агент в Ватикане… – Саша предполагал, что еще увидится с пани Данутой:
– Но сначала меня ждет Невеста, то есть Пиявка… – безопасную квартирку рядом с «Мосфильмом» за время его отсутствия привели в порядок. Сашина «Волга», прилетевшая из Новосибирска грузовым рейсом, отправилась в гараж Комитета. Он сверился с часами:
– Товарищ Матвеев скромный человек, он ездит на метро. Надо оставлять Куколку на попечение пани Дануты и отправляться к товарищу Котову, – наставник, пребывающий на другой даче, ждал Сашу для планирования будущей операции с леди Кроу.
Куколка накрутила на палец темный локон:
– Вы говорили, что мне привезут все необходимое для приданого… – Саша кивнул:
– Но шить или вязать вам разрешается только в присутствии вашей тезки, то есть товарища Доры… – Надя не собиралась спорить:
– С товарищем Дорой, комитетской сукой, я справлюсь… – она повернула к дому, – главное, что у меня в руках окажутся спицы… – сопровождающая сухо заметила:
– Время вечерней прогулки тридцать минут, товарищ. Надо соблюдать расписание… – Надя бросила через плечо:
– Здесь ветер. Вокруг дома не так зябко… – режущий глаза луч прожектора следовал за ними по пятам. Надя сжала руку в кулак, в кармане шубки:
– Я бы хотела завтра заняться шитьем и вязанием, – невинно сказала девушка, – это разрешено… – ее спутница отозвалась:
– По инструкции, я буду присутствовать рядом… – Надя смерила сопровождающую надменным взглядом:
– Здесь хорошая библиотека. Можете читать мне вслух классику… – она издевательски добавила:
– Вам нужна практика, милочка. У вас запинки с грамматикой и произношением, в русском языке… – Надя пошла к гранитным ступеням террасы.
Стылый ветер ударил по ногам Ани, заиграл подолом шелкового платья цвета глубокого граната. Каблуки девушки застучали по дорожке. Павел подхватил ее под руку:
– Это совсем не Дворец Съездов, – шепотом сообщил брат, – куда нас привезли… – Аня оценила классические колонны здания светлого камня. В высоких окнах первого этажа переливались огоньки хрустальных люстр:
– Понятия не имею, – тихо отозвалась она, – какая-то закрытая дача… – машина пошла с Патриарших Прудов на север, по Ленинградскому проспекту. Стекла затемнили, но Аня хорошо помнила дорогу:
– Словно нас везли в новый аэропорт, Шереметьево, – в газетах писали о воздушных воротах Москвы, – но автомобиль поехал дальше, за Химки… – по дороге к особняку молчаливый шофер миновал пропускной пункт в мощной ограде. Аня подумала, что на вилле могут жить иностранные гости съезда:
– Мы с Павлом знаем языки, но у Комитета хватает профессиональных переводчиков, – девушка хмыкнула, – или нас привезли сюда для развлечения гостей? Мы будем изображать простых советских комсомольцев, а сами внимательно слушать застольные разговоры… – остановив «Волгу», шофер повел рукой:
– Прошу вас, товарищ Левина, товарищ Левин. Вас встретит мой коллега… – коллегой оказался неприметный человек с бесстрастным лицом. Аня даже не успела понять, как их с Павлом ловко повернули в сторону боковой двери:
– Сначала нам необходимо с вами поговорить, – заявил незнакомец, – прошу сюда… – если вилла и была роскошной, то служебные помещения здания об этом никак не свидетельствовали. Аня оглядела ободранный канцелярский стол с привинченным жестяным номерком:
– Дома у нас тоже вся мебель с номерами, – зло подумала она, – словно в тюрьме или на зоне… – под потолком кабинета болталась запыленная лампочка в жестяном абажуре:
– Присаживайтесь, товарищи… – скрипуче сказал комитетчик, – инструктаж не займет много времени… – Павел попытался подтащить стул ближе к столу:
– Привинчено, – громким шепотом сказала Аня, – чтобы зэка им головы не разбили на допросе… – комитетчик даже бровью не повел.
