не знаю….
— Виконт, ну хоть вы сделай же что-нибудь!
— Простите…
***
— Простите… Простите… – в очередной раз шептал Наиль беспомощно.
***
— А-а-а, мама! — заорал Наиль, пытаясь выбраться из очередного убийственного кошмара. Кошмара, где раз за разом они умирали. Или это не кошмар? Не сон? А сон был о том, как они вышли из портала в зимнем лесу? Где же реальность?
[1]Черный народный юмор.
Глава 24 Нуль-шишиги из Черной дыры
(Звук весенних падающих капель.)
Смешливые снежинки предлагали развлечься и томно таяли от его горячего дыхания. Снаружи донеслось боевое:
— Дай жару! Чтобы знали, дай жару! Чтобы знали, как делать дело, пока не заржавело, дай жару![1]
Наиль облизнул иссушенные губы и выбрался из берлоги.
(Скворчащее шипение бенгальского огня.)Штурман на двух ногах (одна желтая, вторая синяя) танцевал танго в окружении красных лягушек размером с собаку. Пахло шашлыками и настойкой егермейстера.
— Вилли, друг мой, нам надо идти спасать корабль, — сообщил Наиль, отмахиваясь от Dyscophus antongilii[2] с помощью сиреневого дыма.
— Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря![3] — Штурман Вилли прицелился в желтые гляделки ближайшей жабы и выпустил струю. Водный пистолет плюнул кипятком. Струя замерзла в космическом холоде и осыпалась на Bufonidae[4] сверкающими бриллиантовыми осколками. Тварь завалилась на спину, тряся лапками.
— Ели мясо мужики, пивом запивали![5] — победоносно вскинул кулак Ватсон.
Наиль жадно втянул запах жареного мяса. Есть хотелось бесконечно, но надо было идти — спасать корабль.
— Обними меня покрепче, друг мой штурман Вилли Ватсон, уходим…
— Уходим, уходим, наступят времена почище[6]… — Штурман облапал Наиля красными руками без перчаток и повалил навзничь.
(Хрустальный перезвон.)
Магический портал величественно раскрыл свои объятия им навстречу.
«Куда хочешь любимый? Я на всё согласна».
Благоухающая лаванда грела, а искрящий жасмин скворчал. Наиль задумчиво поиграл пальцами в цветах и выбрал гвоздику. Здесь. Сюда хочу.
«Возьми меня, любимый. Да… О, да!»
(Оргазм.)
***
С деревянным грохотом, удушающе заливая пространство сандаловым маслом, они вломились в кают-компанию.
(Чавкающиеся звуки совокупления.)
— Да ну пиздец, короче, бля![7]— прохрипел штурман, обозрев непотребство. Сфера и навигационный стол были густо завалены ритмично двигающимися яично-желтыми телами.
Наиль вскинул медные пистоли на оргию инопланетных форм жизни:
— По согласию?
Из непотребства поднялась голова-туловище моржа… нет, морского котика… нет, морского льва кукурузного цвета. Топорща усы и воняя селедкой, голова согласно закивала.
— Я не тебя спрашиваю! — Наиль взвел курок. — По согласию?
Морской лев прикрыл зрительные рецепторы верхней парой ласт с видом прожженного циника: «Ну, бля, начинается…» — и отодвинулся в сторону, показывая своего напарника по оргии. Троих напарников. Пингвины цвета одуванчика быстро закачали клювами, будто китайские болванчики: «Согласнысогласнысогласны...».
— И не вас! — возмутился Наиль и пальнул красные угли в потолок. — Дева Лизаветта, огонь души моей, как ты? Норм?
Магическая сфера, центр управления кораблем, вспыхнула раздражающе фиолетовым уксусным сиянием: «Merde. Абьюз. Деструктив».
— Ей не нравится, — сообщил очевидное Наиль лимонному непотребству. — Свалили отсюда колбаской, жёлтожопы!
Arctocephalus gazella[8] нагло выпятил усы: «А то что?»
— А то играть в грёбанный песочек буду без вас! — пригрозил Наиль, разминая пальцы и хрустя костяшками.
«Ёбанный? Мы согласнысогласнысогласны...»
