Новая Москва. Призрак
Глава 1
Окончательно выздоровел я только через три дня. Удивительное дело, да, полторы недели на полное восстановление после десятка пулевых ранений? Пиджакам были доступны такие медицинские технологии, о которых рвачи могли только мечтать. Даже если бы тот же Ник смог меня вытащить с того света, то сомневаюсь, что для выздоровления мне понадобилось бы меньше месяца.
А так — десять дней, и я снова в строю. Вот что такое современная медицина.
Жаль только, что свободы нет. Из камеры, или как ее называют местные «палаты», меня так и не выпустили. Кормят и поят, конечно, но сидеть в четырех стенах — удовольствие ниже среднего. Из развлечений только планшет без доступа к сети. Хочешь — смотри фильмы, читай книги или играй в простенькие игрушки.
А ведь там, в мире наемников, меня наверняка уже похоронили. И мать, наверное, бесится, обзванивает морги и полицию, после того, как ее сын не выходил на связь столько времени. Вот будет смешно, если они вместе с полицией взломают двери в мою квартиру, и найдут там в оружейном сейфе почти полмиллиона рублей и пакет с золотом.
На самом деле это будет совсем не весело, поэтому я собирался сегодня же потребовать у Эрнеста возможности связаться с матерью, и сообщить ей, что со мной все в порядке. Иначе можно бедную женщину и до инфаркта довести. Она-то про мои дела совсем не в курсе, думает, что я в «Ростелекоме» работаю. Ну да, я и ей официальную легенду скормил, не говорить же мне ей, что я ношусь по городу вместе с наемниками, стреляю по всем подряд, похищаю людей и граблю конвои.
Я валялся на кушетке и читал с планшета книгу, когда дверь моей камеры открылась, и внутрь вошли охранники. Они принесли чистую одежду, тоже белого цвета, как и все вокруг.
— Одевайся, — сказал один из них. — С тобой хотят поговорить.
— А чего сюда не пришли? — позевывая спросил я, но с кровати все-таки встал, после чего принялся натягивать на себя принесенные шмотки.
Мой вопрос охранники проигнорировали. Но я к такому отношения уже привык, ни они, ни врачи, ни медсестры, которые делали мне перевязки и ставили капельницы, не перебросились со мной и словом за все время. То ли брезговали, то ли выполняли приказ.
Наверное, если поместить человека в информационный вакуум, то гораздо проще его контролировать. Хотя как сказать, пропаганда в современном мире работает совершенно не так, на человека наоборот набрасывают кучу информации из разных источников: от вполне достоверных, до полностью бредовых. Мозг перегружается, и дальше два выбора: либо стать индифферентным ко всему этому послушным обывателем, либо сумасшедшим, который готов поддержать даже самую абсурдную точку зрения.
Когда я оделся, один из охранников жестом показал мне следовать за ним. Я, естественно, пошел, потому что был рад любой возможности покинуть осточертевшую камеру. Впрочем, меня и так должны были скоро выпустить, я ведь должен разыскать дочку главы «ИнвестТеха», а здесь, сидя в исследовательском центре «РосИнКома», я этого точно не сделаю.
Мы дошли до лифта, и поднялись на первый этаж, где меня встретил Эрнест. В руках он держал планшет, такой же, как тот с которым я игрался последние три дня. Унифицированная модель, одинаковая для всех обитателей этого здания: от узников до менеджеров высшего звена? Хрен его знает.
— Пойдем за мной, — сказал он. — В переговорную.
— Снова коньяком поить будете? — спросил я.
— И не надейся, — качнул головой пиджак. — Разговор предстоит серьезный и интересный. Интересный в первую очередь для тебя. Думаю, тебе предстоит многое о себе узнать.
— Вы точно не какая-нибудь секта? — спросил я. — Типа «познай себя» и все такое? Я думал, они давно остались в дремучем прошлом.
— Не ерничай, — ответил он. — Ты и так уже доприкалывался. Скажи спасибо, что мы вытащили тебя из-под удара. «ИнвестТех» требовал выдать тебя им с потрохами, и правление склонялось к этому решению. Знаешь, чего мне стоило отговорить больших шишек сделать это?
— Уж не знаю, чем я так ценен для вас, но я благодарен, — я почесал отросшую за последние недели бороду. Надо бы ее подравнять до приличной длины, иначе выгляжу не лучше какого-нибудь бомжа.
— Ты прав, ты действительно очень ценен, — кивнул Эрнест, и открыл дверь переговорной, пропуская меня внутрь. — Садись на любое место, мне нужно тебе кое-что показать.
Я сел на ближайшее кресло. На этот раз Эрнест уселся не напротив, а рядом со мной, и принялся ковыряться в планшете. А потом передал его мне, открыв какое-то фото.
— Посмотри, — сказал он. — Не узнаешь?
Я посмотрел на экран, и замер. Фото было из базы данных одного из Новомосковских РУВД. На фоне линейки для измерения роста стоял мужчина. И этим мужчиной был я.
Я поморщился, а потом попытался проморгаться, но сходство не пропадало. Впрочем, теперь я заметил кое-какие детали. Запечатленный на фото человек был значительно старше меня, как минимум лет на двадцать. И у него на лице и туловище были шрамы, которых у меня не имелось, это точно. Но в остальном сходство было поразительное. Я уверен, что если доживу до сорока, то буду выглядеть именно так.
— Так, — сказал я. — Сейчас ты скажешь, что это мой настоящий отец.
— Не совсем, но этот человек определенно приложил руку к твоему существованию, — ответил мне Эрнест. — Скажи, никогда не бывало такого, чтобы тебя принимали за другого человека? Кто-нибудь из незнакомых людей, скорее всего, стариков?
Я услышал это, и замер. А ведь было, всего один раз, но было. Тот бомж, что встретился мне, после того как я вышел из кафе, принадлежавшего Кастету. Он сказал, что я знаком ему, и что я уже сдох. Я-то подумал, что это просто бездомный, который решил срубить немного мелочи, сделав вид, будто мы знакомы.
— Один раз было, — сказал я. — Один бомж сказал, что знает меня, и что я уже должен быть мертв.
— То-то и оно, — кивнул Эрнест. — А теперь полистай фотки, увидишь много интересного.
Я тут же провел пальцем по планшету. Следующая фотография была стоп-кадром с камеры наблюдения. На
