class="p1">– Разве мертвые могут разговаривать?
Вэнь Тайлай проигнорировал этот вопрос и продолжил:
– Как только я умру, кто-нибудь откроет письмо и покажет всем имеющиеся доказательства. Императору тогда не поздоровится!
– Что за письмо? – с тревогой спросил Цяньлун.
– Перед тем как мы пришли тогда к тебе во дворец, Глава Юй описал все твои деяния подробно в письме, запечатал его сургучом и вместе с двумя вещественными доказательствами отдал другу, – ответил Вэнь Тайлай.
– Вы боялись, что с вами может произойти что-то нехорошее?
– Конечно, как мы могли доверять тебе? Глава Юй сказал своему другу, что если мы вдвоем неожиданно умрем, то тот должен вскрыть письмо и действовать согласно указаниям, описанным там. Но пока кто-то из нас жив, письмо останется нетронутым. Теперь, когда Глава Юй уже мертв, не думаю, что ты посмеешь убить меня.
Цяньлун, не находя себе места, беспрерывно потирал руки; цвет его лица был мертвенно-бледным.
– Может быть, три миллиона серебряных помогут решить ситуацию и станут отличной ценой этому письму и доказательствам, что лежат внутри? – спросил Вэнь Тайлай.
– Три миллиона серебряных? – ответил император. – Я и так хотел предложить тебе их, а потом отпустить. Напиши письмо своему другу, пусть он принесет письмо и те доказательства, и я тотчас выплачу, что обещал.
Вэнь Тайлай лишь рассмеялся в ответ.
– Да-да, я сейчас назову тебе имя своего друга, и твои люди убьют его. Честно говоря, мне и здесь очень комфортно. Не хочу отсюда уходить. Всю оставшуюся жизнь я буду висеть камнем на твоей шее. Мы умрем вместе: ведь если я умру раньше, то и ты долго не проживешь.
Цяньлун прикусил губу, думая, как выйти из этой ситуации. Через какое-то время он произнес:
– Не хочешь писать письмо? Ничего страшного. Даю тебе еще два дня, послезавтра вечером я снова задам тебе этот вопрос. Если ты все еще будешь упрямиться, мне придется тебя убить. Никто не узнает, что ты мертв, – твой друг все еще будет думать, что ты живой. А даже если я тебя не убью, я могу выколоть тебе глаза, отрезать язык или отрубить руки… Подумай об этом на досуге.
Сказав это, он распахнул дверь кабинета и стремительно вышел. Охранники тут же бросились за ним, а Ли Кэсю выбежал из здания и опустился на колени, склоняя голову вслед императору.
Как только Цяньлун уехал, охранники отнесли Вэнь Тайлая назад в подземную тюрьму, Чжан Чжаочжун сопровождал их, держа в руках меч. Они разместились в комнате Тайлая, и один из охранников сказал Чжан Чжаочжуну:
– У генерала Ли есть письмо для вас.
Чжан Чжаочжун забрал письмо из рук охранника, прочел его и поднялся наверх, охрана вышла из комнаты, и Вэнь Тайлай остался один. Он лежал и думал о своей жене и друзьях. В это время они, наверное, изо всех сил пытались спасти его. Но охрана здесь была очень сильна. Даже если они и попытаются освободить его, могут сами попасть в беду, и Вэнь Тайлай до конца жизни будет сожалеть об этом.
Пока пленник был занят своими мыслями, дверь камеры отворилась. Вэнь Тайлай решил, что это Чжан Чжаочжун, поэтому даже не открыл глаз. Но вошедший подошел к кровати и тихо произнес:
– А вот и ты, Четвертый брат.
Вэнь Тайлай вздрогнул, распахнул глаза и увидел перед собой Чэнь Цзялуо, Юного Главу.
– Глава Чэнь!
Чэнь Цзялуо улыбнулся, кивнул, достал из кармана два стальных напильника и принялся за кандалы. Однако стоило ему приложить чуть больше усилий, как один из напильников погнулся прямо у него в руках, а на кандалах осталась лишь царапина. Оказалось, они были изготовлены из западной рыжей стали, и напильники из обычной стали были в данном случае бесполезны. Чэнь Цзялуо не ожидал такого поворота событий и забеспокоился. Он попытался снова, но напильник и вовсе сломался.
– Глава Чэнь, эти кандалы можно разрубить лишь одним мечом, – сказал Вэнь Тайлай.