«Да и подумаешь!» — тюлень томно развалил свои жиры на батонах-пингвинах, но те, клюнув на новизну, закопошились и посыпались вниз:
«Игратьигратьиграть…» — и, подергивая куцыми хвостами и толстыми гузками, теннисными мячиками потекли к выходу.
(Шуршание.)
– Один, два, три… десять… пятнадцать… Да сколько вас тут? — сплюнул бубльгум Наиль, открывая дверь наружу пошире.
(Скрип несмазанных петель.)
«Кай-а-айф», — проскрипела дверь.
(Звук слива в уборной.)
«Подумаешь», — жеманно закатил глаза морж с цветом и запахом хурмы и стёк растаявшим ананасовым желе на пол. «Не очень-то и хотелось», — сообщил ручеек подозрительного цвета мочи и просочился через щели обшивки в трюм.
(Раздался горн кавалерии.)
— Друг мой штурман Вилли Ватсон, леди Лизаветта, чарующий гранат души моей, долг зовёт!
— Ни любви, ни тоски, ни жалости[9], — сказал штурман, доставая клиринг-инструменты...
(Где-то выключили радио.)
— Идите, виконт, надерите эти пушистые инопланетные задницы! Чтоб неповадно было им больше нести фурацилиновый след непотребной любви своей на мои навигаторские ценности! Всухую их надери, мальчик мой! — Штурман в розовом фартуке с рюшами и розовых резиновых перчатках любовно прыснул розовый же «МистерМускул» на желтые пятна на когда-то бывшей черной поверхности стола и решительно зашоркал мочалкой.
(Перебор струн на арфе.) «Иди, мой герой!» гордо вспыхнула нежно-розовым пионом сфера, благословляя Наиля на подвиг.
(Бум!)
***
— Sehr gut[10], — подвел итог Наиль и размашисто зашагал на палубу, толстым слоем засыпанную оранжевым песком неизвестной планеты, который контрабандой протащил капитан в трюме пиратского брига «Дева Лизаветта». В нем безбилетными желтыми «зайцами» и спрятали свои канареечные тушки любвеобильные инопланетчики. А что поделать?Сезон у них такой — миграция и популяция. И следовало отвадить их от нашей гостеприимной землицы.
Наиль размялся. Предстояло нагнуть, вернее, выиграть, и желательно всухую, ну или хотя бы с разгромным счетом.
(Чмоки ахи вздохи.)
Он окинул очередное непотребство взглядом, но среди птиц цвета шмелиной жопки и загорелых дочерна спин матросов, не нашел холёные ягодицы, точнее — тылы герцога.
— Капитан Вуд?
— У нас. По. Ах! Со. Ох! Гла. Си. Ю…Ах-ха! — принесло откуда-то сверху ритмичные ароматы франкийского вина и оливок.
— Отдыхайте, кэп. Я сам справлюсь. — Наиль гибко потянулся. — И, кстати, как насчёт повышения? Из юнги я вырос.
— Все…Ох! Должности… А-ха! Заня…О-оу… М-м-м… А-а-оу… Ма…
— Что? Мичман? — притворился глухим Наиль.
— У-а… А… Оу-у… О да. Да!
— Вы сказали: «Да»? Капитан?.. Кэп?.. Мистер Вуд? Ау…
— Vatefaireenculer[11], мичман!
— Йес, сэр, выполняю!
(Песок сыпется, пальмы шуршат.)
Мичман Наиль спрыгнул на песок палубы и по-флотски громко заорал:
— Слушай сюда, желторотики! Ролевая игра на желание.
Он магическим захватом черпнул океанской водицы и плеснул на палубу, увлажняя песок. Любопытные медовожопые любители ролевых игр собирались вокруг, желая поиграть в него.
— Кто построит самую высокую башню из песка, тот выиграл! Кто проиграет, выполняет желание победителя…
Пингвинчики радостно захлопали.
— Внимание! Важно! Башня должна венчаться песочной шишечкой — читайте, куличиком. Все согласны?
«Согласнысогласнысогласны…» привычно забормотали лимонные растлители из соседней галактики.
(Выстрел стартового пистолета.)
— Ну тогда начали! Го!
(Бурные овации и крики
