— Да, и я справедливо решил, что содержимым последней тетради ты решил не делиться ни с кем, кроме меня.
— Дело не только в этом, — угрюмо бросил капканщик. — Слишком уж много странных и нелепых случайностей происходит с теми, кто начинает всерьез интересоваться историей спиритических обществ. Я потерял троих агентов — троих! — прежде чем до меня дошло, что дело нечисто.
— Я читал твои доклады, — кивнул старый герцог. — Ты полагаешь, всему виной происки контрразведки?
— Была такая мысль… Но дело, похоже, обстоит еще сложней. Создается впечатление, что под эгидой тайной полиции существуют две независимые друг от друга службы. И если первая хорошо нам знакома по всевозможным шпионским играм, то другая возникает словно из ниоткуда, чтобы несколькими точными ударами свести наши усилия на нет. Скажи, попытки внедрить своего человека в контрразведку Республики продолжаются до сих пор, верно? Не может быть, чтобы ты не пытался…
Юстас Квендиго досадливо пристукнул кулаком по столу:
— Естественно, я пытался! На каком-то этапе все лазутчики бесследно исчезают, так и не успев передать ничего мало-мальски важного. Хуже всего то, что мы не можем понять — на чем же они сыплются. Проклятье! Последним был юноша с девственно-чистым прошлым. Молодой, талантливый, недавно завербованный выпускник юридического факультета… Мы вышли на него через женщину; о, это была воистину филигранная работа! Операция такого рода достойна войти в золотые анналы королевской разведки… И все напрасно: в один прекрасный день он вышел из дому, чтобы никогда больше не вернуться.
— Плохо. Мне ведь немногое удалось выяснить; да и то скорей намеки. Но чем глубже я вникал в это дело, тем чаще всплывала одна фамилия. Более чем известная; эти люди стояли за каждым важным событием тех лет…
— Тролле! — утвердительно произнес старый герцог.
— Да, братья Тролле… Казалось бы, чего удивительного — они стали легендой еще при жизни. Я приложил массу усердия, чтоб разузнать правду об их прошлом; но то и дело натыкался… Нет, не на сопротивление даже. На пустоту. В конце концов мне стало мерещиться, что никаких братьев Тролле не было, что все это выдумки республиканских лжецов, миф нашего времени!
— Рогир и Брауде существовали в действительности, можешь мне поверить, — мрачно сказал адмирал.
— Верно. Мне удалось-таки разыскать в архивах свидетельство о рождении. Родители — Анна-Мария Тролле и Густав Тролле. Их отец отнюдь не был ремесленником, как о том повествуют многочисленные учебники истории; он держал лавку древностей.
— Вот как? Антиквар? Любопытно…
— Да; хотя слово «антиквар», возможно, не самое удачное — жившие поблизости прозвали его старьевщиком… Не удивляйся, мне удалось в конце концов найти парочку пьянчуг, что хорошо помнили это семейство; а добрый эль обладает удивительным свойством развязывать языки. Так вот, мать близнецов скончалась от чахотки. Густав Тролле после смерти жены сильно запил. Он не вылезал из долгов и в конце концов разорился, а сыновья его оставили столицу и уехали куда-то. «На север», как сказал один из старцев, впрочем, к этому времени он уже мало что соображал. Насколько мне удалось понять, причиной отъезда была некая ссора; но в этой части история становится особенно невнятной.
— По всему выходит, братья Тролле служили во флоте. Возможно…
— Так же рассуждал и я; а на севере Титания имеет только один крупный порт — Писквилити.
— И ты отправился туда? Помню, было время, когда от тебя не поступало никаких известий.
— Не просто отправился. Мне пришлось поселиться в этих унылых краях и найти работу — последнее оказалось весьма непростым делом… Северяне немногословны и недоверчивы к чужакам, но удача вновь улыбнулась мне. Я сдружился с портовым писарем. Человек он был весьма неприятный и желчный — такие вечно страдают от недостатка общения, и подцепить их на крючок весьма просто… Я не стал злоупотреблять его компанией; как-то ненастным вечером помог добраться домой из таверны — и попутно сделал слепки с ключей. Так мне открылся доступ к портовым архивам, остальное было делом времени. Старые записи сохранили имена Рогира и Брауде в числе матросов брига «Снежная флейта», перевозившего некогда каторжан.
— «Корабль мертвецов»? Любопытно…
— Да; здесь начинается самое интересное, — Атаназиус задумчиво облокотился о спинку кресла. — Достоверно известно следующее: в один из рейсов «Снежная флейта» бесследно исчезла. Поскольку это произошло в Море Дьявола, никто особенно не удивился — тамошняя акватория чудовищно богата на всяческие подлости… Не говоря уже о возможности бунта каторжан. Далее следует четырехлетний перерыв. Фамилия Тролле нигде не встречается, и вдруг — взрыв! Феерия! Рогир и Брауде становятся основателями сразу нескольких спиритических обществ, они на слуху, они вхожи в богатые дома; им внимают люди, обладающие немалым влиянием… Они везде и всюду! А результат этой бурной деятельности тебе хорошо известен.
— Шарлатаны? — предположил адмирал после долгой паузы. — Или… Очень ловкие фокусники?
— Не исключено… — с сомнением покачал головой капканщик. — Но только ли это?
— В этом деле куда больше вопросов, чем ответов… — задумчиво пробормотал герцог.
— И мои записи наверняка породят новые. В самом конце тетради есть выводы; думаю, тебе небезынтересно будет с ними ознакомиться.
— А можешь поделиться сейчас? Вкратце; самое основное…
— Я полагаю, кто-то из братьев — Рогир, или Брауде, или оба они, не суть важно, наткнулись на некий… Источник могущества. Да, я понимаю, как это звучит; но других слов тут не подобрать… Если это соответствует истине, то я пройду по следу до конца, чего бы мне ни стоило — и мы узнаем наконец правду!
— С чего ты думаешь начать? — после долгого молчания спросил адмирал.
— С некоего Эвальда Гарпицы.
— Гарпица? Постой-постой, я что-то слышал… Не тот ли скандально известный скульптор?
— Верно, он самый. Ты продолжаешь удивлять меня, отец, — хотя, казалось бы, после стольких лет…
— Мне нравились его работы, а память меня пока что не подводит. Талантливый и крайне дерзкий… Он ухитрился за короткое время восстановить против себя массу людей, причем весьма могущественных. В конце концов ему пришлось эмигрировать в Пробрианику.
— Да, но он вернулся назад сразу после революции. Новой власти требовались свои певцы, и господин Гарпица подходил на эту роль как нельзя лучше — осмеянный профессорами королевской Академии Изящных Искусств, провозвестник нового стиля и так далее. А еще он был близким другом братьев Тролле. В те годы Гарпица держал мастерскую в Саргассовой Гавани; логично предположить, что ему известно о судьбе Брауде больше прочих — именно в этот городишко вернулись наголову разбитые остатки республиканского флота.
— Значит, ты хочешь отправиться туда?
— Нет. По моим данным, сейчас мэтр обитает на вилле неподалеку от Воллангаста. Надо полагать, опять что-то не поделил, теперь уже с властями Республики — и эмигрировал вновь, на этот раз в Фортугану.
