что-то натворила?
— Ты мне скажи, — устало произнес начальник.
Ника осторожно схватила многотиражку. В глаза бросился заголовок первой страницы и ситуация моментально прояснилась.
«КТО ОН? ГРЕГОРИ ФРОСТ — ПРЕДАТЕЛЬ, УБИЙЦА, ПОД ОХРАНОЙ ПРОТЕКТОРИАТА. БУДЕТ ЛИ СУД?»
Ника положила газету на стол, прикрыла глаза ладонями и спросила:
— Как они узнали?
— Мне казалось, это не должно быть для тебя новостью, — сказал Масса. — Имя автора статьи Лизабет Локус, тебе ни о чем не говорит?
Ника убрала руки с лица, поднапрягла воспоминания, после ответила:
— Нет. Я ее не знаю.
— Это псевдоним. Настоящее имя Лушана Хазенфус.
— Лушана? — встревожилась Ника.
Масса снисходительно кивнул и продолжил:
— Пишет некрологи, состоит в братстве мормоликов, живет…
— С нами в одном общежитии.
Осознание предательства начало высасывать из девушки силы, и впрыскивать яд разочарований.
На мгновение Нике показалось, что она вернулась в то время, когда бродила по больнице словно приведение, терялась в собственной палате и кричала по ночам, утрачивая реальность.
— Она ведь моя подруга… хотела стать журналистом, ей нужна была статья. А здесь смотрите… на первую полосу.
Девушка покраснела, почувствовав, как совесть пробивает на слезы, словно натертая на мелкой терке луковица.
Рик’Ард Масса подпер рукой подбородок и с улыбкой сказал:
— Похоже, я становлюсь старым и простодушным. Мне не стоило отправлять тебя за этими книгами.
— Но ты же не знал, что так выйдет. Это была всего-то покупка книг. И ты вовсе не старый.
У Ники был скверный характер, но доброе сердце, хоть и билось чужим пульсом.
— Это зловещая ирония судьбы, — серьезно сказала она. — А что теперь делать?
Глаза маджикайя сверкнули рубиновым блеском.
— Состоится суд. Я, конечно, хотел провести расследование без вмешательства замдиректоров или кого-то из Лиги Сверхъестественного, — сказал он. — Но в этот раз мне придется действовать по закону.
— Я все же не понимаю, почему Фроста считают невиновным? Ведь, не только я обвиняю его?
— В прямом убийстве только ты. Фрост проходит подозреваемым по нескольким эпизодам, но поскольку он считался безвременно ушедшим, никто кроме тебя официальных заявлений не делал.
— Зато их сейчас будет предостаточно, — довольно произнесла Ника. — Это даже хорошо, что так получилось. Фрост явно что-то задумал.
— Определенно, он хочет доказать свою невиновность.
— Ха!
Маджикай кивнул, внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку, многозначительно погладил пальцами подбородок и вдумчиво произнес:
— Ника, Фрост обратился в СОМ за помощью и до решения суда тебе придется ему верить и защищать. Ты готова на это?
— Верить? — воскликнула Ника, не сумев сдержаться. — Но я постараюсь быть более благоразумной и сделаю все от меня зависящее, чтобы Фрост дожил до суда. Хотя и не хочу этого.
— Я понимаю, что для тебя это уже очень много.
— Больше, чем я могу.
Раздался стук. В кабинет заглянула Мирза.
— Простите, господин Масса, но эти стервятники меня скоро разорвут. Они ждут вас. Сказать, что вы будете позже?
— Мы с агентом Верис уже закончили.
Маджикай встал из-за стола и направился навстречу с газетчиками.
Ника тяжело вздохнула, какое-то время посидела в пустом кабинете, потом вдруг вспомнила:
— Лушана — дрянь! Ты у меня получишь! — злобно вскрикнула Верис и сорвалась с места совершать возмездие.
Глава 8. ХРЕНОВЫ МУКИ СОВЕСТИ
Крыло общежития, в котором проживала Лушана Хазенфус, называли «резервуаром юродивых всезнаек». С одной стороны здесь царила атмосфера повальной занятости, деловитые личности разгуливали из комнаты в комнату, вели особо важные переговоры прямо в коридоре, читали книги на лестницах. С другой — в корпусе шныряло сборище странно одетых разгильдяев с высоким коэффициентом интеллекта, занятых делами понятными им одним. Они любили развешивать религиозные плакаты по стенам, курить травку и не чурались однополых связей.
Никарии здесь раньше бывать не приходилось. Соседи по общежитию в круг интересов девушки не входили, а мормолика имела привычку появляться через окно. Боевой настрой и жажда мести немного поутихли, когда встретившийся на пути вепрь-перевертыш выдохнул в лицо агента Верис кольцо галлюциногенного дыма.
— Приииивээээт, — отбросив с морды локон фиолетовой челки, томно произнес он. — Я Каба-а-а-ан.
— Я-кх-кхэ вижу, — сказала Ника откашлявшись. — Не знаешь, в каком номере живет Лушана? Лушана Хазенфус.
— В мо-о-о-о-емм, — невозмутимо ответил перевертыш. — Заходы.
Ника отмахнулась от новой порции петлеобразного дыма и спросила:
— А в твоем хлеву, балкон-то есть?
— Балкон есть в склэпе у мур…мур…мурмолики.
— Вот как раз туда мне и надо.
— Я про-о-воожу.
— Просто скажи, какой номер, сама найду.
Кабан шаловливо поднял бровь, глянул искоса и сказал:
— Настаиваю. Пыво хочешь?
От самодовольной кабаньей рожи девушку передернуло.
— Нет.
— А мармаладки?
Ника создала мини-торнадо у себя на ладони и недобро посмотрела на перевертыша.
— Понял, не брэвно, — сказал вепрь, пропуская посетительницу дальше. — Чэтвертая двер отсюда, — Кабан, цокнув копытом, сделал затяжку.
Ника прошла три номера, последний из которых был открыт и являлся пристанищем бесстыдного очкарика, щеголявшего по квартире в одних трусах. Девушка прошла дальше, остановилась у облупившейся двери. Дернула ручку — закрыто. Постучала — тишина. Верис уже была готова вернуться к себе домой и попробовать попасть в квартиру приятельницы через окно, как вдруг доброхотный вепрь, навалился на дверь и приподнял ее вверх. Та возмущенно похрустела и отворилась.
Кабан триумфально оперся на косяк, мордой показал в открытую комнату и, подмигнув Нике, кичливо сказал:
— Проходы-ы-ы.
Ника подозрительно покосилась на перевертыша.
— Нэбоись, я тут дэжурный. Кого хочу пускааю-у-у-у, кого хочу, — вепрь послал пламенный воздушный поцелуй, добавил, — нэ выпускаю-у-у.
Ника сделала шаг назад.
— Мне нужна паршивая мормолика, а не ее апартаменты.
— Я думал тебэ нужен балкон. Ты заходы, подождошь толстуху ту-у-ут.
Ника шумно вздохнула и прошла в комнату. В конце концов, она ничего не теряла — у мироздания в последнее время сплошные шутки.
Квартирка, в которой жила Лушана была даже более убогой, чем комната Верис.
Кухню от спальни отделял громоздкий набитый газетами и журналами книжный шкаф. Телевизор в комнате остался включенным, демонстрируя гостям, как небольшая группа тучных женщин машет руками, стойко выполняя приказы тренера. Кабан прошел вперед, вместе с пышками сделал несколько движений, потом решил поделиться какой-то историей. Ника, с неподдельным интересом разглядывая комнату мормолики, поэтому быстро
