От мысли, что большому, сильному, уверенному в себе Говарду нужно подтверждение, у Сесил комок встал в горле.
– Вы купите мне лошадку? Совсем маленькую! Би сказала, что у Го куча денег. Она говорит…
– Би слишком много говорит.
– Прошу прощения за своего корыстного ребенка.
– Она познакомила меня с тобой; за это я ей прощу все! – рассмеялся Говард.
Сесил вздохнула. Ему еще предстояло многому научиться.
– Эта фраза тебе дорого обойдется, – предупредила она.
– Мы только что похоронили последнее привидение, которое могло меня напугать, – легкомысленно сказал Уэйн и сжал ее руку.
Сесил ответила ему тем же и задумчиво кивнула.
– Я с первого взгляда поняла, что с тобой хлопот не оберешься, – пошутила она.
– Забудь про первый взгляд. – Он пожал плечами. – Только последний взгляд чего-то стоит. Ну что, я, наконец, произвел на тебя хорошее впечатление?
– До смертного часа, – призналась счастливая Сесил.
Эпилог
Сесил бережно укрыла пухлого малыша.
– Уснул? – Ее обняли крепкие руки.
– Наконец-то, – ответила она. – Слава Богу… Кажется, все прошло хорошо, правда? – спросила счастливая мать, когда Го повернулся к ней.
Гордый Уэйн посмотрел в лицо жены и кивнул. Сесил свернула горы, готовя крестины их первенца, а потом целый день провела за столом. И весь этот день Говарду хотелось ее обнять.
– Не пора ли тебе отдохнуть? Вся веранда заставлена пустыми бутылками из-под шампанского. Сегодня произнесли столько тостов за здоровье малыша, что ему до восемнадцати лет хватит. – Он улыбнулся, любуясь спящим сыном.
– Я только…
– Ни в коем случае, – сказал он, обвивая рукой стройную талию Сесил. – Я уже заходил к Кэм. Она спит мертвым сном.
– Кажется, скоро ты начнешь отвечать мне еще до того, как услышишь вопрос, – пошутила Сесил, бросила последний взгляд на ребенка и тихо закрыла за собой дверь.
Кэм была совершенно довольна жизнью. Ей купили пони. Теперь и пони, и ее хозяйка ждали наступления подросткового возраста и пробуждения спящих гормонов.
– Не волнуйся, тебе еще по силам удивить меня. Например, сегодня ночью…? – Он тихонько присвистнул.
– Тсс! – Сесил прижала палец к его губам. – А вдруг кто-нибудь услышит?
Говард легонько прикусил ее палец и небрежно сказал:
– Кажется, ночью тебя это не беспокоило.
– Го! – воскликнула Сесил, пытаясь казаться рассерженной, но ее улыбка испортила весь эффект.
В последние дни она то и дело улыбалась, хотя их жизнь нельзя было назвать безоблачной. Го работал с утра до ночи. Теперь Сесил понимала, за что он полюбил Блуфилд, ив какой-то степени разделяла эту любовь. Все остальное без остатка – уходило на этого трудного человека, такого же требовательного, как новозеландская земля. Отношение мужа к земле заставило Сесил понять, какую большую жертву он готов был принести ей, согласившись остаться в Бостоне.
Они молча прошли на веранду. Обнаженных рук Сесил коснулся теплый вечерний воздух. Она закинула голову и посмотрела в темное небо, полное неправдоподобно крупных звезд.
– Едва, Грейс услышала имя Сесил, как сразу поняла, что-то та самая девушка… – услышали они голос Стива Уэйна. Бедняга плакал от смеха.
– Об этом уже знали все адвокаты города, – негромко объяснила его жена.
– Значит, ты училась в одной школе с той женщиной, которая была там, когда он?.. – спросила Беатрис. Глаза девушки искрились.
– Ты слышала, что говорил Бевис? – вполголоса спросил жену Говард. – Я уверен, что…
– Подожди, – отмахнулась она. Когда Сесил перегнулась через деревянные перила, выкрашенные белой краской, и начала прислушиваться к беседе изрядно выпивших гостей, Го почувствовал себя очень неуютно. На крестины прилетели не только все Уэйны, но и Берни. Дом был полон. – Да, я училась с Билли в одном классе.
– О Господи! Невозможно представить себе, что Го мог ворваться в женский туалет! – Беатрис залилась хохотом. – Хотела бы я видеть его лицо в ту минуту, когда дверь открылась и оттуда вместо Сесил вышла другая!
Сесил повернулась к мужу.
– Это правда? – Ее голос заставил гостей встрепенуться.
– Я думал, что там ты. Если ты сейчас засмеешься, я…
– Не буду, – с трудом выдавила Сесил. Ее губы начали кривиться, лицо сморщилось. – Я хотела бы быть там.
– Я тоже, – с чувством ответил Говард. Выражение его лица чуть не испортило дело.
– Извини, – заикаясь, пролепетала Сесил.
– Он грозил выломать дверь, – добавил Стив.
– Не надо! – взмолилась Сесил. – Мне больно. – Она положила ладонь на занывший живот.
– Пусть смеются, сколько влезет, – проворчал Говард.
– Если уж говорить о боли, то да будет тебе известно, что я проспорил Грейс десятку, когда сказал, что ты и не думаешь о женитьбе. Откуда я знал, что у нее есть тайные осведомители? – ворчливо спросил Стив всю честную компанию.
Ралф Уэйн с трудом поднялся на ноги; он весь день дегустировал местное вино.
– За Сесил и Говарда! Я всегда говорил, что эта девушка создана для него. Правда, Холли? – обратился он к жене. Та закатила глаза.
– Присоединяюсь, – сказал Го, крепко обняв, Сесил за плечи. – И если ты на секунду перестанешь смеяться, я произнесу свой тост прямо тебе в губы.
– Только на секунду? – поддразнила она. Но тут Говард нагнулся и заставил ее замолчать, избрав для этого самый приятный способ на свете.
