она до сих пор может быть здесь.
Ощущаю присутствие позади себя.
Оно большое, угрожающее.
Это не она, и у меня нет времени бежать.
Последнее, что чувствую, прежде чем потерять сознание, — это резкая боль в голове.
Глава 19
Роберт
Когда прихожу в себя, то не сразу понимаю, где я и который час. Вокруг темно, и у меня болит шея. Я жду, пока глаза привыкнут к темноте, осматриваюсь. Я в своей квартире. Кто-то закрыл ставни и выключил свет. Под ногами холодит мраморный пол; я понимаю, что мои туфли и пиджак от костюма сняли.
— С возвращением.
Голос Шэрон ровный. Я не могу сразу сфокусироваться на её образе, но понимаю, что она не одна. Позади неё мельком вижу очень высокого мужчину, одетого во всё чёрное.
— Какого чёрта ты…
Я не успеваю закончить вопрос, как стоящий за Шэрон мужчина выступает вперёд и наносит мне такой сильный удар, что я падаю вместе со стулом. На мгновение всё погружается в темноту. Боль в челюсти мучительна, я даже чувствую вкус крови во рту. Я едва успеваю сплюнуть, как мир переворачивается снова.
Щека теряет опору на полу, и я оказываюсь в вертикальном положении. Снова сижу на стуле. Как и был, связанный.
Мне потребовалось время, чтобы понять, почему я не могу двигаться, но теперь верёвки сдвинулись и давят на плоть. Они тугие. Если не найду способ освободиться, то скоро я не смогу чувствовать свои руки.
— Эй, Рулз. Ты меня слышишь?
Голос Шэрон странно звучит в моей голове. Я вижу её. Она стоит рядом, но её слова доносятся до меня словно издалека. Я пытаюсь повернуться к мужчине, который меня ударил, но он блокирует моё лицо ладонями и заставляет посмотреть на неё.
Она без помады, без каблуков, тело скрывает слишком большая толстовка. Но едва Шэрон прикасается ко мне, я чувствую, как моё сердце резко ускоряется.
— Ты меня слышишь? — повторяет она.
Не знаю, где нахожу силы, но я киваю.
— Очень хорошо. Сейчас я попрошу моего друга выйти. Если ты будешь вести себя хорошо, ты больше никогда его не увидишь. Но если попытаешься меня обмануть… Ну, скажем так, будет неприятно.
Я слышу как мужчина удаляется. Когда он открывает дверь и выходит, свет снаружи болезненно ослепляет меня, и я закрываю глаза.
— Кто это был?
— Профессиональный убийца, — отвечает она без колебаний. — Если не ошибаюсь, ты прекрасно знаком с этой категорией.
Не совсем. Андерсона я убил своими руками и попросил Джейка сделать так, чтобы исчез единственный человек, который мог меня уличить; в отличие от матери я никогда не платил за убийство другого.
«Пока нет».
С трудом двигаю челюстью, проверяя, не сломана ли она. Не знаю, то ли это оцепенение от удара, то ли они мне что-то дали, пока был без сознания, но я с трудом выдавливаю из себя одну мысль за другой.
— Ты хочешь меня убить?
— Ох, нет. — Шэрон садится ко мне на колени и переплетает пальцы у меня на затылке. То, как она улыбается, касаясь меня у основания шеи, вызывает в теле глубокую реакцию. Я сразу же становлюсь настороженным, внимательным. — Убить тебя было бы слишком просто. Я хочу тебя погубить.
Ненависть, которую читаю в глазах у Шэрон, вместо того чтобы запугать, только подталкивает меня желать её ещё больше; заставляет стремиться избавиться от удерживающих меня верёвок, и крепко схватив, проникнуть в неё.
Мы близко. Даже будучи связанным, я могу наклониться вперёд и приникнуть к её губам. Уверен, она не отпрянет, и в итоге ответит на мой поцелуй с той же страстью. И всё же я остаюсь неподвижным.
Напряжение между нами потрескивает. Оно ощутимо, как третье колесо, наблюдающее за нами в тени и ожидающее, кто же сдастся первым.
— Зачем ты это сделал?
Я так сосредоточился на её губах, и не сразу понимаю, что она о чём-то спросила.
— Что ты имеешь в виду? — хмурясь, переспрашиваю я.
— Люди под моим домом.
Я наклоняю голову в сторону, наблюдая за ней.
— Ты угрожала уничтожить меня. Ты на самом деле ожидала, что я не приму меры предосторожности?
То, как Шэрон опускает взгляд, создаёт небольшую щель в центре моей грудины. Не будь связан, я бы без колебаний поднял руку и погладил её лицо. Я знаю, она сбита с толку. Обижена. Между нами не было ничего совершенно искреннего, но всё было настоящим.
Шэрон хотела узнать правду о смерти сестры, а я хотел её трахнуть. Мы зашли слишком далеко, и вместо того, чтобы принять последствия нашего выбора, я солгал, а она убежала.
Пока не решила вернуться ко мне.
Чтобы отомстить.
Она хочет причинить мне боль, но если продолжит идти по этому пути, то в итоге навредит только себе. Даже если ей хотелось бы, чтобы я считал иначе, Шэрон не готова к тому, чтобы сгореть от пылающей внутри неё тьмы, не будучи поглощённой ею.
Ей нужен кто-то, кто научит доминировать над тьмой.
Ей нужен я.
— Почему бы тебе не развязать меня и не позволить предложить тебе глоток бурбона? — предлагаю я. — Поверь мне, после этого всё будет иметь совершенно другой вкус…
Она бросает недобрый взгляд.
— Я ненавижу бурбон.
— Только потому, что ты не знаешь как его пить.
— А как это следует делать? — Наконец-то смеётся она.
— Например, с обнажённого тела женщины. — Я намеренно понижаю голос, глубоко вдыхая её аромат. — Или с её губ…
Знаю, я должен держаться от Шэрон подальше, но вместо этого придвигаюсь ближе и касаюсь языком её губ.
Контакт быстрый.
Словно пробую.
«Оттолкни меня».
Я жду, что Шэрон так и сделает; откинет голову назад и уклонится. Вместо этого — затаила дыхание и ждёт. Она ждёт, когда я прикушу её нижнюю губу и завладею каждым крошечным дыханием жизни, оживляющим её тело. Она в ожидании, когда я аннулирую её волю, как сделал в ночь, когда взял её тело, потому что она слишком цельная, чтобы быть в состоянии принять вожделение к человеку, который убил сестру.
«Но она хочет меня».
Могу взять её сейчас. Здесь.
Я мог бы убедить её развязать меня с помощью хитрости.
Вместо этого я отстраняюсь и смотрю ей в глаза.
Они светятся.
Её дыхание затруднено, будто она бежала.
Чёрт, я тоже запыхался.
— Я хочу выпить, — шепчу хрипло.
Она медленно двигается. Встаёт и подходит к полке, где оставила купленную для меня бутылку. Я не могу видеть лицо Шэрон, но знаю, — она
