С утра я поинтересовался причиной столь безудержного ночного веселья. Паша хмыкнул и заорал во весь голос:
— Татари-ин, подь сюды, командир зовет! И бушлат свой прихвати…
Приплелся водитель, держа в одной руке что-то наподобие детского пальтишки расцветки хаки. Присмотревшись, я сам не сдержался и расхохотался. Садыков все-таки отстирал свой «кусок мазута» и, прожарив его в пару, решил недолго думая высушить его в режиме «жарки». Результат превзошел все ожидания: непостижимым образом бушлат скорчился до детских размеров и теперь больше напоминал чистенькое детское пальто, нежели предмет обмундирования бравого «зампотеха». Посмеявшись над водителем, я озадачил Пашу по поводу подгонки и укомплектования РД и подготовки к занятиям по порядку передвижения в городе и досмотру зданий. Сам же я собирался все-таки найти свое начальство, доложить о результатах выхода и ждать следующей задачи.
Как же мне неохота туда переться. Занимался бы потихоньку со своей группой, никого не трогая и никуда не стремясь. Есть какая-то уверенность, что в верхах пока не до меня.
Однако надо идти. Повесив на шею автомат и сложив в новенький РД бумажки с отчетом и схемами, я потихоньку дошел до пятиэтажки, обогнул ее и еле успел отскочить в сторону. Откуда-то сбоку из подъезда грохнула автоматная очередь, раздались какие-то матюги и вывалилась тройка бойцов, мутузящих друг друга и орущих пьяными голосами.
Вот идиоты, чуть не завалили меня и совершенно не жалеют об этом, продолжая пьяные разборки.
Обойдя голосящую троицу, я двинулся дальше и снова чуть не лишился жизни: из-за пятиэтажки вынырнул на бешеной скорости БТР, и я еле успел отскочить в сторону.
Вот дела: вернулся живой-здоровый с задачи, только уши побаливают, а тут за несколько минут меня чуть не пристрелили и чуть не раскатали в лепешку.
С брони на меня кто-то заорал, я ответил так же лапидарно и приготовился двигаться дальше, но БТР остановился, с него спрыгнул какой-то военный и поспешил ко мне.
Я приготовился или врезать в морду, или обняться с неизвестным. Может, из знакомых кто меня опознал, или решили просто наказать за дерзость. Оказалось, ни то и ни другое.
Оказался наш начальник. Я попытался доложить ему о результатах и достать бумажки, но он уныло махнул рукой и рассказал, что сейчас реально как-то и не до меня: в центре Грозного дела обстоят сейчас из рук вон плохо. Несколько мотострелковых батальонов чуть ли не полностью уничтожены, на улицах боевики расстреливают в упор из гранатометов боевую технику, — в общем, сущий бедлам.
Закончив рассказ, он с удивлением посмотрел на меня и поинтересовался, с какой это стати я такой чистый и умытый.
Пришлось рассказать о том, что у нас налажен свой быт и существует теплый душ, вошебойка и она же стиральная машина, а с города разведчики на своих горбах вытащили запасы различных вкусностей; а если начальство попытается претендовать на мой подвижный пункт временной дислокации, водовозку и остальное имущество, я поступлю самым адекватным образом, то есть сожгу все к чертям, ибо ничего из этого имущества на мне не висит, а содержать штаб и еще кучу прихлебателей я не намерен. Начальство оскалило зубы, попыталось что-то сказать, однако на то оно и начальство, чтобы думать и принимать решения. А данный офицер был далеко не дурак.
— Слушай, ну а мне-то помыться-постираться дашь?
— Даже носки новые выделю и экипаж с БТРа помою, — улыбнулся я.
— Да и хрен с ними, что я, обо всех должен печалится? — выпалил в сердцах офицер-направленец. — Поехали к тебе, у меня, кстати, пара пузырей в десанте лежит, да и я там накладные выписал вам на паек…
Через два часа наш непосредственный начальник, чистый и умиротворенный, восседал возле печки в полотенце, обернутом вокруг бедер, и жадно внюхивался в аромат, исходивший от котелка с вареной картошкой, щедро заправленной жареным луком; рядышком примостилась банка с домашним лечо и стопка самодельных лепешек.
— Эх, блин, хорошо-то как у тебя! Молодцы, классно обустроились. А мы, как чушки, в кунге в спальном живем, грязища, блин, не помыться, не постираться, такая вонища стоит от грязных носков…
Мы выпили по колпачку от мины, наполненному водкой, и мой начальник начал жадно поедать картошку, все что-то рассказывая с набитым ртом. Я посоветовал ему поспать и вообще остаться у меня заночевать, благо место в моем отсеке было.
— Посмотрим, — сказал направленец с набитым ртом, — может, действительно у тебя заночевать? Хоть высплюсь. Точно, сейчас экипаж домоется, отправлю их в управление, пусть скажут, что я с тобой работаю, а с утра заберут. У тебя есть что с трофеев для показухи начальникам?
Я откинул плащ-палатку, которой прикрывал кровать-раскладушку, вытащил из-под нее ящик, откинул крышку.
— Вот, плюс у бойцов в кузове ящики…
Направленец аж чуть не поперхнулся и вытаращил глаза:
— Ух, ни х… себе, возьму пару-тройку стволов, и в отчете исправь, там, где писал, сколько чего захвачено, на будущее прибережем…
Тут он увидел мою вновь приобретенную поясную разгрузку, открыл рот, но, посмотрев на меня, печально хмыкнул и предложил выпить еще. Потом он заснул, завалившись на мою кровать, а я пошел проводить занятия. Экипаж БТРа помылся и «прожаривался», сидя возле «вошебойки» и неспешно беседуя с Садыковым. Парни отмылись, наскоро постирались в комбинированной чудо-машине, предприимчивый водила уже затеял какую-то меновую торговлю и что-то обговаривал с водилой «восьмидесятки».
— Пацаны, как шмотье высохнет, езжайте обратно, передайте, что майор работает с нами, обрабатывает полученные сведения и сортирует трофеи…
— Понятно, — кивнул один из бойцов, по всей видимости, старший. — Товарищ лейтенант, мы здесь еще у вас чуть посидим, пообсохнем, а то к штабу ехать неохота. У нас вчера из-за одного полковника сто двенадцатый бэтэр чехи сожгли, сегодня еще герои найдутся — то в дачи захотят на заставы выехать, то в город прорваться. У нас с нашего взвода почти народу не осталось.
Да, каждому свое. Может, и неизвестный мне полковник рвался помочь кому-то и погубил БТР, может, все это от безысходности, может, от глупости, а может, от понуканий какого-нибудь более «высокого» начальства. Бойцы с БТРа по-своему правы: приедут попозже — глядишь, и не пошлют куда-нибудь под пули. А как бы неплохо было заиметь свою бронемашину: можно было бы выдвигаться в район ведения разведки своей маленькой колонной, встав у кого-нибудь на блокпосту, работать уже с «базы». Да и радиостанция дополнительная на БТРе есть. Эх, мечты, мечты. А может, попытаться провернуть аферу!
Меня начало распирать от нахлынувших мыслей, и я, присев на скамейку, закурил и крикнул суетившимся возле импровизированной кухни бойцам, чтобы принесли чаю.
Принесли горячий чайник, и я знаком показал на экипаж.
— Угостите пацанов, а то уже замерзли на воздухе.
Дежуривший по кухне боец сначала вопросительно посмотрел на меня, потом, поджав губы, принес еще три кружки и одну кружку с вареньем.
