Книга Осиновый кол прилагается - Елена Станис

С Грэгом Тилли было неловко обсуждать подобные вопросы. Он скорее выполнял функцию родителя, чем подружки.

— Да, но ничего большего, — пробормотала я, чувствуя, как алеют щёки.

— Большего?! — Глаза Грэга Тилли округлились. — Он сын маркиза, Алина. Не знаю как в вашем мире, а в нашем, маркизы женятся на маркизах, а простолюдины на простолюдинках. Мне жаль, что я не могу обеспечить тебе хорошего приданного, но как только мы вернёмся, я представлю тебя названной дочерью и мы подберём тебе достойного работящего мужа, который будет уважать тебя и не станет водить за нос.

Я начала закипать и даже не обратила внимание на слова здравника об удочерении.

— Натаниэль не водит меня за нос! Он — самый лучший, самый честный, самый красивый…

Моя речь стала какой-то нелогичной, но эмоции настолько переполняли меня, что я не обратила на это внимание. Никогда не откажусь от Натаниэля! Не нужен мне никакой честный и работящий муж!

— Святая наивность, — снова повторил Тилли. — Думаю, мне надо поговорить с Натаниэлем, — он сделал ударение на имени графа.

Чувства, причём самого разного толка бурлили во мне и одним из них был страх. Страх, что учитель окажется прав в отношении предмета моей любви. Буркнув напоследок что-то неразборчивое, Грэг Тилли вышел из спальных покоев. А я уселась на кровать пытаясь привести себя в душевное равновесие и определить тактику разговора с учителем.

Он сейчас вернётся и скажет: «Граф — тебе не пара!». А я: «Жизнь вещь изменчивая, сегодня ты на коне, завтра под конём! Надо ловить удачу за хвост и наслаждаться днём сегодняшним…». Нет не то.

«Любовь выше предрассудков, она как луч света озаряет даже дно глубокого озера…» Нет. Опять не то.

«Женщину должен обеспечивать мужчина. Граф титула не лишиться, если женится на девушке без титула…» Ближе, но нет.

«Учитель, ты же сказал, что умом я учёный старец. Я достаточно рассудительна, чтобы не пасть жертвой обольщения. Моей сознательности хватит, чтобы противостоять обманчивому очарованию. Но если граф честен со мной я не вижу причин отказывать ему в ухаживании». Да. Вот что-то типа этого.

А если он мне в ответ: «Натаниэль — недостойный человек, ты обманулась в нём».

— Граф Натаниэль Кристан — достойнейший молодой человек. Ты не прогадала, девочка! — Воскликнул здравник с порога.

Я опешила и едва не выдала заготовленную браваду.

Тилли подошёл ко мне взял за руки и огорошил новостью от которой хотелось петь и танцевать.

— Он просил у меня твоей руки.

Я вскрикнула и поспешно зажала рукой рот, чтобы не сбежались стражники. Конечно в начале, Натаниэль Кристан должен был спросить меня, вдруг — откажу, а не ставить в известность близких, но… А-а-ах! Неужели я буду женой Натаниэля, моего красавца аристократа?! Джек пот, Алина!

— А что ты ответил? — Вдруг про между прочим спросила я. А что если учитель отпугнул своими подозрениями в чистоплотности намерений моего милого графа?

— Сказал, что согласен, если ты согласна. А ты-то, видимо, точно согласна, — улыбнулся Тилли.

А-ах! Не в силах сдерживаться я запрыгала и сжала в тесных объятиях учителя.

С небес на землю меня опустил вернувшийся к нам Донсон Брауниг. Смотря на наше с Грэгом Тилли воодушевление, он натянуто улыбнулся, но не смог скрыть настороженного беспокойства.

— Алина, маркиз просил тебя явиться к нему. Он знает о том, что ты… не юноша и о… твоих отношениях с его сыном.

Эйфория прошла и меня обуяло беспокойство и боязнь.

— Алина, раз марких знает, тебе лучше одеться в платье, — заключил Грэг Тилли. — Когда мы собирались я прихватил то твоё платье, в котором ты впервые появилась у меня. Случайно прихватил вместе с остальными вещами, но теперь понимаю, что к месту.

Я кивнула. Моё фиолетовое платье. То в котором я пошла на встречу с друзьями, то, в котором мы проходили злополучный квест «Зов полуночи». Тилли вытащил его из сундука рядом со своей кроватью. Я осторожно взяла в руки платье, распрямила на кровати, провела рукой по материи. Материи моего мира.

— Пойдём, дадим девочке переодеться, — проговорил отец Брауниг. Здравник кивнул и оба вышли за дверь.

Я так отвыкла носить платье, что, облачившись в него, почувствовала себя как-то не так. Посмотрела в зеркало и увидела Алину вместо Тода. Пригладила волосы, стряхнула с платья несуществующие пушинки, улыбнулась отражению. Снова девушка. Интересно как воспримут меня такую жители замка?

Даже учитель с отцом Браунигом ненадолго зависли, настолько непривычно им было видеть меня в женской одежде. Стоит сказать, что моё платье было миди, то есть щиколотки не скрывало, а при ходьбе — итого хуже — открывало половину левого бедра, что для этого мира было, что называется, верхом неприличия. Но другого платья не было, а сыграть с маркизом на опережение было единственным верным решением данной ситуации.

Я двинулась в большую залу. По пути меня нагнал Эльгибор, возвестивший о себе привычным клацаньем. Если бы страж передвигался с меньшим грохотом, его можно было назвать моей тенью. Но он был слишком громким.

Я обернулась к стражу со словами:

— Эльгибор, подожди меня пожалуйста здесь, я иду к маркизу и для нас обоих лучше, если я буду одна.

Вопреки ожиданиям и к моему облегчению латник согласился, оставшись на месте. А я пошла дальше по коридору.

Вдруг из боковой комнаты вышел Эгберт и двинулся мне навстречу. Потом остановился как вкопанным и уставился на меня немигающим взглядом. Я сглотнула, Эгберт был мне очень-очень симпатичен, и я была признательна ему за то, как он мне помог. Надо было рассказать ему раньше, что я девушка, а теперь ему всё открылось вот так вот с бухты барахты. Как он воспримет мою ложь? Будет ли злиться?

Я остановилась.

— Господин Эгберт, — поклонилась я. Хотя, наверно, теперь надо было сделать книксен.

Он подошёл ко мне и обхватил за плечи.

— Тод?

Я виновато улыбнулась.

— Простите, господин Эгберт, мне очень неприятно было обманывать вас. Надо было всё рассказать раньше.

— Но… Но почему ты притворялась мальчишкой?

Эгберт продолжать держать меня за плечи, от его ладоней исходило тепло.

— Потому что хотела стать лекарем, — ответила за неимением лучшего объяснения.

А правда состояла в том, что на этом настоял Грэг Тилли, а у меня и выбора-то в общем не было.

— Глупышка, девушки могут быть травницами, — покачал головой юноша.

— Вы совершенно правы, — потупилась я.

Эгберт убрал руки, внимательно меня оглядел. Неловкость нарастала.

— А кто ещё знал? Грэг Тилли