– Нет. Лауру Мэй Дэйл. Мать Вероники.
– Наконец-то! – не скрывая радости, воскликнул Мейсон.
– Мои люди нашли ее в ресторане, в одном городке в Индиане.Они тут же посадили ее в самолет, сказав, что от этого зависит судьба еедочери. Теперь она здесь. Я не мог сообщить тебе об этом во время заседания.
– Мистер Эддисон, – возвысил голос Мейсон, – подождитеминутку! Пристав, прошу вас, задержите мистера Эддисона.
Пристав, сопровождавший Эддисона, остановился. Мейсонподошел к Эддисону и, взяв его за руку, зашептал:
– Хорошие вести, Эддисон, наконец-то мы кое-что заполучили.
– Что именно? – не понял Эддисон.
– Сейчас я не могу вам этого сказать, но теперь вы можетечувствовать себя спокойнее.
Мейсон вернулся к Дрейку:
– Ладно, Пол, пошли отсюда. Теперь мне нужна Делла и ееблокнот. Я хочу, чтобы показания матери Вероники были застенографированы. А ееотпечатки следует сравнить с теми, которые полиция обнаружила в загородномдоме. Где эта женщина сейчас?
– В отеле.
– Она никуда не смоется оттуда?
– Нет. Там дежурят два моих человека. Кроме того, мыпообещали ей, что доставим туда Веронику.
Мейсон усмехнулся:
– Мы можем лишь попытаться доставить к ней Веронику. Мысвяжемся с Гамильтоном Бергером и заявим ему, что мать Вероники просит дать ейвозможность увидеть дочь.
– Но он же лопнет от злости и скажет, что это свидание можетсостояться только в помещении прокуратуры.
– До этого он не сразу додумается. А сначала толькоразозлится. Где, ты говоришь, она остановилась?
– Там же, где и дочь, в отеле «Рокевэй». Тут мы учлипсихологию.
– Это ни к чему. Она достаточно умна и прекрасно во всемразбирается. Если она никак не причастна к шантажу, значит, я ничего не понимаюв людях. Поехали.
Делла Стрит, Пол Дрейк и Перри Мейсон постучали в дверьшестьсот двенадцатого номера.
– Что нужно? – раздался оттуда грубый мужской голос. Дверьчуть-чуть приоткрылась. Тот же голос, но уже другим тоном произнес: – О, этовы, босс. Входите, пожалуйста.
Дрейк в сопровождении Деллы Стрит и Перри Мейсона вошел вкомнату, где находились два дюжих молодчика, способных постоять за себя.
– Где она? – спросил Мейсон.
– В смежной комнате. Но пока она даже не зарегистрироваласьв отеле. Этот номер фактически еще не снят. Мы сейчас как раз думаем, как сэтим быть.
Дрейк мгновенно встрепенулся:
– А вы уверены, что она там? Вы уверены, что она невоспользовалась другим выходом?
– Что вы, босс. Дверь заперта, а ключ у нас. Она на месте.Хотите поговорить с ней?
Дрейк кивнул.
– Сейчас доставим ее.
– Минутку, – вмешался Мейсон, – лучше, если вы простовежливо скажете, что даму хотят видеть.
– Ладно.
Один из парней постучал в соседнюю дверь.
– Миссис Дэйл, к вам пришли. Не беспокойтесь. Вполнеприличные люди.
Мейсон, ожидавший встретить женщину, заходившую к нему вконтору, был крайне удивлен, увидев совсем другого человека. Это была худая,измученная работой женщина лет за сорок, державшаяся робко и неуверенно.
– Вы пришли сказать мне о моей дочери?
Мейсон выступил вперед и представился:
– Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат. Это Пол Дрейк –частный детектив. Мы хотим попытаться вернуть вам дочь. Случилось так, что еепривлекли к суду в качестве свидетельницы. Я сейчас свяжусь с людьми, которыезадержали ее, и попрошу привезти Веронику сюда.
Дрэйк, ничего толком не понимая, сказал:
– Я думал, что вы уже знакомы, ведь вы приходили в конторумистера Мейсона.
Женщина растерянно улыбнулась:
– Что вы! Я ведь только приехала в этот город. Я так хочуувидеть Веронику. Я не видела ее больше года. Последний раз она прислала мнеоткрытку из этого вот отеля – «Рокевэй». Я приехала…
– Вы не видели ее больше года? – спросил Мейсон.
– Да.
– А где вы живете?
– В маленьком городке в Индиане. Вряд ли вы слышали о нем. Уменя там маленький ресторанчик. Всего на десять столов. Но в нем уютно, чисто,домашняя кухня.
– Значит, вы мать Вероники? – спросил Мейсон.
– Конечно. Почему вы спрашиваете?
– Просто так. Расскажите нам о Веронике.
– Что же мне рассказать о ней?
– Ну, например, сколько ей лет?
– Восемнадцать, девятнадцатый. О нет… Боже! Да ведь ей ужедвадцать! Как летит время…
– Вы ведь сказали, что не видели ее больше года?
– Целый год. Даже, наверное, немножко больше. Ради бога,скажите, мистер Мейсон, с ней все в порядке? Я так беспокоюсь за нее. Когда онав этот раз покинула наш дом…
– Это был не первый раз?
– О господи, нет, не первый. Она давнишняя маленькаябродяжка. Наверное, я слишком многого хотела от нее. Городишко у нас тихий,молодежи мало. Вероника, я понимаю, была одинока. Она была мне хорошейпомощницей. И посетители любили ее. Она такая приветливая, жизнерадостная.Когда она жила со мной, мне и задумываться не приходилось о помощниках.
– А когда она первый раз ушла из дома?
– Да так что-нибудь года три-четыре назад.
– И как же это случилось?
– Просто взяла и ушла. Месяца три-четыре я ничего о ней неслышала. Я так волновалась! Даже заявила в полицию. Потом она вернулась,объяснила, что поездила по стране и теперь снова готова начать работать. Но еехватило ненадолго. Прошло месяца три-четыре, и ее вновь обуяла страсть кпутешествиям.
– Она уходила одна?
– Одна. Но поймите меня правильно. Вероника – хорошаядевочка. Она может ехать вместе с кем-нибудь, но не более того.
– Вы в этом уверены?
– Боже, конечно, уверена. Говорю вам, она порядочнаядевушка. Но она не может долго усидеть на одном месте. В душе она вечнаястранница, вечная бродяжка. Может быть, это унаследовано от отца. Он был такимже непоседой, все переезжал с одного места на другое, все искал, как онговорил, свою судьбу. Когда родилась Вероника, уехал поискать Землю ТысячиВозможностей. Да так и не нашел ее. Эти его путешествия разорили нас. Но емувсе прощалось. Боже, когда он начинал говорить, как было не заслушаться! Он былполон надежд. Дважды, по его словам, он едва не стал миллионером. Он погиб вавтокатастрофе, когда Веронике было всего пять лет.
