никого быть и не должно.
— Да хоть какие… — отмахнулся воевода. — Ладно, это бесполезно. Давайте к делу. Что происходит и кого мне за это наказывать?
Последний, кого мне хотелось привлекать к этому делу, был Бутурлин. Ему я доверял, насколько мог. Но не его окружению. Да и заморочек вокруг законности и морали у военачальника было многовато, по-крайней мере для такой проблемы.
Хотя бы потому что Резникову пришлось серьезно изголяться, чтобы объяснить, почему разнесли двор уважаемого купца, вместе с ним и его людьми. Так что причину я озвучил. Ну а Петя сделал вид, что он чуть ли не на секретном задании от самого императора. По выявлению преступных элементов, работающих против всей империи.
Заливать тот, кто чуял ложь, умел так, что я почти поверил в его рассказ. По этой версии меня, то есть армариуса, хотели убрать и это была лишь часть большой игры. Замахнулись на весь аванпост, чтобы ослабить границы и подготовить нападение. Кого, неизвестно.
Хотя здравое звено в этом было. Вряд ли кто-то прямо лично меня настолько ополчился, чтобы проворачивать сложную схему. Это действительно выглядело, если подумать, как часть операции.
Так что и воевода поверил. Расстроился, причем непонятно по какой причине. То ли от такого подлого заговора, то ли из-за того, что мы снова вроде как и не виноваты. Я склонялся ко второму.
Спустя ещё какое-то время и остаток княжеского пойла, мы пришли к выводу, что действовать необходимо тайно. Насколько это возможно. Паранойя включилась у всех, меня тоже зацепила. В общем, Бутурлин велел нам сидеть тихо, ничего нового. Сказал, что воспользуется своими старыми связями и прощупает обстановку, в том числе и столичную.
— А вы под стражей, до выяснения, — упрямо повторил он и добавил, сотрясая кулаком: — Я серьезно!
Когда воевода ушел, заговорил первым Петя, опередив меня буквально на долю секунды:
— Ну, какой дальнейший план?
— То есть вариант, когда мы сидим тихо, даже не рассматривается? — больше в качестве издевки спросил я.
Граф обиделся, но надолго его не хватило. Он пнул под столом дрыхнувшего великого князя и как ни в чем ни бывало поинтересовался, когда Влад подскочил:
— Ваша светлость, а не желаете прогуляться в западные леса, а?
— Чего? — светлость плохо соображал, поэтому вежливо уточнил: — С какого это? В смысле зачем?
— Ловля на живца, — хищно оскалился Резников. — Ходят слухи, что кое кого хотят убрать, а где это лучше всего провернуть, как не среди нечисти. Там и стараться не особо надо.
— Я за! — поспешно выкрикнул князь и немного смутился. — А кого убрать хотят?
— Да Макса. Ну и тебя, как мне кажется… Точных данных нет, но будет весело.
— Тогда тем более!
Я долбанулся головой об стол. Ну а с другой стороны, если люди так хотят убиться, кто я такой, чтобы их останавливать? Кажется, у наместника совсем кукушка потекла в стенах своей крепости.
С другой стороны, выманить заинтересованных лиц и вычислить в лесу было проще. Кто увяжется, под любым предлогом, того и подозревать. Хреновая идея, но именно поэтому вполне рабочая. Да и мне нужно было собрать несколько специфических ингредиентов…
На том мы и разошлись. Великий князь готовит первую свою тайную операцию по сбору надежных витязей и сокрытию этого факта от воеводы. Мы все единодушно считали, что Бутурлин за такое и самого Влада запрет где-нибудь.
А мы, в свою очередь, всё таки сидим спокойно день, до завтрашнего вечера. Где мы, под прикрытием темноты, уходим за стену в поисках удивительных приключений.
Когда я засыпал, то раздумывал лишь об одном. Какое зелье из той книжки нужно будет сварить для воеводы. Потому что его точно припадок хватит, когда он узнает.
Утро началось со скандала. Этим фактом я был особо недоволен, потому что наконец отлично спал в полном комфорте. В моей «камере» была большая удобная кровать под балдахином и с матрасом, на котором не грех было и умереть. И это помимо умывальника прямо здесь, вместительного гардероба и принадлежностями для жизни не хуже уровня пятизвездочного отеля. У меня даже пижама своя была, шелковая!
Ну вот какого хрена меня вызволять из такой темницы?
Но у обладательниц знакомых голосов было своё мнение на этот счет. Сестры голосили недолго, затем послышались глухие звуки ударов, сдавленный писк и дверь распахнулась.
— Повелитель! — близняшки бросились ко мне с горящими глазами: — Мы спасем вас!
И ведь правда начали вытаскивать из под теплого одеяла, мягкого и уютного.
— Отставить! — я сопротивлялся до последнего.
Вцепился в подголовник из крепкого дерева и отбрыкивался ногами. В итоге чуть не остался без штанов, отвлекся на то, чтобы их удержать и потерпел поражение. Уже сидя на полу и потирая копчик, я недовольно изрек великую мудрость:
— Зависть — самое скверное чувство, девочки.
— Мы вас вызволяем из несправедливого заключения, повелитель! — обиженно ответила Софья.
— Ага, рассказывайте, — ничуть не поверил я. — Вы вообще тут двери запертые видели? Или охрану? Кстати… А кого вы там отмутузили?
Меня сразу переключило на последний вопрос и я поднялся, идя к выходу. Там, держась одной рукой за ухо, а другой за пах, стоял несчастный Резников. Тихо шипел себе что-то под нос. Я расслышал что-то нелицеприятное в адрес женского пола и жалобу на отвратительное воспитание, не позволяющее бить женщин.
— Жив? — я не очень расстроился, что девицы ему наваляли.
— Это что за фурии вообще? — он увидел меня и обрадовался, что можно выместить хоть на ком-то свои чувства. — С виду такие милашки, а дерутся как черти! Макс, я требую возмещения морального ущерба!
— Да легко! За вычетом его, с учетом того, что ты устроил ночью, будешь должен… — я задумался и вовремя увернулся от ожившего графа.
Позабыв о ранах и позоре, он погнался за мной, слегка прихрамывая. За нами побежали сестры, присоединился вышедший от себя Федя. Видимо по принципу — все побежали и я побежал.
Коридор был длинный и круговой…
Пятый раз пробегая мимо санитарных помещений, я вспомнил о важном деле и проскользнул туда. За дверью раздался топот, они продолжили забег. Пока я проснулся, принял душ и привел себя в порядок, остальные набегались и, похоже, забыли о причине. Петя тоже зашел на водные процедуры, устало махнув на меня рукой.
Девочек я отправил обратно в библиотеку.
