зёрна сомнения. Тревожно, ядрёна колупайка! Специальные-то лошади — учёные, прям как служебные собаки, и сопроводят тебя, и поддержат, и помогут. А с улицы взять, пусть даже и к верховой езде привычных? Как с ними полосу препятствий проходить и экзамен сдавать? Это ж не езда получится, а ёрзанье, прошу пардону. Но то такие, пустые мысли…
Повесил я парадку на свой крючок, на крылечко вышел, смотрю — вдруг что ещё важное высмотрю?
Как вокруг тревожные голоса гудеть перестали, я в общем-то, и успокоился. Глупости это всё, с гладиаторством. Ради чего нас полгода муштровали? Чтоб зараз замордовать, что ли? Ерунда. Да и не похоже на арену нисколько, разве только песок на площадке перед трибуной высоких гостей посчитать.
А вот что на самом деле и больше всего внушало опасение — это улыбка Анфисы, доченьки Харитонова. Вот прям совсем эта улыбка меня не радовала. И особенный такой, знаете, плотоядный взгляд, который эта дамочка время от времени бросала на экзаменующихся, постепенно выбирающихся на длинное крыльцо подсобного домика.
— Тоже на Анфиску смотришь? — тихонько спросил Федя, вместе с Савкой толкавшийся рядом.
— Н-но. Сильно уж довольная. Подозрительно. И смотрит так…
— Словно тушку барашка в мясном ряду выбирает, да? — предложил свой вариант Сава. — Ходит, приглядывает: пойдёт на казан плова — не пойдёт…
— Похоже, — согласились мы с Федей.
— Чего вам там похоже? — тут же поинтересовались сзади.
— Да смотрим вот, — Федя сдвинул фуражку на затылок. — Каверзу пытаемся угадать.
— А чего? — парни подвинулись ближе.
— Сами гляньте, — я слегка кивнул, стараясь не привлекать к нашему разговору особого внимания, — мамзелька Харитонова сильно улыбается господам проверяющим. И на нас косяка давит. Вы там внимательнее будьте, мало ли.
Согласились с нашими наблюдениями не все. Дескать: выдумываете вы, ребята. Девка, может, жениха выгодного заприметила, глазки строит. Кое-кто из сотоварищей вообще бухтеть давай: мол, у тебя с ентой самой Харитоновой конфликт, а ты на всех этот конфликт тянешь… На что я возразил:
— Тяну — не тяну — вопрос десятый. Моё дело предупредить, а прислушаетесь вы или клювами прощёлкаете — выбор ваш.
Я бы лично мимо ушей такого предупреждения пропускать не стал. Лучше, как говорится, перебдеть, чем опростоволоситься. Но за руку каждого не потащишь, да то уже и не моя печаль. Тут бы самому экзамен сдать.
Вообще, из предыдущих пояснений, сами испытания не особо должны были от усиленной тренировки отличаться.
Первым номером — бег. Только не просто обычные круги, лишь бы пробежать, а уже на скорость, кто первый. Тут я особо не волновался, по-любому в числе первых пяти буду.
Второй очередью — полоса препятствий. Причём, как предупредили: сразу, без перерыва… Вот это уже серьёзней. И чуйка пищит, что где-то в этом испытании Харитонова дочка как раз сильно выступит — она ж мастерица на каверзы!
Третьим номером, аккурат под сбитую дыхалку — стрельба.
Потом фигурная выездка. Это более-менее понятно.
Ну и на закуску рукопашка. По бегу и выездке проблем особо не предвиделось. Стрельба тоже, а вот рукопашка, это вам доложу… Тут такие оторвиголовы обучались! Даже и не совсем понятно: зачем они на курсы пришли? Чисто за бумагой о прохождении оных? Если б только так.
ИСПЫТАНИЯ, ПУНКТ ПЕРВЫЙ
Трибуны ипподрома успели преизрядно заполниться народом, оркестр заиграл торжественный марш, и пошли мы на построение. И не думайте, что здесь я первый по росту стоял! Бойцы в основном были подобраны дюжие, моё место в строю — четвёртое. Нормально, я слишком напоказ тоже выставляться не люблю.
Ну и, собственно, началось. Построили, Харитонов вышел, толкнул речугу: мол, он всеми нами гордится, и всё такое. И, значицца, чтоб не подвели его. Ну, оно и понятно. Он — глава школы, ему наше сегодняшнее выступление, как визитная карточка. Хорошо себя покажем — ему почёт и уважение. В лужу сядем — и наоборот могёт статься. Зрителей вон сколько, на шаляй-валяй отмазаться не получится.
Особливо предупредили нас, что никакой помощи и подсказок друг другу не дозволяется. Экзамен индивидуальный, за подобные фортеля — сразу дисквалификация. Сурово, однако, но тоже справедливо, тут все с пониманием.
Первый сигнал. Вышли на бег. А я смотрю: гаревая* дорожка-то наша кое-где таким синеньким отблескивает. Не шибко заметно, но ежели особливо посмотреть… И главное оно не везде, а как бы лужицами по дорожке разбрызгано.
*Беговая или конная дорожка
со специальным покрытием из смеси
глины с песком, мелкими камешками,
частицами кирпича, просеянным шлаком.
Предупредить — как? Да никак. Вон, наблюдатели-жёлторубашечники стоят, сурово бдят: чтоб без нарушений. А Федя просёк, что я что-то углядел, бровями этак, типа: что? Я глазами на дорожку показал, а больше и не скажешь ничего — оба вылетим.
Ладно, теперь уж как есть.
Сигнальщик шмальнул из ракетницы — отсчёт пошёл!
Поскольку бежать аж четыре круга, я не торопился. Сколько мы эти круги бегали, всегда одно и то же. Полгруппы сразу резвыми лосями вперёд летит… чтобы к третьему кругу сдуться. Я за собой такое тоже знаю, сколько раз за эти полгода пробовал так и сяк — поэтому темп взял умеренный, давно рассчитанный, чтоб раньше времени не помереть. Тише едешь, дальше будешь, ага.
Ничем этот забег от других не отличается. Тут, как бы ни хотел показать результат, выше головы не прыгнешь. Но нашлись ретивые, рванувшие вперёд пуще прежнего и даже сразу заслужившие аплодисменты трибун. Дальше неслись середнячки. И в хвосте — курсанты, по мнению публики, отстающие. И я, значицца, с ними.
15. С ЗОЛОТЫМИ БУКВАМИ
БЕЖАТЬ-ТО БЕЖИМ…
Нам, последним, с трибун свистели, укали и даже улюлюкали. Обидно, пень горелый! Чуть было не рванул я вперёд, догонять. И вдруг сообразил! Это ж тоже проверка! Специально сделано. Было бы время присмотреться, сто пудов у трибун парни в жёлтых рубашках стоят, которые первые начинают свистеть-кричать, публику заводя — вот рубль ставлю смело. Да что там рубль — сотку! Эти свистят, а важные дядьки на экзаменующихся смотрят: поведутся ли бойцы на провокацию? У кого выдержка какова?
Ах, вы, жуки навозные!
Мы тоже не лыком шиты — решил я и завёл в голове песню, под которую бежать легко было. А на трибуны и вовсе внимания обращать не надобно. Я максимально сосредоточился на задаче, велев себе смотреть под ноги в оба глаза — на бегу синюю размазню почти не
