Поднявшись на третий этаж, я соврала соседке сверху, что уменя сломался телефон. Набрала Верин номер и принялась молиться, чтобы онаоказалась дома.
— Алло? — ответила она таким напряженным голосом,что я сразу поняла: ее состояние немногим лучше моего.
— Это я. Ты можешь приехать?
— Могу. Что-нибудь важное?
— Точно, — сказала я. — Только не то, что тыдумаешь.
Мы ждали вестей от Шлыкова, но я, похоже, опростоволосиласьи передала ультиматум не ему, а сексуальному маньяку!
Вера появилась примерно через полчаса.
— Проверяла, нет ли «хвоста», — объяснила она,входя в квартиру. — Что случилось? Шлыков позвонил?
— Он не мог позвонить, — скорбно сказала я иобъяснила ей ситуацию.
Вера слушала меня с изумленным видом.
— И что, — под конец спросила она, — этотманьяк сейчас сидит на твоей кухне?
— Лежит, — поправила ее я, — Зрелище, скажутебе, не из приятных. Он такой огромный, а кухня такая маленькая. Чтобы залезтьв холодильник, придется через него перепрыгивать.
— Господи!
Вера на цыпочках прошла по коридору и остановилась в дверяхкухни. Ее глазам предстало зрелище, к которому я уже успела привыкнуть. Большойкокон согревал мой линолеум, с трудом поместившись между первым и последнимквадратиком узора.
— Что у него на голове? — спросила Вера шепотом.
— Оладьи, — коротко ответила я.
Пленник, услышав голоса, поднял голову и уставился на Веруманиакальным взглядом. Глаза горели таким дьявольским огнем, словно он хотелсжечь ее на месте. На меня он не смотрел столь пронзительно. Моя подругавскрикнула, схватилась за горло и побледнела так, словно увидела привидение.
— Не бойся, ему не вырваться, — попыталасьподбодрить ее я, но Вера меня не слышала. Глаза ее закатились, и, издавсдавленный писк, она рухнула на пол, словно мешок с картошкой. Маньяк замычал истал извиваться на полу, как гигантский червяк, которого прижали лопатой кземле.
Теперь у меня было два лежачих тела. Одно распростерлосьпосреди кухни, второе загораживало проход в коридор. Никогда бы не подумала,что Вера такая впечатлительная. Я опустилась на пол и, положив ее голову к себена колени, осторожно похлопала по щекам. Глаза подруги медленно открылись. Несколькосекунд она потерянно смотрела в потолок, потом перевела взгляд на меня.
— Ну, чего ты так испугалась? — укоризненноспросила я. — Это всего лишь сексуальный маньяк. Ты о них наверняка читалав газетах. Кроме того, он не опасен, ведь я его нейтрализовала.
— Мариша! — простонала Вера, с кряхтением пытаясьподняться. Сначала она встала на четвереньки, а потом уже на обе ноги. —Это не сексуальный маньяк!
— А кто же? — опешила я.
— Это мой муж!
* * *
— Вот тебе! — Вера размахнулась и изо всех силударила блондина по щеке.
Голова его дернулась, но он даже не попытался защититься,хотя мы освободили его от пут.
— Я думала, тебя убили! — выкрикнула она, и слезызакипели у нее в голосе.
Я во все глаза смотрела на Глеба Делянина — дражайшегосупруга Веры, которому удалось ускользнуть от Шлыкова и его людей. Я оченьхотела знать, каким образом. Немного успокоив жену, Глеб принялся объяснять:
— Веруся, прости меня! Я думал, что люди, положившиеглаз на мой бизнес, пытаются прибрать его к рукам с твоей помощью.
— Но почему?! Почему ты меня заподозрил?
— Ты вела себя странно. Даже больше, чем странно. Тыпряталась, ездила тайком на вокзал, вздрагивала от каждого телефонного звонка…
— Я вынуждена была доносить на собственного начальника,да и друга к тому же, — объяснила Вера.
— Но я-то не знал! — возразил Глеб. — Почемуты мне не рассказала? Ты что, совсем перестала мне доверять?
— Я боялась навредить! — с болью в голосе сказалаВера.
— А я думал, ты участвуешь в заговоре против меня. Наслужбе тоже начались неприятности.
— Какие? — с любопытством спросила я.
— Сорвалось несколько крупных заказов, уволились мойзам и главный бухгалтер… Я подумал, что дело нечисто. Вкупе с этим странноеповедение Веры. Все это очень настораживало.
— Почему же ты скрылся?
— Предполагал, что меня хотят убить.
— Ты думал, что я?..' — Я не знал, что и думать.Поставь себя на мое место!
— Что ты на него набросилась? — вмешаласья. — Если бы он не скрылся, его бы убили, люди Шлыкова. Он как раз оченьвовремя исчез. Ты подумала, что во всем виноват Шлыков, а муж тебе подыграл.Неужели не понимаешь? — Я повернулась к своему недавнему пленнику. —Глеб, я думаю, что вы пробрались ко мне, чтобы разжиться информацией. Это так?
— Совершенно верно. В первый раз хотел сделать этотайком, просто покопаться в ваших вещах. А во второй раз, то есть сегодня,решил поговорить с вами откровенно. После того, что я услышал вчера о похищенииженщины… Я начал понимать, что вы с моей женой заняты вовсе не мной, а кем-тосовершенно другим.
— Зачем же вы вскрыли дверь отмычкой? Могли бы простопозвонить.
— Я полагал, что вы меня не впустите.
В его словах была определенная доля истины.
Я не стала протестовать, тем более, что за свою инициативуон уже получил сковородкой по голове. Хорошо еще, что я его не сильно обожгла.
— Сначала я следил за Верой, — объяснял темвременем Глеб. — Засек, что вы время от времени встречаетесь. И ведетесебя, как настоящие заговорщицы. Вот я и подумал, что, возможно, узнаю гораздобольше от вас, Марина.
— Где ты прятался все это время? — хмуро спросилаВера.
— Снял комнату в центре.
— Какой молодец!
Она наконец пришла в себя настолько, что смогла дать волюслезам, потом бросилась Глебу на шею, и они замерли, обнявшись. Чтобы несмущать воссоединившуюся парочку, я вышла.
«До тех пор, пока мы не решим вопрос с Томочкой Хорошевской,Глебу нельзя себя обнаруживать», — думала я. Пусть еще немного побудет всписке без вести пропавших и поживет на снятой квартире.
Я вспомнила, как он шатался вокруг моего дома, как приезжална дачу к Горчакову… Стоп! Раз Глеб оказался персонажем совсем другой оперы,значит, контролировал поставляемые мной сведения о Горчакове вовсе не он. Не ондонес Шлыкову, что Альбина с ребенком уехали из страны. Кто-то еще следит замной. Я вспомнила грузного мужчину возле мусоропровода. С усами щеточкой. Того,на которого я кричала с балкона.