Чэнь Цзялуо вспомнил драку с Чжан Чжаочжуном на переправе у реки Хуанхэ. Тот тогда орудовал мечом Нинби и с легкостью рубил все остальные мечи и клинки.
– Чжан Чжаочжун охраняет тебя дни и ночи напролет? – поспешно спросил он.
– Да, мы с ним уже просто неразлучны… но перед вашим приходом он ушел из-за какого-то срочного дела.
– Отлично. Подождем, пока он вернется сюда, и отберем его меч, – сказал Чэнь Цзялуо, пряча напильники под кроватью.
– Я не знаю, выберусь ли я уже когда-нибудь отсюда живым, – сказал Вэнь Тайлай. – Император хочет убить меня, потому что боится, что раскроется его тайна. Я расскажу вам этот секрет, Глава Чэнь, чтобы вы действовали без промедления вне зависимости от того, буду я жив или мертв.
– Слушаю, Четвертый брат, – сказал Чэнь Цзялуо.
– Тем вечером я вместе с Главой Юем отправился к императору, тот был очень удивлен нашему приходу. Глава Юй сказал ему: «Госпожа из рода Чэнь городского уезда Хайнин просила меня приехать и передать это». Юй Ваньтин достал письмо, отдал его императору. После прочтения выражение лица Цяньлуна резко изменилось, и меня попросили подождать Главу Юя снаружи. Они говорили еще около часа. По дороге назад Глава рассказал мне, что император на самом деле не происходит из цинской династии. Он ваш старший брат.
Чэнь Цзялуо был ошеломлен и только через некоторое время нашел в себе силы произнести:
– Этого не может быть…
– Глава Юй сказал, что в те годы у императора Юнчжэна, пятого маньчжурского правителя, родилась дочь, тогда же ваша мать родила сына. Юнчжэн просил принести ему ребенка, что родила ваша матушка, только вот назад ей вернули уже не ее сына, а девочку… А тот мальчик теперь император Цяньлун…
Вэнь Тайлай не успел договорить, потому что из коридора послышались шаги. Чэнь Цзялуо быстро спрятался под кроватью. Охранник, вошедший в камеру, увидел лишь одного Вэнь Тайлая и спросил, где Глава ордена Красного цветка. Тот вылез из своего укрытия и спросил:
– В чем дело?
– Чжан Чжаочжун вернулся, – ответил тот, – генерал Ли не может его больше удерживать. Уходите отсюда скорее.
– Хорошо, – ответил Чэнь Цзялуо и резко ударил охранника по точке Тун Гу Сюэ[51]. Охранник упал на землю, даже не успев вскрикнуть. Чэнь Цзялуо небрежно оттащил его под кровать.
– Скоро придет Чжан Чжаочжун, поэтому я буду краток. Когда Юй Ваньтин узнал, что император на самом деле ханец[52], начал уговаривать его восстановить в стране власть коренного населения Китая и изгнать всех маньчжуров из страны, оставшись при этом императором. Цяньлун, казалось, действительно заинтересовался этой идеей, однако не до конца поверил словам Главы Юя, прося предоставить ему доказательства того, что он действительно ханец. Но по возвращении домой Глава смертельно заболел, и его последним желанием было, чтобы вы стали следующим Главой Ордена. Он сказал, что это поспособствовало бы восстановлению китайской власти в стране. Император – ваш старший брат, и, если бы он решил выступить против маньчжуров и вернуть власть китайскому народу, люди сразу же поддержали бы вас в качестве нового правителя.
Сказанное Вэнь Тайлаем лишило Чэнь Цзялуо дара речи. Он вспомнил, как впервые встретился с Цяньлуном на озере, как тот плакал на могиле родителей. Могло ли действительно случиться так, что император был сыном его родителей? Только в таком случае таблички с надписями «Зал любимых дней» и «Безграничная любовь матери к странствующему сыну» имели смысл.
– В том письме, которое было у Главы Юя, ваша матушка как раз детально расписала то, как Юнчжэн подменил ее сына на дочь. Это письмо вместе с некоторыми доказательствами Глава передал вашему учителю, мастеру Юаню, на хранение, – продолжал Вэнь Тайлай.
– То есть когда близнецы Чанг этим летом поехали к моему учителю, они передали ему письмо по просьбе Юй Ваньтина? – спросил Чэнь Цзялуо.
