– Может быть, только вчера вечером ты съел около тридцати. А еще там девчонка, которая тебя любит.
– Девчонка? Слушай, Лен, я вполне женатый человек.
– Да я тоже, – он ухмыльнулся. – Но у меня встает, даже когда я далеко от дома. Тем более не обязательно трахать всех подряд, ты же сам знаешь. С девчонками бывает приятно посидеть, поболтать ради разнообразия.
После ужина тем вечером меня сильно скрутило. К полуночи я уже не отрывался от унитаза. Лен отвез меня в военно-морской госпиталь, где мне диагностировали дизентерию. Оставшиеся сутки своего отпуска я провел, валяясь в постели.
На следующее утро я уселся в «Хьюи» в крайне скверном состоянии. Я летел в качестве пассажира на переднем сиденье, и пока Лен управлял вертолетом, я с нарастающей тоской провожал взглядом жестяные крыши, постепенно переходящие в рисовые поля и джунгли, по мере того как мы приближались к высокогорью и лагерю Кавалерии.
22 октября один общественно-политический журнал опубликовал исключительно оптимистическую заглавную статью о том, как обстоят дела во Вьетнаме. Журнал вышел в тот момент, когда мы с Леном были в Сайгоне. Его прочли абсолютно все. В статье, написанной для нас и для всех американцев, кратко описывались успехи нашей армии во Вьетнаме. Три месяца назад Вьетконг готовился к решающему удару, а Южный Вьетнам готовился сдаваться.
Но теперь Южный Вьетнам, опьяненный ощущением собственного достоинства и могущества, излучал уверенность – невероятные перемены в сравнении с прошлым летом. Причина этого удивительного поворота событий заключалась в одной из самых быстрых и крупных боевых экспансий за всю историю военных столкновений. Я снова прочитал о том, как мы вырубали кусты и пеньки одними мачете, чтобы наши вертолеты не поднимали пыль на взлетно-посадочной площадке. Дабы у нас не возникло ощущения, что нас готовят к трудоустройству в департамент парков Южного Вьетнама, в статье рассказывалось о том, как мы сражаемся за Долину Счастья в количестве двух тысяч пятисот человек.
Статья заканчивалась шпилькой в сторону коммунистов, сделавших Южный Вьетнам первой фишкой домино в цепочке под названием Юго-Восточная Азия. Теперь, по мнению авторов, у коммунистов должны были возникнуть сомнения. Соединенные Штаты приняли вызов, поэтому не только Южный Вьетнам, но и все страны Юго-Восточной Азии будут постепенно усиливаться благодаря наращиванию количества знаменитых американских технологий, средств и солдат. Даже заурядный процесс высадки пехотинцев в Куинёне был описан в статье как наплыв брутальных и бесстрашных новобранцев, высыпавших на берег из целой флотилии транспортных судов.
В статье не говорилось ни слова о нашей эффективности. При всей маневренности войск ситуацией заправляли вьетконговцы. Мы сражались по их правилам.
Общий тон статьи создавал впечатление, от которого было сложно избавиться. Даже я начал верить в то, что проблемы были только у Кавалерии, что в целом наши дела шли в гору.
Примерно в одно время с выходом этой статьи, 19 октября началась осада небольшого лагеря Плейме, который находился в шестидесяти милях к западу от нас, в долине Йа-Дранг. В тот момент атака казалась чем-то незначительным, однако впоследствии ей суждено было стать событием, которое привело к одному из самых масштабных сражений между Кавалерией и Армией Северного Вьетнама.
Джон Холл проводил большинство своих вечеров, напиваясь с Джимом Стортером. Но, в отличие от Джима, Джона никогда не видели отсыпающимся от похмелья в шкафчиках для одежды или картонных коробках в палатке-кладовой. Они пили по разным причинам. Стортер искал утешение на дне стакана, потому что его жена трахалась в Штатах со всеми подряд, пока он уворачивался от пуль вьетконговцев. Проблемы Джона находились во Вьетнаме. Он полагал, что Кавалерия испытывала его судьбу на прочность, пытаясь доказать эффективность воздушно-десантных маневров. После нескольких первых вылетов он решил, что если его не убьют вьетконговцы, то это обязательно сделает Кавалерия.
– Нам нельзя садиться в горячих зонах, Мэйсон.
Как-то вечером Джон уселся рядом с моей койкой, прислонившись спиной к палаточной стойке.
– В Одиннадцатой воздушно-десантной нас учили перевозить пехоту и припасы из одной безопасной зоны в другую. А сейчас мы садимся в таком пекле, что можно подумать, будто мы летаем в бронированных крепостях или типа того. Черт, да у нас даже бронежилетов нет!
– Как же нам избежать опасных зон высадки? – спросил я.
– Надо высаживать пехоту рядом с боем, а не в самой его середине. От этого страдаем не только мы, но и сами пехотинцы.
– Похоже, вьетконговцы всегда знают, где мы будем высаживаться, – возразил я. – Ты видел эти огромные палки в последней зоне высадки?
Недавно мы приземлились в зоне, утыканной сотнями десятифутовых жердей. За день до высадки эта поляна была пустой.
– Откуда нам знать, что они не просекут наше решение приземлиться подальше?
Джон глотнул скотча из фляги и протянул ее мне. Я отказался.
– Смотри, вьетконговцы сидят в точке «икс». Пока они там, они знают, что американцы могут приземлиться рядом с ними в любую минуту. Командир вьетконговцев, находясь в точке «икс», посылает часть своих ребят следить за всеми ближайшими полянами, которые, по его мнению, годятся нам для высадки. Он даже может начать сражение, чтобы затянуть нас в ловушку. Это хорошая стратегия. Если мы атакуем его, у него появляется шанс выпрыгнуть из засады в тот момент, когда мы наиболее уязвимы – когда мы в вертушках.
– Допустим, – сказал я. – Но, как я уже говорил, если он точно знает, где мы будем садиться, как это было вчера, мы всегда будем приземляться в опасных зонах, пока не раскроем источник их информации.
– Шпионы?
– Стопудово, – ответил я. – Попробуй, спроси удостоверение Хорошего Парня из Южного Вьетнама у любого из наших веселых переводчиков, которые вечно крутятся под ногами. Смотри, нам приходится координировать все действия с вьетнамцами. То есть все сведения переводятся и передаются дальше гукам. Ну и где, по-твоему, утечка? В Пентагоне?
Джон опрокинул еще один колпачок виски.
– Безнадега. Если мы при всей своей крутизне не можем выбрать зону высадки втайне от вьетконговцев, то зачем тогда это все? Нам нужно давить, захватывать территории и удерживать их. На хер эти постоянные высадки в мелких зонах, – он резко поднялся. – На хер! – его лицо выражало злость и разочарование.
– Не все так плохо, Джон. Дела идут в гору. У нас есть шанс закончить эту войну, – я попытался пошутить, чтобы взбодрить его. – Пресса говорит, мы победим. Когда гуки прочитают новую статью, они сразу сдадутся. Никто не спорит с гребаной прессой.
Он мрачно улыбнулся. Мое остроумие не сработало.
– Ладно, Мэйсон, пошел я, – он развернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился. – Слушай, если решишь продать свой «дерринджер», я куплю его.
На следующий день даже Джон начал улыбаться. Мы слетали за пехотой в Долину Счастья, не встретив ни единой снайперской пули. Чарли не реагировали, словно они действительно прочитали ту статью. Мы решили, что одержали там победу.
