— Что там в пакете? — спросил Майкл.
Аллан попятился назад, подальше от пакета.
— Дерьмо! Как воняет!
— Кошачий помет, — уточнил Найджел.
— Зачем тебе полный пакет кошачьего помета?
— А чья кошка его наделала? — спросил Аллан, отдирая болячку на колене.
— Это подарочек, — сказал Найджел. — Подарочек на новоселье единственным черномазым в тупике Стэнли.
Тот нахмурилась и легла на живот, чтобы видеть их из-под машины. Найджел Дипенс, держа пакет в одной руке, медленно крался вдоль изгороди к калитке, а оттуда — к крыльцу Пателов. Она слышала, как скрипнул почтовый ящик, когда Найджел его открыл. Она видела, как он высыпает кошачий помет из пакета в щель для писем, а потом развернулся, побежал назад по дорожке и бросился через лужайку к общественному центру. Майкл и Аллан вскочили на ноги, делая вид, что им очень весело. На бегу они размахивали руками и ногами. Воздух звенел от высокого, визгливого смеха Аллана.
Тот встала, уронив на асфальт карандаш и блокнот. Дверь дома Пателов медленно открылась, и на пороге показались Кисал и его мать. Она молча стояла на пороге; ее длинные черные волосы падали на плечи; более красивого платья, чем на ней, Тот никогда не видела. Ей показалось, что мама Кисала плачет.
— Ты видела, кто это сделал? — спросил Кисал.
Тот покачала головой, и Кисал с мамой ушли в дом, закрыв за собой дверь. Она подняла блокнот и карандаш и положила их на багажник машины.
«Я больше не люблю Найджела Дипенса, — написала она, — потому что он ненавидит черномазых пакистанцев, а у мистера Патела всего одна нога, и он даже не может дать сдачи. Миссис Пател носит красивые платья ярких расцветок, например розово-лимонное. На ее платье много маленьких зеркал. Она выглядит как рождественская елка. Кисал похож на Маугли».
Тот сильно постучала дверным молотком в дверь дома номер одиннадцать в тупике Стэнли и потопталась на чисто вымытых красных ступеньках. Дверь открыла миссис Райт.
— Ты к Стейси, милочка? — спросила она, вытирая испачканные мукой руки о фартук.
Тот покачала головой:
— Мистер Райт дома?
Мама Стейси улыбнулась и присела на корточки, отчего ее глаза оказались на одном уровне с лицом Тот.
— А он не староват для того, чтобы играть с тобой?
— Я не хочу играть с ним, — ответила Тот. — Мне нужно кое-что выяснить, а мой папа… в общем, моего папы сейчас нет.
Миссис Райт грустно улыбнулась, погладила Тот по голове и вошла в дом.
— Заходи, милочка, — сказала она. — Мистер Райт в столовой. Проходи!
Тот вошла в коридор, где пахло пирогами с вареньем и лаком для мебели. Миссис Райт открыла дверь столовой.
Мистер Райт сидел в углу комнаты перед своей гравировальной машиной и делал надпись на серебряном кубке. Машина визжала громко и пронзительно, от вибрации пол под ногами Тот дрожал. Она громко кашлянула, но он не услышал, поэтому она подошла к нему и стала рядом. Он поднял голову.
— Здравствуй, крошка, — сказал он. — Ищешь Стейси?
Тот покачала головой.
— А что?
— Мне нужно кое-что спросить у папы… но папы нет. — Она тронула пальцем кубок. — Красивый!
Мистер Райт поставил кубок на приставной столик и начал выписывать счет за двойной набор.
— Это приз, Тот. Команда «Сломанного древка» выиграла чемпионат лиги по дартсу. Что ты хотела спросить?
— Как называется, когда кто-то кого-то не любит, потому что они нездешние?
— Что значит «нездешние»? Не из тупика Стэнли?
— Ну да, вообще не из Англии… даже не из Уэльса.
— Имеешь в виду шотландцев?
Тот вспомнила мужчину в килте, изображенного на крышке коробки с реликвиями шпионского клуба, и покачала головой.
— Нет. Когда не любят смуглых людей. Вроде Пателов.
Мистер Райт перестал заполнять счет и принялся вертеть в руках ручку.
— Для таких людей есть много названий. Одни хорошие, другие не очень.
— Например, ненавистники черномазых пакистанцев?
— Да, это как раз не очень хорошее название.
— А какое тогда хорошее? Мне нужно слово вроде того, как говорят в девятичасовых новостях.
Мистер Райт потер подбородок.
— Наверное, тебе подойдет слово «расист», — сказал он.
Тот достала из кармана блокнот «на пружинках».
— Мистер Райт, а как оно пишется?
Он продиктовал, и она записала новое слово в блокнот.
— Как называется, если человек расист и бросает кошачьи какашки в почтовый ящик тому, кого он не любит?
— Наверное, это можно назвать агрессией. — Он снова произнес слово по буквам, и Тот записала его.
Мистер Райт нахмурился:
— А кто бросал кошачьи какашки — то есть кошачий помет — в чей-то почтовый ящик?
Тот прикусила губу.
— Я не могу вам сказать, — ответила она, постукивая карандашом по обложке блокнота. — Все записано здесь, но вы не член клуба и поэтому не можете ничего прочесть. Это тайна. Туда могут вступать только девочки. — Она сунула блокнот в карман.
Общее собрание членов шпионского клуба тупика Стэнли проходило в садовом сарае Томпсонов. Тот, которую недавно официально приняли в клуб, стояла, переминаясь с ноги на ногу, посреди маленькой и темной каморки. Дороти сидела в шезлонге, сжимая в руке блокнот. Лилли, как самая старшая, сидела в сломанном кресле в углу, а Стейси примостилась на ручке ее кресла. Тот надо было стоять посередине, потому что на прошлой неделе она была дежурной шпионкой, и теперь ей нужно было отчитаться о выполнении задания, как Джеймсу Бонду. Она не сводила глаз с сестры, понимая, что здесь полно пауков, а в темных закоулках притаились и другие насекомые.
Дороти подняла голову:
— Тот, сначала надо представиться. Мы всегда так делаем. Это называется «Обращение к участникам собрания».
Тот выпрямилась, положила руки на бедра и с сильным шотландским акцентом произнесла:
— Моя фамилия Томпсон. Тот Томпсон…
Дороти повесила блокнот на угол подставки для цветочных горшков.
— Хватит изображать Бонда, или я тебя исключу из клуба!
— Извини. Я все записала — все, связанное с Кисалом.
Дороти пролистала страницы блокнота, читая записи Тот.
— Молодец, хорошо справилась. Кроме вот этого кусочка в конце.
— Какого кусочка?
— Что миссис Пател выглядела как рождественская елка, а Кисал похож на Маугли.
Лилли наклонилась вперед:
