– А как же планы, в которые я должна включить тебя? – резко спросила она. – Похоже, меня уже лишили права голоса.
– Неприятное чувство, верно? – Едва Уэйн увидел ее побледневшее лицо, как его насмешка тут же сменилась тревогой. – Ради Бога, женщина, сядь, пока не упала!
– Ты перестанешь или нет? Не хочу я садиться! – воскликнула Сесил, когда Говард чуть ли не на руках отнес ее к резному дубовому креслу, оставшемуся в наследство от тетушки. Руки Сесил легли на отполированные до блеска ручки; как ни странно, прикосновение к твердому дереву помогло ей успокоиться.
– Ты должна следить за собой, – проворчал Говард, отходя в сторону.
Значит, вот как он представляет себе обхождение с беременной женщиной… Где-то в глубине ее души раздался тоскливый вздох. Если бы это случилось в действительности, она была бы рада поручить себя заботам Го Уэйна. Мысль забеременеть от него была пугающе соблазнительной. Хотя идея принадлежала сэру Ралфу, это не мешало Сесил фантазировать.
– Я не больна!
– Беременность не болезнь, – степенно кивнул Говард. – Кстати, как ты перенесла первую беременность? Я видел шрам.
Она вздрогнула. При воспоминании о том, при каких обстоятельствах он увидел этот шрам, у Сесил свело мышцы живота. Но если бы она попыталась прикрыть занывшие груди, это только подчеркнуло бы эффект его случайно сказанных слов.
Впрочем, волноваться было не из-за чего: Го уже перестал испытывать к ней всякий интерес. Когда он прекратил преследовать ее, Сесил вздохнула с облегчением. Наверняка Берта с удовольствием составила ему компанию. Но теперь Сесил отводили роль инкубатора!
– Мне сделали кесарево сечение. – Пусть знает. Нечего тут нюни распускать.
– Ты хочешь сказать, что?.. – начал он, испытывая куда меньше смущения перед этой деликатной темой, чем сама Сесил.
– Я не беременна, Го, – с досадливым вздохом сказала она. Еще немного, и она сама поверит в это!
– Если беременность далась тебе тяжело, я понимаю, почему ты хотела ее скрыть. Но… что случилось, то случилось.
– Не нужно мне твое сочувствие! Скоро выяснится, что я говорила правду, и ты поймешь, какого свалял дурака!
– О Боже! – Внезапно его глаза подозрительно сузились. – Уж не подумываешь ли ты об аборте? Тогда вот что я тебе скажу… – Когда Сесил стала искать взглядом что-нибудь тяжелое, лицо Уэйна прояснилось. – Нет, ты на это неспособна! – Эти властно сказанные слова заставили Сесил ощутить комок в горле.
– Ну что мне еще сказать? – Сесил шмыгнула носом, и в ее руке тут же оказался мужской носовой платок. Нет, в том, что она не беременна, Го убедит разве что голос Всевышнего…
– Я знаю.
– Ничего ты не знаешь!
– Нет, знаю. Конечно, сначала эта новость, тем более полученная из такого источника, меня ошеломила. Я не думал, что это случится так скоро.
Если случится вообще, подумала Сесил, невольно тронутая столь нежной заботой.
– Но мысль о жизни, которую я зародил в тебе, это… невероятно, – хрипло признался он.
Когда Сесил поняла всю глубину эмоций, звучавших в голосе Говарда, у нее дрогнуло сердце. Уэйн опустился на колени, обнял ее бедра и посмотрел в глаза. У Сесил не хватило сил отвести взгляд.
– Если под невероятным ты имеешь в виду неправдоподобное, то я совершенно согласна.
– Под невероятным я имею в виду поразительное, чудесное, удивительное, сверхъестественное… – Большие руки Уэйна крепко обхватили ее стройные бедра.
– В беременности нет ничего сверхъестественного. Это самая обычная вещь.
– Только не для меня, Сесил. Я хочу быть ее свидетелем. И не пытайся оттолкнуть меня.
Беглый анализ собственных чувств позволил Сесил открыть пугающую правду: ей хотелось, чтобы это было правдой. Часть сознания желала, чтобы в ее лоне рос ребенок Говарда. Другая часть радовалась законному поводу последовать за ним на край света и начать новую совместную жизнь. Не на эту ли слабость рассчитывал его отец?
Да, в данный момент Го не любит ее. Но и не ненавидит. Однако непременно возненавидит впоследствии, если она будет настолько глупа, чтобы подчиниться первобытным инстинктам.
– На минутку забудем, что я не беременна… С чего ты взял, что я соглашусь уехать с тобой на край земли? Знаю, даже в наш просвещенный век все еще господствует мнение, что женщина должна следовать за своим мужчиной… – Она коротко рассмеялась и увидела, как напряглись мышцы вокруг чувственного рта Го. – Но каждый согласится, что столь экстравагантный способ принесения себя в жертву должен быть вдохновлен любовью. Мы пылаем друг к другу безудержной страстью, но любовь?.. Думаю, я бы запомнила, если бы ты хоть раз произнес это слово. Даже случайно.
– А что было бы, если бы я его произнес? – По выражению лица Уэйна было невозможно сказать, считает ли он ее прямоту оскорбительной.
Ты произнес его… в моих мечтах…
– Ты его не произнес, я тоже, а я не выйду замуж за того, кого не люблю.
– Тогда мне придется заставить тебя полюбить. – Сесил показалось, что на этот раз она сумела пробить брешь в его доспехах. Однако, увидев пламя, вспыхнувшее в его глазах, она сильно усомнилась в том, что поступила благоразумно.
– Не говори глупостей.
– Сесил, ты нервничаешь.
– Я не нервничаю. Просто устала. Заставить полюбить невозможно. Люди либо любят, либо нет. – Кому это знать, как не ей?
– Тогда тебе не о чем беспокоиться, верно?
– Я и не беспокоюсь. А что касается разговора о женитьбе, то ты скоро поймешь, что это была непроизвольная реакция.
– Ты очень удивишься, если узнаешь, что в последнее время я много думал об этом?
– Да, – решительно сказала она, – удивлюсь. Если ты собираешься цветисто врать, что безумно влюблен в меня, то можешь не трудиться!
– А разве я сказал, что думал о тебе? – Уэйн слегка откинул голову и прикрыл глаза, но продолжал зорко следить за ее реакцией.
Сесил вздернула подбородок, борясь с окатившей ее горячей волной унижения.
– Ты изобрел новый способ заставить женщину полюбить!
– Я пытаюсь внушить тебе фальшивое чувство безопасности.
– Зачем же разоблачать свою тактику? А что касается безопасности, то подумай, каково мне будет, когда ты начнешь водить по ресторанам других женщин.
– Берта – славная девушка, но разве ее можно представить себе в деревенской глуши? У тебя нет причины ревновать меня к Берте.
– Значит, ты ищешь женщину с крепкой спиной и широкими бедрами, пригодными для деторождения? Я польщена.
– Мысль интересная. Особенно насчет бедер. – Руки Говарда скользнули вверх, и большие пальцы уперлись в выступающие косточки ее таза. – Ты уже доказала свою плодовитость и внесена в племенную книгу. – Когда женщина возмущенно ахнула, он только усмехнулся. – Сесил, думаю, у тебя сложилось превратное представление о том, что такое Блуфилд. Знаешь, там не такие уж первобытные условия. Хотя это и захолустье, но к нашим услугам будет самолет. Отец любит называть ранчо жалкой лачугой, однако, на самом деле это не так. С точки зрения культуры Блуфилд вовсе не пустыня.
