катится к чертям собачьим…
– Можно? – спрашивают от двери.
– Я занят! – рявкает Черный, кидая быстрый взгляд на дверь. – А, Сергей Алексеевич, это вы. Входите.
Визит Миронова приходится кстати – Николаю надо отвлечься от мрачных мыслей. А другого такого человека, с которым Черный с удовольствием бы поговорил, в этом чужом городе нет. Впрочем, и дома его особо тоже никто не ждет.
– Вы выглядите довольно грозно, – замечает Миронов, проходя к столу. – Знаете, я бы, наверное, хотел вас нарисовать. В образе такого древнегреческого героя.
– Не думаю, что я достойная для этого модель.
– И все-таки подумайте об этом, – мягко улыбается Сергей Алексеевич, расстегивая пальто.
Из-под пиджака весело подмигивает следователю мультяшный кот. Миронову нравятся такие футболки, нравится надевать их под солидные пиджаки на важные совещания. «Мрака и серьезности мне хватает в секционном зале», – говорит Миронов в ответ на любые замечания по этому поводу.
– У вас есть что-то для меня? – спрашивает Черный. – Что-то показали дополнительные анализы?
– И да, и нет. Для вас у меня есть пригласительный на мою выставку. Вы ведь никуда не планируете от нас уезжать через недельку?
Николай вздыхает. Будет настоящее чудо, если за неделю ему удастся вычислить убийцу, собрать полную доказательную базу, подготовить дело и передать его дальше. Но в чудеса Черный не верит уже очень давно.
Миронов протягивает следователю картонный прямоугольник.
– Глядите, какие чудные пригласительные мне отпечатали. Тут на две персоны, можете пригласить с собой кого захотите.
– Спасибо.
Черный, несколько смущенный, берет пригласительный, неловко вертит его, не зная, куда пристроить. Почему-то в голове возникает образ Смородиновой.
– Это из приятного, надеюсь, – улыбается Сергей Алексеевич. – А вот по делу я вас ничем не обрадую. Все, что нашли Эдуард Валентинович и его ребята, никак с вашим делом не вяжется. Кроме Авакумовой никаких совпадений. Я еще раз все перепроверил, но – ничего.
Черный разочарованно вздыхает, на миг прикрыв глаза.
– Дьявол! – ругается следователь. – Неужели придется ждать?
– Чего? – не понимает Миронов.
– Новую жертву. Опера сейчас отрабатывают версию, но, боюсь, что мы ничего не вытянем.
Николай кладет ладонь на копии фотографий Браун и Авакумовой, с которыми практически не расстается. Миронов делает просительный жест, и Черный убирает руку, позволяя судмеду подтянуть снимки к себе.
– А вы не находите их прекрасными? В своем роде, конечно, – спрашивает Сергей Алексеевич, рассматривая виденные уже карточки.
– В своем роде, – кивает Черный.
– Композиционно они выполнены просто превосходно. Сочетание цветов, драматизм. Некий даже, если позволите, концептуализм.
– Вы сейчас как художник говорите.
– Да, – кивает Миронов, отодвигая снимки обратно. – Искусство, знаете ли, помогает взглянуть на мир под другим углом. Каким бы страшным этот угол ни был.
– Иногда мне кажется, что мир в принципе очень страшное место, – признается Черный.
Миронов чуть приподнимает бровь.
– Но разве в нем нет места прекрасному? Вечному?.. Неужели у вас, Николай Дмитриевич, нет человека, ради которого вы готовы делать этот мир лучше?
Черный неопределенно мотает головой.
– Тьма мне гораздо ближе, чем люди.
* * *
Ира Фирсова любит пересматривать свои репортажи. Ей нравится смотреть на себя со стороны. Нравится слушать свой голос. Да, несовершенный, но пусть хоть один человек только попробует сделать замечание.
Если кто-то не может определиться с профессией очень долго после школы, перебирая места работы одно за другим, то Ира знала, что будет журналисткой уже, наверное, в детском саду. Ее все время толкали на сцену – стишок рассказать, песенку спеть. А позже, в школе – провести мероприятие, поучаствовать в чем-то таком. И когда Ира в первый раз увидела себя со стороны, на большом экране телевизора, соединенного с видеоплеером, она влюбилась. В саму себя на этом большом экране. Это ее жизнь, и ничего другого не нужно. И пусть все, каждый, кто смотрит, немедленно теряет голову и ловит каждое ее слово.
Свои репортажи, выходящие в новостях, Фирсова тут же публикует во всех соцсетях. С ростом количества лайков и комментариев она убеждается, что все делает не зря.
Но этот ролик – особенный. К ней уже обратились из двух столичных каналов с предложением более подробно осветить тему. И на оба предложения она ответила согласием. Наступил ее звездный час. Есть шанс наконец покинуть этот городишко и заняться по-настоящему важными, серьезными вещами. А там, через годик-полтора, она заимеет свое собственное аналитическое шоу где-нибудь в прайм-тайме.
И, черт возьми, она хороша в этом ролике. Не получилось окрутить следака – не печаль. Кого там окручивать? Мрачный унылый тип. Наверняка скрытый извращенец. Потому что ну кто еще вот так холодно отреагирует на ее лучшую блузку? Что ж, сам виноват. Мог бы стать героем, а теперь пусть остается серым неудачником.
Ира пригубливает розовое вино из пузатого фужера, удобно устроившись в кресле, и снова нажимает на воспроизведение. Любуется собой на экране ноутбука и отражением в этом экране.
– Как нам стало известно из достоверных источников, раскрывать которые по понятным причинам мы не имеем права, у полиции все еще нет никаких зацепок в деле о двойном убийстве. Точнее, в двух чудовищных делах, потрясших наш город, – говорит Ира Фирсова в ролике. – Напомню, что в конце марта в Покровском переулке было обнаружено обезображенное тело Ларисы Авакумовой, а около двух недель назад ушла и не вернулась Алина Браун, чье тело позже было обнаружено в одном из городских парков. Обе девушки стали жертвами одного и того же жестокого убийцы.
Ирина для съемки выбрала тот самый парк. И как оператор ни противился, говоря, что картинка будет некрасивой, настояла на ротонде в кадре, за которой располагается чуть ниже по холму место обнаружения тела Браун. Хороший вышел кадр, в меру мрачный и нединамичный, не отвлекающий от говорящей.
– На этой неделе следствие задержало подозреваемого, некоего врача Ф. Фамилию мы не можем назвать, потому что его причастность к убийствам не подтвердилась. Пресс-служба Следственного комитета не разглашает подробности, однако достоверно известно, что против доктора возбудили обвинения по ряду статей. Возможно, нас еще ждет громкое раскрытие. Или же следственные органы, не желая признавать своей ошибки, просто не отпускают невиновного человека. В данный момент работники полиции проводят оперативные действия по весьма сомнительному направлению. Да, я не побоюсь этого слова – сомнительному. Целому ряду фотографов и владельцев фотостудий продемонстрированы снимки замученных девушек. Убийца, к которому полиция не приблизилась ни на шаг, оставляет на местах преступлений фотографии своих жертв. Мы располагаем копиями этих снимков, и сейчас вы сможете увидеть их на своих экранах. Большая просьба увести от экрана детей и отвернуться людям
