эта тихая, но отчаянная просьба.
— Помоги, освободи.
— Я?!
— Да, ты!
— Но, что я могу? Совсем одна, чужая в этом мире?
Я отошла от дерева и опустилась рядом со Стариком на траву. Он протянул мне чашку.
— Вета, что случилось?
— Голова что-то заболела, — соврала я.
А что я еще могла ему сказать? Что дерево со мной разговаривает? А потом мы поедем искать ближайшую психушку?
— Я устала, пойду спать.
— И ужинать не будешь?
— Нет, спасибо.
Эдрин сидел рядом с Яром, но даже не смотрел на меня. Обиделся.
Я забралась в повозку и закрыла глаза.
И опять я увидела эту непонятную реку, эти непонятные потоки. Вот они яркие, словно огонь, но вот становятся темнее, блекнут, некоторые совсем гаснут. Я стала вглядываться в карту и увидела, что она наложена сверху на карту местности. Мне не пришлось искать себя на карте. Кто-то любезно указал это место маленькой голубой точкой. А может это и не я вовсе, а это дерево-старожил. Мы находилась на месте бывшего озерца, а совсем рядом из озера когда-то вытекал ручей. Нет, скорее целая протока. А вот сейчас этой протоки, почему-то, не стало. Не стало и озерца, так изредка вспыхивала на его месте желтоватая искорка. Да и протока ведущая в маленькое озерко исчезла, словно и не было ее никогда.
Я лежала в повозке, и мысленно перелистывала карты. Перед глазами, по моему желанию, появлялась то первая, то вторая. Как я поняла, первая карта была старой — так было, а вторая новой — так стало.
«И что мне теперь со всем этим делать?» — спросила я сама себя.
И, вдруг, услышала чей-то голос, звучащий в моей голове:
«Помоги. Мы долго ждали, когда ты придешь. Помоги нам».
— Вот те раз, — подумала я, — а как? Как вам помочь?
«Ты и сама это знаешь! Спаси нас!»
Знаю? С этим, так и не заданным вопросом я уснула…
Вокруг стояла звенящая тишина. Что же меня вытащило из сна? На поляне раздалось тихое урчание. Я приподнялась и, осторожно раздвинув полотняные занавески фургона, выглянула наружу. Костер давно погас. Дежуривший Эдрин крепко спал, а по поляне носились тени.
Вот, одна из них подошла к спящему, осторожно обнюхала его. Но тут другая, нашла на пеньке оставленный для меня ужин, завернутый в холстину. Все тени сбежались к пеньку, началась возня за найденную еду. Я осторожно вылезла из повозки, не забыв прихватить свой новый меч.
Подул слабый ветерок, выглянула луна, и я смогла рассмотреть ночных гостей.
Это были какие-то небольшие зверьки, с большими, на полмордочки, глазами, напомнившие мне лемура. Хвоста у зверька не было, а вот зубы были. Довольно крупные, белые. Луна опять спряталась за тучку, оставив лагерь в темноте. Я замерла, раздумывая, как же мне поступить. Можно было попытаться разбудить Эдрина, но я побоялась, что зверьки испугаются. А что у них там, в инстинктах заложено? Побегут или бросятся в атаку?
А зубы то у них весьма внушительные. И ладно было бы их с пяток, а тут по поляне разгуливает больше десятка.
И вдруг, мягкие волны перекатились через поляну. Земля слегка вздрогнула, и напуганные животные ринулись в спасительную чащу, в мгновение ока скрывшись с моих глаз. А Эдрин даже ухом не повел. Он все также крепко спал.
Я подошла к костру, положила на покрытые пеплом угли несколько тонких сухих веточек, сверху — дюжину потолще, потом подкинула еще охапку веток.
Костер просыпался. Вот несколько робких язычков пламени лизнули мелкие веточки. Окрепнув, они набросились на прутья потолще, и вот уже вспыхнули и толстые ветви.
При свете разгорающегося костра я смогла рассмотреть, что осталось от моего ужина. К сожалению — ничего. Зверьки умяли все, что смогли найти. Не раздумывая, я бросила разодранный холст в огонь, и присела у костра.
Было самое волшебное время, когда ночь ещё не начала прятаться в утренних тенях леса, но уже была готова уступить свои права раннему утру. Уже начали пересвистываться первые птицы, но ранняя заря ещё даже не пыталась окрасить чёрно-синее небо светлыми мазками. Ранние утренние сумерки только-только наползали рваными клочьями тумана.
«…Иди, пора…», — пронеслось у меня в голове.
__________________________________
Друзья! Это мой первый роман, который я выкладываю на суд читателя. Мне очень важна обратная связь. Буду рада вашим комментариям.
Отдельная благодарность за подписку на автора и добавление книги в библиотеки
Глава 9
Эти мысли были, явно, не мои. Кто-то старательно внушал мне, что пора идти.
Кто? Ну, конечно же, дерево. Я почему-то знала это совершенно точно.
Но вот куда?
«Ты сама всё знаешь, поторопись. Надо успеть до рассвета».
Я со вздохом встала.
— Куда идти то?
И тут перед моими глазами появилась карта.
Та самая, которую я определила, как настоящую.
— А моя цель?
Моя цель, исток погасшей протоки, через которую бежал когда-то в озерцо поток магии, загорелась на карте маленькой зеленой точкой.
— Спасибо тебе, дерево! — прошептала я.
Я шла уже минут десять-пятнадцать, когда вдруг поняла, что я на месте.
Вокруг было противно. Просто отвратно противно.
Что-то давило со всех сторон, и было ощущение чего-то жутко неприятного, чего-то мерзкого. И тишина. Просто могильная. Ни шороха травы, ни пения птиц.
Под ногами что-то захрустело, я остановилась, осмотрелась. Утро постепенно вступало в свои права. Где-то там, за горизонтом, появились первые проблески просыпающегося утра, но тут, на поляне, было еще по ночному сумрачно. И в этом сумраке я увидала поляну, к которой когда-то подходила лесная тропа, сейчас заросшая молодыми деревьями и кустарником. А вот на самой поляне ни деревьев, ни кустов не было, только какая-то трава росла густо-густо, не давая пройти к центру.
Но, где наша не пропадала! Я и крапивы то не больно боялась! За бабушкиным огородом она стояла просто зеленой стеной, и мы с Лешкой устраивали в ней наш тайный схрон.
Но сейчас — не тут-то было! Эти травяные заросли жглись ещё хлеще крапивы. Я только рукой задела за стебель, как на коже сразу вскочил здоровенный волдырь, и рука словно онемела. Ах, вот вы как!
Волна… нет, не ненависти! Тут какое-то другое слово надо вспомнить…
Я вдруг почувствовала, как какая-то неведомая сила стала просыпаться во мне. Бессознательно, как будто делала нечто, впитанное с молоком матери, я широко взмахнула руками, словно разглаживая только что постеленную простыню. А потом резко свела их, будто схватила кого-то за крупную жилистую шею, крепко сжала и
