемой двери показался угрожающим. Мы с Роком остались одни.
– Когда вы собирались сказать мне, Кара?
Я выпрямилась в низком мягком кресле и открыто, не таясь, посмотрела на Рока. Впервые он проявлял эмоции настолько ярко. Он был взбешен. Тонкие черты его лица обострились, как у ощерившегося хищника. Крылья породистого носа трепетали от негодования, а глаза… В них бушевал шторм таких сильных чувств, что я невольно отвела взгляд.
– Сегодня, – сохраняя спокойствие, ответила я.
– Значит, я узнал о вашем решении ни рано и ни поздно – вовремя. Верно?
– Да, вы правы.
Мы замерли, всматриваясь в лица друг друга. Я не знала, что выражает мое, но надеялась, что уверенность. Мне большого труда стоило не опустить глаз. Взгляд Рока, наполненный гневом, раздражением, обидой и чем-то еще, выдержать было сложно.
– Почему, Кара? Почему? – он повторил вопрос, уже более громко, и в его словах чувствовалась такая боль, что у меня сжалось сердце.
– Вы бы вмешались, Рок, ведь так?
– Да, думаю так.
– Я этого не хотела.
– Не хотели… – пробормотал Рок, словно не осознавая смысла сказанного.
Он замолчал, отошел к окну, не спрашивая разрешения, распахнул створки, и в комнату ворвался непривычно теплый для осени воздух. Я бы с наслаждением сделала глубокий вздох, но все мое внимание было приковано к Року.
– Все так странно, Кара, – тихо сказал он, не глядя на меня. – Очень странно…
– Да, между нами много непонимания, – с готовностью согласилась я. – Но если мы…
– Я не об этом, – Рок оборвал меня резко и почти грубо.
Я замерла. Впервые за все время нашего знакомства Рок забыл о манерах. Это заставило меня подняться. Неожиданно я перестала чувствовать себя в безопасности.
– Что же вы имеете в виду? – осторожно спросила я.
Он обернулся и посмотрел на меня отрешенным взглядом. Мыслями он был не здесь.
– Все идет не так, – он так сильно тряхнул головой, что волосы, забранные в низкий хвост, рассыпались по плечам. Тонкая серебряная заколка покатилась по полу, но никто из нас даже не посмотрел в ее сторону.
– Что идет не так? – растерянно спросила я, подумывая позвать Ника. Состояние Рока вызывало у меня ужасающий трепет.
Взгляд Рока прояснился. Он посмотрел на меня уже осознанно. Закусив губу, так, что я видела, как из нее начала сочиться кровь, он отошел от окна.
– Прошу прощения, что напугал вас. Я забылся.
– Д-да, – согласилась я. – Забылись.
– Этого больше не повториться. Кара, вы – королева, и решения принимаете только вы.
– Благодарю, – непонятно к чему сказала я.
– И все же… В этот раз вы ошиблись.
Рок поклонился и выскочил из комнаты, как будто опасался не сдержаться и сказать что-то еще.
– Ваше Величество, – в комнату заглянул Ник. Его лицо было серьезным и встревоженным. – Все… хорошо?
– Да, не волнуйтесь. Все прекрасно.
Ник неуверенно кивнул и вышел за порог, прикрыв за собой дверь.
Я медленно вытащила импровизированную закладку из книги, так же медленно, будто к каждой ноге было привязано по валуну, прошла из приемной в спальню и рухнула спиной на высокие подушки. Сомнениям больше не осталось места. Пальцы сами взломали печать, конверт отлетел в сторону. Я развернула сложенный лист бумаги.
«Ваше Величество, я не уверена, что письмо дойдет до вас, но всем сердцем надеюсь, что это произойдет. Мне невыносима мысль, что я не смогу поблагодарить вас.
Ваше Величество, каждый час, что я провела здесь, с моих уст срываются молитвы. Я молюсь за вас и прошу, чтобы Боги были милостивы к вам. Вы спасли жизнь мне и моему ребенку! Я никогда не забуду вашей доброты!
В тот день, когда в мои покои вошел ваш советник, я уже не имела сил даже плакать. Я знала, что не могу надеяться на снисхождение, но мой ребенок… Ваше Величество, нет слов, чтобы выразить всю мою благодарность за ваше милосердие.
