КОМ: Казачий Особый Механизированный
01. В ЖЕРНОВАХ
САРАНЧА
Если ты думал, что магические знания тебя спасут — ты глупец. Если ты уверен в своих физических и магических силах — ты глупец вдвойне. Ты просто идиот конченый, вот что…
Столь глубокие мысли — слабое утешение, если магии — ноль, лежишь, засыпанный землёй, и только половина лица торчит наружу из раздавленного окопа. Антимагические гранаты — это страшная штука. Против магов, естественно. Солдатики-то бегут, бодро стреляют своими смешными пукалками, отступают на прежние наши позиции, но хоть что-то делают. А ты, весь из себя бравый казак, маг, повелитель стихий, лежишь и силишься вытащить своё тело из земляной ловушки.
Бессилие ужасает.
Над головой тяжко застонало, протяжно скрипнуло, и, кажись, в полуметре от глаз в землю вдавило огромный кусок железа. Проскрежетало — и, оттолкнувшись, заставив землю сильнее осыпаться, железо улетело вверх, оказавшись ногой этих огромных шагающих машин, что щедро сеяли вокруг себя смерть.
Осыпавшаяся земля, слава Богу, позволила выдернуть себя из земляной ловушки. Я огляделся. Ну, если здраво рассуждать, наш фланг прорвали как… в голову лезли сравнения с тузиком и фуфайкой. Эти огромные шагающие машины щедро и, видимо, в автоматическом режиме отстреливали от себя антимагические гранаты, сводя на нет все самые сильные (контактные и ближнего действия) заклинания. Но я ещё жив, и снадобья, которыми на службу ратную щедро снабдила меня матушка, действовали.
Огляделся, рядом валялась маленькая пушка. Одно колесо оторвало, щитка тоже не было. Расчёт разбросало рядом, щедро украсив пыльную траву красным. Снаряды? Да вот же, целый ящик! Если бы не зелье силы, хрен бы что у меня сейчас получилось. Но пока травки сибирские действуют — я сверхчеловек.
Второе колесо оторвалось вообще легко. Орудие выровнялось. Затвор лязгнул и жадно сожрал желтый длинный цилиндр снаряда. Над головой проплывал очередной металлический колосс. Маленький жалкий муравей, ползающий у его стоп в оплывшей воронке, никого не интересовал. Прекрасно. Я задрал ствол (манипуляция, в обычном человеческом состоянии невозможная), упёр затвор в землю и прямо в брюхо засадил из пушки. Грохот выстрела стеганул по ушам, а я уже дёргал затвор и вставлял следующий снаряд. Правда на этом, как мне сначала подумалось, удача-то моя и закончилась. Вместо того чтоб воткнуть выстрел в то же место, я поскользнулся на вылетевшей гильзе, и ствол качнуло вбок. Жахнуло. Снаряд с визгом скользнул по ноге колосса… и воткнулся ему в сочленение!..
Шагающая громадина словно споткнулась и завалилась на левый бок.
Многотонная махина долбанулась о землю, попутно раздавив свой же небольшой, истошно стреляющий броневик. Я перезарядил пушку, немного высунулся из воронки и сразу же упал назад. Позади шагающих исполинов по полю шли несколько цепей пехоты. Ну, вот не с пушкой наперевес с ними воевать… Да даже будь у меня что-нибудь подходящее — в одного, без магии, я бы навоевал, да…
Лег на склон воронки и принялся закапываться. Земля легко ссыпалась прям на меня, лицо прикрыл оторванным колесом орудия. Лежать пришлось долго. Вражья пехота не торопилась — опасаются, поди, под дружеский антимагический огонь попасть. Наконец звуки шагов. Шорох осыпающихся камней. Рядом постояли. Звук журчащей воды…
Да он ссыт, падла! Хорошо, не на меня, не знаю — выдержал бы или нет. Шорох земли.
Лежу.
Лежу.
Потом какая-то мошка поползла по щеке, легонько дернул головой, а она не унимается, зараза.
Очень медленно вытащил руку, просунул под колесо, стряхнул щекотную мелочь. Тишина. Нет, конечно, не тишина — грохот боя никуда не делся, но он уже привычен, а вот рядом с моей воронкой — тишина. Осторожно вылез из земли. Приподнялся над краем воронки. Рядом никого. Вдалеке, около основной линии наших окопов, шла вялая перестрелка.
Кстати. Огляделся и подобрал валяющуюся винтовку одного убитого из расчета пушки. Обшарил тело, снял ремень с брезентовыми подсумками, потом подумал и обобрал еще пару трупов. Им без разницы, а мне может пригодиться. Разжился патронами и парой гранат. Предстояло решить — куда двинуться. Если ударить в спину цепи пехоты врага… ну, может, пару успею подстрелить, а потом всё. Грохнут меня. А можно сыграть в партизана, глядишь, больше толку выйдет. И, в конце концов, должны же силы вернуться, не может антимагический шок длиться вечно. А вот когда всё на свои места встанет, то там я уже самостоятельная боевая единица. И не маленькая!
С такими мыслями я подхватился и лёгкой рысью, с винтовкой наперевес, кустами-ложбинками побежал в тыл наступающим войскам.
Минут через пятнадцать чуть не выскочил на изрытое воронками ржаное поле. Пригнулся, огляделся. За полем, видимо, был хутор или маленькая деревушка. Из-за деревьев виднелись белёные стены мазанок, крытые соломой крыши, журавль колодца. И надо всем этим возвышался совершенно чуждый этому месту металлический цыплёнок вражеского боевого шагохода.
Пехоты видно не было. Вообще, что удивительно, ни человека, ни собачьего лая. Жутковатое ощущение, я вам скажу.
Краем поля к хутору шла дорожка, обросшая буйными зарослями полыни. Вот по ней-то, чутка пригибаясь, я двинул к жилью. Всяко меньше заметно, чем прямо через поле переться.
Крадучись, заглянул через заборчик ближайшего домика. Посреди залитого солнцем двора распластался застреленный пёс. Сквозь звенящую тишину просочились звуки, как будто скулит кто-то. Собаку мелкую не добили, что ли? Вот, ещё возня какая-то. И шлепки.
Осторожно проскользнул в раскрытую калитку. Невнятные звуки раздавались из распахнутого сарая. Стараясь двигаться неслышно, заглянул.
Худшее из того, что я предполагал — насильственное уестествление. Пара уродов трахают крестьянку. Жирный боров в спущенных до колена штанах дергается между раздвинутых ног, подельник держит руки жертве.
С длинного выпада, прям как учили, вбил штык под лопатку жирного. В грудь толкнуло холодной волной, словно водой плеснуло. И в голове прояснело. Опа! Это, выходит, его жизненной силой мой безмагический шок подправился?
Мысли на потом отодвинуть!
Отшаг. Поворот винтовки. Уставил ствол в лицо второму.
— Но, но, донт шют*! — тот оттолкнул руки девушки и на карачках, спиной вперед пополз в угол.
*Нет, нет, не стреляй!
Молодой, лет двадцать, русые волосы прилипли сосульками ко лбу. Только что ты был королем мира, победителем, а через секунду, может, будешь трупом.
— Ух ты ж бля, англы? А вам то каким боком тут? Хов мани оф ю**, сука? — представляю свой акцент, смесь нижегородского с