Сцепив костлявые пальцы, пристально оглядывая Левиных, он пробежался глазами по Куколке, как ее называли в документах:
– Ее младшая сестра на задании до следующего лета. Теперь и Анна Наумовна начнет работать. Нечего прохлаждаться, болтаться по магазинам… – наружное наблюдение часто теряло девушку в больших универмагах, – пусть отрабатывает хлеб и платья… – гранатовый шелк открывал стройные ноги до колена. Она покачивала лаковой лодочкой на невысоком каблуке:
– О каблуках ее не предупреждали, – вспомнил сотрудник, – сама догадалась, молодец. Мужчинам не нравится, когда девушка выше их ростом… – Фокусник, как в документах значился младший Левин, его тоже интересовал:
– Он должен понять, как себя вести. Детская дружба вещь важная, а для китайцев тем более. Пенг его не забыл, хотя прошло почти десять лет с тех пор, как они расстались…
Павел вздрогнул от неприятного голоса комитетчика: «Ни-хей шуо чонгвен ла?». Подросток небрежно усмехнулся:
– Во-хей шуо донг-сье чонгвен. Во-хей лао-шы и-ти чей-си… – три раза в неделю он занимался китайским с преподавателем восточного факультета университета. Павел каждый день проводил пару часов над книгами и тетрадями, над выпущенными в Пекине пластинками для учащихся. Подросток добавил:
– Ни вейшемо вен, ругуо ни чидао де-хуа… – он указал глазами на папку. Китайский у комитетчика был совсем неплох:
– Во-зай чо-ли вен венти… – Павел ничего другого и не ожидал:
– Вопросы здесь задает он. Наверное, он подвизался советником у партизан или работал в нашем посольстве после победы коммунистов… – его преподаватель из университета тоже не распространялся о прошлом, но по его манерам Павел видел, что он имеет дело с бывшим военным. Комитетчик перешел на русский язык:
– Хорошо… – Павел не понял, похвалили ли его знания, – у вас не случится затруднений при встрече со старым приятелем. Впрочем, он недурно владеет русским… – Павел даже ахнул:
– Сюда приехал Пенг, да… – незаметно для Левиных, комитетчик рассматривал фото в папке:
– Нам повезло, что у Пенга такая приемная семья. Дело складывается очень удачно… – китайско-советские отношения ухудшались на глазах, делегация грозила демаршем и отъездом из Москвы:
– Им не нравится политика товарища Хрущева, – недовольно подумал комитетчик, – якобы это ревизионизм. Албанцев мы потеряли… – нищая Албания никого не интересовала, но СССР требовались военные базы на Средиземном море, – мы не можем себе позволить потерять китайцев. Хотя, честно говоря, они совсем обнаглели… – кроме островов на Амуре и Уссури, Китай требовал Монголию и атомную бомбу. Никто не собирался делиться с ними ядерными секретами:
– Советский Союз не заинтересован в том, чтобы Мао получил атомное оружие. Неизвестно, что он решит делать дальше, китайцам нельзя доверять… – офицер, провоевавший четыре послевоенных года с китайскими партизанами, служивший в советском посольстве в Пекине, отлично знал, что китайцы себе на уме:
– Но Пенг еще мальчишка… – он смотрел на изысканное, с тонкими чертами, лицо подростка на фото, – о встрече он попросил искренне. Его приемный отец обрадовался, что мы исполнили желание мальчика… – приемный отец Пенга был очень важен для СССР:
– Ему понравится Куколка, – решил комитетчик, – она не пустая красотка, вроде актрис или певиц. Она интеллигентная девушка, будущий историк, она владеет языками… Ноги от ушей и высокая грудь, дополнительный бонус. Он еще не старый человек, по китайским меркам он в расцвете сил, ему не исполнилось шестидесяти. Главное, чтобы Куколка выполнила свою задачу. Ночная кукушка дневную перекукует… – он захлопнул папку:
– Да. Товарищ Пенг, член китайского комсомола, попросил нас найти его старого приятеля, то есть вас, товарищ Левин… – Фокусник широко улыбнулся:
– Я знал, что мы встретимся. Спасибо, большое спасибо, товарищ… – парень даже вскочил со стула. Куколка невозмутимо поинтересовалась:
– Но что делать мне, товарищ сотрудник Комитета Государственной Безопасности… – она отчеканила последние слова, – я не знаю китайского языка, а Павел будет занят с приятелем… – комитетчик поднялся:
– Руководитель делегации долго жил во Франции, учился в Москве… – он распахнул дверь перед сестрой и братом, – у вас найдется о чем поговорить, товарищ Левина…
Метнулись темные локоны, на него пахнуло тревожным бергамотом. Независимо вскинув голову,
