тут, опять, тот же старик. И вдруг, он метнул в меня водяную стрелу. Но я не стал уворачиваться, а по привычке, магией отбил. Вот не поверишь, даже школу вспомнил. Там Халин всегда норовил меня своей водяной стрелой достать, так я её уже тогда навострился магией, даже не задумываясь, отбивать. Тут от меня вроде отстали, и я быстрее за вами на площадь. А там, у самой Заремы, опять тот же старик. Глянул на меня, а зрачок у него, как у рода Халинго. Он, едва заметно, кивнул мне, и пропал…
Я уже тогда понял, что из города нас выпустят, а вот потом… либо поговорить придут, либо убить. Но получилось вот так.
— Поговорить приехали.
— Да нет, не поговорить. А сказать открытым текстом, что они с королевой. Ты, кстати, заметил — серпентов то почти не видно было в городе. А у тебя что?
— У меня? — Эдрин задумался. — Да, ничего такого, необычного. В таверне, правда, разговор случился… неожиданный.
— Рассказывай.
— Да, что там рассказывать. Я, как обычно, постарался на всякие непонятки, да случайности разговор вывести. Вспоминали всякую чушь, а вот охранник с ворот, вдруг и говорит, что всё это так, ерунда. Вот лет тридцать назад в городе, действительно, страшные дела творились.
Эдрин замолчал, а я, вспомнив, что Велисы повсеместно стали умирать именно тридцать лет назад, затаив дыхание, слушала, что же такое страшное проходило в те времена.
А Эдрин продолжал.
— Мне, вроде как, то, что было так давно, и не интересно, но рот ведь не заткнешь, вот и раззадорил я его. А он тогда и говорит — лет тридцать назад стали пропадать в городе и окрестных деревнях дети, младенцы. Я спрашиваю — и много? А он в ответ — да, почитай, больше ста, а если лет за пятьдесят посчитать, так не меньше трехсот младенцев исчезло, без следа.
— Странно это. Тогда в провинции правил отец Халина — Хоран.
— Нет, ты, как всегда, слаб в истории правления, — усмехнулся Эдрин. — Пятьдесят лет назад у власти стоял его дядя Халон, потому, как Хоран был еще мал, а после загадочной смерти его отца, регентом был назначен Халон. И в это время серпенты вели себя в Халинго, как у себя дома, а может и похуже. И именно тогда из Халинго были посланы первые обозы с переселенцами. Он замолчал и вдруг вспомнив сказал. — да, я кстати там и провизии нам прикупил, мяса, сыра, хлеба. Так что на пару дней нам есть что есть! А это здорово.
Почти до самого вечера мы ехали спокойно, без происшествий. Наконец, найдя подходящую полянку у края леса, расположились на ночлег. Эдрин распрягал Зарему, Старик, обходя по кругу наш лагерь со стороны дороги, ставил магическую защиту, а я собирала хворост, прислушивалась к шорохам леса. И, вдруг, услышала чьи-то негромкие голоса. Я уже хотела окликнуть, предупредить Старика, но неожиданно поняла, что это были шепот травы, тихое бормотание ручья, скороговорка белки, болтовня сороки. И не просто шум. Они рассказывали мне каждый о своем. И мне казалось, что я их понимаю.
Словно что-то знакомое, но давно позабытое, просыпалось во мне, возвращалось из далёкого далека. Это и радовало меня и, в то же время, пугало.
Радовало свежестью ощущений и… возможностей. А пугало неизвестностью.
— Вета, — позвал меня Яр.
Я подошла, и сразу опять запело внизу живота, теплая волна пробежала по всему телу и я утонула в его синих глазах, и никак не могла заставить себя «вынырнуть», что бы глотнуть хоть малейший глоток воздуха.
«Ах, Света, Света! Он же поклялся в любви другой. Очнись!» — стучало в мозгу. Я собралась с силами.
— Вета, ты меня слышишь?
Оказывается, Яр уже несколько раз называл мое имя, только я этого не слыхала.
— Это тебе. — И он протянул мне какой-то длинный сверток.
Я взяла его, развернула, и ахнула. Это был изящный, с удобной и красивой рукоятью меч. С узким, пальца в два шириной, прямым обоюдоострым клинком. Длиной около 60 см, с продольной канавкой посредине. Весил он не больше полукилограмма, и, после тяжеленных мечей Старика и Эдрина, показался мне просто невесомым. Сначала…
Вы пробовали когда-нибудь целый час махать полукилограммовой железякой?
Что это такое, я поняла в тот же вечер.
Это было чертовски тяжело.
После получасовой тренировки с Яром, мною занялся Эдрин. Он учил меня кидать ножи.
Первые три я легко послала в цель — ствол громадного дерева метра в три в обхвате. А потом ножи упорно не хотели, почему-то, впиваться в кору. Они, вроде, и летели по правильной траектории, но, подлетая к дереву, переворачивались и, стукнувшись плашмя по коре, падали на землю в траву. В очередной раз, выискивая ножи среди корней, я оперлась о ствол и … почувствовала смех. Да-да, именно смех. Словно это дерево надо мной смеялось.
Я собрала ножи, и стала рассовывать их по специальным кармашкам на поясе. А когда Эдрин попытался схватить меня за руку, дескать, продолжай кидать, я просто махнула рукой, и бедный парень улетел метра на три.
Старик подошел к нему, помогая подняться, но, когда Эдрин хотел ринуться ко мне, Яр удержал его, что-то сказал и отвел к костру.
Я убрала ножи, подошла к дереву, провела рукой по коре. Мне, словно хотелось сказать, — «извини старина, не признала», — и дерево мне ответило. Шорохом листьев, шепотом травы между корней. А потом… прямо у меня перед глазами развернулась, сначала мне показалось, что это простая карта. Но нет, на ней не было лесов, болот, степей. На ней было что-то другое. Это было одно большое озеро, и из него вытекало несколько рек больших и маленьких. Я почему-то знала, что реки именно вытекают. Они текли нескончаемыми потоками, разбиваясь на рукава, ручьи, ручейки, протоки. Вот они снова собрались небольшим озерцом, а вот опять разделились на несколько проток. И все это сияло золотисто-желтым цветом. И это была не вода. Это было что-то другое.
Но что?
Ну, конечно! Это же магия! Энергия магии!
И вдруг потоки стали тускнеть, гаснуть, ручьи высыхать, а большое озеро менять свой цвет. Вот из золотистого оно стало красноватым, а вот уже — темно-красным, и, наконец, бордовым, с черными прожилками. И я понимала, что совсем чуть-чуть, и это озеро вспучиться от переизбытка Энергии, и как вулкан полыхнёт мощнейшим взрывом.
А дерево мне шептало что-то, говорило и о чем-то настойчиво просило. Но я не могла понять, о чем.
И вдруг, мне стала понятна
